Аминта выполнила, что от нее требовалось. Ребенок подарил улыбку новой матери, у которой уже много дней спал на руках и… протянул маленькую пухлую ручку к Аминте. От его пальчиков потянулись тоненькие сияющие струйки к тому месту на теле воительницы, где раньше была рука. Струйки переплетались между собой, как будто ткали новую конечность для этой смелой вампирши. Сантиметр за сантиметром рука восстанавливалась. Аминта, не раз терявшая в боях конечности, но привыкшая к тому, что они восстанавливались сами после сытного обеда кровью, уже отчаялась увидеть свою руку, которую потеряла от стычки с новым владыкой. Слишком силен он был уже тогда, когда вознамерился сбежать в мир людей и истреблять там в одиночку гулей.
Она подняла руку в верх и с восторгом рассматривала ее – рука была настоящей, подаренной самим миром. Воительница даже что-то ощутила в своей груди. Что-то похожее на стук колес поезда…
– Я отвечу на твой вопрос, Аминта, – сказал владыка Ждан. – Я не могу уничтожить гулей. Никто не может. Эта болезнь послана нам самим Вурдом для того, чтобы мы вновь объединились и все вместе встали на его защиту. Очистить его мы сможем лишь общими усилиями или… никак.
Лагода
Это была жуткая картина. Теперь я вижу мертвых. Постоянно. Я слышу и вижу их. Шум утихает только когда Мох спокоен и спит у меня на руках. Но если он плачет – все вокруг чернеет. Мертвые приходят ко мне постоянно, я вижу не только их, но и их убийц.
Когда мы стояли в той зале, где старик в рясе заявил, что он мой отец, под ногами каждого из присутствующих я видела совсем не пол. Мы стояли на обрыве. Каждый из них стоял жестко и уверенно на своем месте, на возвышении, возведенном из трупов погибших от их рук и клыков. Этот мир очень страшен. Страшны его жители. Я понимаю. Отныне очень хорошо понимаю страх Моха. И причины его болезни.
Именно Мох захотел, чтобы мы со Жданом заменили ему родителей.
Я не хочу.
Я не люблю этого че… вампира? Волка? Волшебника? Кто он?
Я не хочу и не люблю его.
Осталась во дворце, который они называют Эмпайром. Это очень красивое здание. Мы с Мохом устроились в одной из комнат, но почти не выходим наружу. Ни он не хочет никого видеть, ни я. Мы оба боимся их и не доверяем. Я узнала отца – но не верю ему. Получается, я обычный эксперимент? Результат заклинания? Ребенок – ничто?
Мох рассказал мне, кто все эти вампиры. Кто и как попал в этот мир. Эос и Фрида пришли из мира людей. Они – потомки вампира Антигона. Они тоже эксперимент, но им удалось найти здесь свое счастье, влюбиться, создать семьи. Со дня на день Фрида родит. Они с Драгомиром очень любят друг друга.
А я… Я слышала, что Ждан сравнивал меня с Фридой. Оказывается, он был в нее влюблен. Возможно даже сейчас ее любит. Он честный. Он выполняет приказы Вурда. Он пытается подружиться со мной и жениться на мне. Потому что от него этого требует мир. Но я не дам согласия. Вурд – это их мир. Мой мир совсем иной. И в последние дни я все больше и больше размышляю над тем, чтобы уйти с теми, кто меня так призывно зовет к себе. Мох плачет, когда это происходит. Он не хочет меня отпускать. Я хочу уйти. Я хочу уйти и забыть обо всем. Раствориться в невесомости – ничто уйдет в ничто. Так должно быть. Так будет лучше.
Сегодня какой-то особый день. Я сижу на кровати в своей комнате, баюкаю Моха и никак не могу согреться – моим ногам очень холодно. Маленький постоянно хнычет, никак его не успокоить.
Дверь открылась. Ждан. Его обычное утреннее посещение. Постоянно заходит. Каждый день. Мы не разговариваем. Знаю, он заходит, чтобы проведать его, а не меня.
