окончательное наказание определят по исходу поединка чести.
Глазавид вернулся с дуэли заметно побитым. Несмотря на ритуальность, драться всерьёз не запрещалось, а Шодеплоле по-настоящему оскорбился и дал себе волю, надеясь, что после подобной встречи хозяин накажет дракона с особым усердием исходя из местного принципа «зуб за зуб». Роя такой подход не обрадовал, он ещё раз извинился, уверял, что раскаивается, даже вспомнил, что он не просто дракон, а Небесный, а к посланцу небес нужен особый подход. Глазавид выслушал, не перебивая, приложил новое полотенце со льдом к шишке на лбу и распорядился всыпать посланцу небес по первое число как обычному поссу. В местном сарае Рой понял, насколько в первый раз дядюшка Незнажа правда сдерживал силу. Отлёживаясь, Рой впервые пожалел, что сам отказывался от небесного статуса, всё-таки на этой планете безопаснее быть драконом, чем рядовым питомцем.
Следующие дни Рой старался не встречаться с бароном. Драконианцу опять выдали график прихода гостей, но теперь с наказом вообще не показываться им на глаза. Рой стал пропадать в мастерских, или на плантации, только в обычной части, не штрафной, где больше слушал, что болтали остальные, а сам помалкивал и черкал в блокнотике. Сначала на него косились, опасаясь доносов хозяину, но, не заметив никаких последствий, перестали обращать внимание. Драконианец записывал фразы народного языка, придумав для обозначения звуков свою систему. Ещё в Вялых Вуках за время, проведённое среди прислуги, он узнал о существовании местного наречия простых поссов – лайи – с короткими словами и отрывистой интонацией. Дворяне и домашние слуги использовали исключительно космосперанто, а в замке правителя даже последнему дворнику настрого запрещалось переходить на народный язык, так что само наличие местного наречия стало для Роя открытием. По лайе не было ни учебников, ни общепризнанного алфавита, ведь считалось, что в деревнях от родителей и так научатся, а дворянам знать ни к чему. В Вуках драконианец успел запомнить лишь несколько простых слов, а сейчас решил целенаправленно продолжить. Систематически делиться с ним особенностями фонетики и семантики никто не горел желанием, приходилось собирать по крупицам.
В остальное время Рой сидел в музее, где перекладывал экспонаты, упорядочивал записи или читал романы, которые тайком таскал из библиотеки, хотя выносить оттуда книги запрещалось. Барон только первое время интересовался любым новым приобретением, а потом откладывал в уголок и забывал. У Роя вскоре возникло ощущение, что он тоже перешёл в категорию наскучившего трофея, который навсегда запихнули в музейный запасник. Драконианец стал задумываться, нельзя ли счесть, что он достаточно долго держал обещание не сбегать и попробовать незаметно потеряться, благо за ним не следили и даже перестали интересоваться, ходит ли он обедать.
Часть 3. Питомец. Глава 20. Из болота вышел дед
В начале осени как-то утром Глазавид вызвал Роя в кабинет. Барон был мрачный и невыспавшийся, накануне гости засиделись далеко за полночь.
– Через два часа тебя забирает граф Бонено, – сразу огорошил он драконианца. – Надеюсь, напоследок ты будешь вести себя достойно.
– Вы меня продали? – догадался Рой.
– Проиграл, – неохотно ответил барон. – Граф хорош в покере.
– Надеюсь, с той стороны на кону было что-то достойное? Скажем, тумбочка, или даже кресло.
– Ну зачем ты так.
– Неужели целый шкаф?
– Перестань. Я тебя не ставил. Просто немного увлёкся вчера, а когда набежала крупная сумма, граф предложил вместо денег отдать ему что-нибудь из музея. Не надо так на меня смотреть, я не подумал, что его интересуешь ты, а слово уже дал и не мог отказать сеньору. – Глазавид, в отличие от Вудсвуда, считался вассалом графа, а не напрямую правителя. – Может, потом обратно отыграю, не всегда же ему будет везти. Не волнуйся, сеньор Бонено справедливый хозяин. Ступай, передай музейные дела Завсеусу. И разрешаю зайти попрощаться к Манепу и Насладу.
Рой в первую очередь направился к выходу, но там вопреки обыкновению дежурил охранник и заявил, что прогулки отменяются. Под окном детской, куда драконианец всё-таки заглянул, бесконечно болтали садовник с водителем. Потом в коридоре его поймала баронесса, позвала к себе напоследок попить чай, поохала с сожалением, что не хочется расставаться, а потом попросила не подставлять супруга с карточным долгом, картинно прикладывая платочек к глазам. Рою стало противно. Он заглянул в музей за своим блокнотом, подавил желание что-нибудь там напоследок разломать, спустился в гостиную и сидел, глядя в потухший камин, пока его не позвали. Передачу новому хозяину драконианец принял без каких-либо внешних эмоций, и Глазавид заметно выдохнул. Граф Бонено оказался тем самым старичком, что задержался на выходе из музея в день конфуза с ложечками. Он тут же велел телохранителям покрепче связать дракона, несмотря на вялые уверения Роя, что по пути он сбегать не собирается.
– А там что у тебя? – заметил граф топорщащийся у драконианца карман.
– Мой блокнот.
– Не твой, у питомцев нет ничего своего, – отрезал старичок и сделал знак телохранителю, тот бесцеремонно вытащил пухлую тетрадь. – Что за странные закорючки? Он ещё и заклинания пишет! – заявил Бонено, полистав записи. – Сожгите это немедленно, – граф протянул блокнот Глазавиду.
– Отдайте! – дёрнулся Рой. – Это никакие не заклинания, а словарь вашей лайи, я просто придумал свои значки для звуков.
– Не ври. Кому придёт в голову составлять словарь плебейского языка? – возразил граф. – Уведите.
Блокнот полетел в камин. Роя потащили к экипажу.
Провожать дракона никто из домашних барона не пришёл.
Около часа ехали молча, потом Рой, неплохо выучивший окрестные земли, заметил, что они свернули с большой дороги совсем в другую сторону от поместья Бонено.
– Куда мы едем? – осторожно спросил он.
– Не твоё дело, – отрезал граф.
Экипажи углублялись в леса, выбирая всё более незначительные дороги, неровные, с ямами. Они остановились в тупике, Роя вытащили наружу охранники из сопровождения и молча вчетвером повели по почти заросшей тропинке вглубь леса.
– Что происходит? – спросил он упираясь.
– Заткнись, – коротко бросил идущий сзади граф. Драконианец стал сопротивляться всерьёз и требовать, чтобы объяснили, куда они идут, но его проигнорировали, подхватили за ноги и понесли.
– Здесь, – через некоторое время велел Бонено. Он подошёл к драконианцу, которого положили на землю, и снял ошейник, пробормотав: – Незачем хорошей вещи пропадать.
– Объясните наконец, что происходит? – взвыл Рой.
– Я собираюсь избавить нашу планету от дракона.
–