Почему же так… холодно?
Ждан застыл на пороге. И вдруг взревел не своим голосом:
– Лагода! Не вздумай! Не делай этого!!!
Опустила взгляд туда, куда он показывал. Даже не удивилась. Моих ног наполовину нет – их поглотил по самые колени черный, могильный туман. Ах, так… Я, оказывается, уже ухожу…
– Так надо, – сказала Ждану, на глазах появилась сырость. – Ты позаботишься о нем.
– Нет! Нет!!!
Он подбежал, упал на колени передо мной, обнял меня, уткнул свой лоб мне в предплечье:
– Зачем ты делаешь это?! Зачем?!! Я не отпущу тебя!!
Меня начало трясти. Мох замер на моих руках, у меня не было возможности передать его Ждану.
– Ты… Ты не подпускаешь меня к себе, не хочешь меня видеть. Знаю, что обидел. Ошибся! Лада! Все ошибаются и даже ты. Но, ты должна научиться прощать. Не хочешь меня видеть – я не буду заходить. Я буду сидеть у твоей двери и ждать твоего позволения войти, сколько бы веков не прошло. Ты… ты не веришь мне…
Дрожь в моем теле стала сильнее – плечо намокло. Там, где он касался меня, мое плечо намокло от… от… от его слез?
– Ты не веришь мне, но я давно люблю тебя. Я был замкнут, когда мы встретились в лесу. Я хотел убить тебя, гнался и не осознавал, что убийством оправдывал погоню. На самом деле был взбешен, потому что ты понравилась мне с первой же минуты. Ни в вашем мире, ни в своем я еще не встречал кого-то с настолько чистого душой. Ты взорвала все мое сознание. Я не верил, твердил себе, что ты гуль. Пойми… Пойми же! Я не хотел видеть в тебе хорошее, потому что не привык. Я никогда не знал никого с настолько чистой, кристально чистой, прозрачной душой! Влюбился… влюбился с первых же секунд. Я хотел… Я с детства мечтал влюбиться так, как влюбился отец в мать. Я видел это иначе. Хотел боготворить свою любовь, а в результате, когда столкнулся с тобой, до смерти испугался своих чувств. Побоялся, что они сделают меня слабым. Еще слабее, чем я есть! Не вампир, а волк. Недовампир. Ты… ты сделала меня сильнее. Чем больнее делал тебе я, тем больше добра ты дарила мне. В хижине… Лада… я хотел прокричать тебе, что люблю и не прокричал. Спрятал свои чувства, испугавшись, что влюбился в обычную волшебницу. И обошелся с тобой слишком жестоко. Но правда в том, Лада, что это не имеет значения. Даже будь ты матерью гулей, я бы не перестал любить тебя и все равно встал бы перед тобой на колени!
Мох разревелся окончательно, Ждан так сильно сжимал меня в своих руках, что грозил оставить синяки на моей коже.
Ногам стало теплее. И не только им.
– Лада, – Ждан отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, – Лада, не ради меня, ради него. Ради себя. Я клянусь, что больше не допущу своей ошибки. Клянусь больше не скрывать своих чувств к себе. Ты молчала все это время, и я думал, что безразличен тебе. Но… когда мы переходили в Вурд – он показал мне жизнь твоими глазами. Я все понял. Ты, как и я, не привыкла открываться чужим. Все всегда держишь в себе, хоть на самом деле, ты любишь эту жизнь. Просто боишься своей любви. Давай…
– Бояться вместе? – рассмеялась я, шмыгнув носом и вытирая слезы рукавом рубашки.
Ждан в ответ несмело улыбнулся:
– Пусть хоть и бояться вместе. Разреши мне быть рядом с тобой. Ты всегда успеешь уйти. Но давай хотя бы попробуем. Просто позволь мне сделать тебя счастливой. Для меня же самого счастье – это твоя улыбка. Она теперь смысл моей жизни…
