гребаный раз он к тебе прикоснется, я просто вырву ему руку! Сломав перед этим все кости! И мне плевать. Сколько людей будет вокруг! Ты. Моя. Не заставляй меня перейти грань! Не вынуждай действовать силой! И совсем другими методами! Разорви эту нелепую помолвку сама! Иначе… Иначе я вмешаюсь! Сначала руки. А потом… Ты хочешь, чтобы я ему голову оторвал?
– Не твоя, – шепчу, а у самой подкашиваются ноги.
– Не твоя, Давид, – качаю головой.
– Моя!
Его пальцы опускаются на мои губы. И губы отзываются предательской дрожью!
Даже глаза закрываю. Его близость кружит голову так, что мир перед глазами вертится!
– Моя, Саида!
Его шепот прямо мне в губы. Бархатный. Нежный. Полный страсти. Обволакивающий меня всю изнутри.
– Моя. Моя девочка. Моя единственная. Когда ты это уже поймешь? Когда признаешь?
– Отпусти…
Уже молю.
Голос дрожит.
– Отпущу. Отпущу сейчас, Саида. Дам вам уйти вместе, как пришли. Без скандала. Хоть сам дьявол поражается сейчас моей выдержке! Если бы ты знала… Если бы только знала, чего мне это стоит… Но я буду ждать. Ждать твоего «да». Настоящего « да», Саида. Добровольного и искреннего.
– Отпусти…
Шепчу, чувствуя, как глаза начинают застилать слезы.
Не о том, чтоб сейчас отпустил, чтоб ушел, его прошу. Не о том.
Чтобы себя наконец, как крюк, из моего сердца вырвал. Чтобы дал мне дышать. Перестал появляться. Перестал сводить с ума. Соблазнять.
Все ведь решено. Уже поздно отступать от этого решения. И…
Я ведь знаю цену страсти и словам Багирова!
Игрушка. Любая женщина для него просто игрушка!
А я, видно, просто распаляю охотничий азарт хищника! Только и всего!
– Ухожу, – его рука зарывается в волосы, вопреки его словам.
Ласкает. Массирует кожу голову, чуть надавливая.
Губы совсем рядом с моими. Почти касаются.
Наше дыхание смешивается. Превращается в одно.
Рваное. Хриплое. Как схватка. Как бой!
Глаза полыхают, и в них столько… Столько, что слов не хватит они говорят, нет, кричат!
– Ухожу, – выдавливает явно через силу. – Но помни. Я жду. Жду твоего ответа, Саида. Жду всегда. В любое время дни и ночи. И. Мое терпение не безгранично!
– Саида?
Как в дурмане смотрю на спешащего ко мне Шамиля.
Ноги до сих пор подгибаются. Кажется, не смогу сделать ни шагу!
Озираюсь по сторонам, но Давида будто и след простыл!
– Не волнуйся.
Шамиль берет меня за руку. Успокаивающе поглаживает локоть.
Как пламя и лед оба эти мужчины!
И… Мне страшно, что Давид увидит этот его жест! Ни на секунду не сомневаюсь. Он вполне способен выполнить свою угрозу! Оторвать Шамилю руку или сделать что-нибудь еще похуже!
– Все безопасно.
– А выстрел?
– Покушались на Романа Градова. Или, возможно, просто хотели напугать. Ты ведь знаешь? Он тоже Багиров. Брат-близнец Армана, правда, он давно ушел из семьи. Из семьи ушел, но замашки Багировские остались. Все они чувствуют себя хозяевами мира. Уверены, что им все позволено, а жизнь должна вертеться только вокруг них!
Шамиль сжимает челюсти.
Похоже, он тоже в ярости!
Но почему? Неужели нас с Давидом кто-то видел? Выдал Шамилю? Иначе откуда в нем столько гнева именно на Давида? Или между ними какая-то старая вражда?
– Но там безопасно. Для остальных. Угроза только для их семьи. Возможно, кто-то наконец сумеет поставить их на место!
В голове вертится миллион вопросов.
Но Шамиль слишком взвинчен, и явно.
Решаю не спрашивать. Не выказывать своего излишнего интереса. Просто позволяю Сабурову увезти меня.
– Я хочу чтобы завтрашний день мы провели вместе, – Шамиль на прощание целует мою руку. Его глаза хищно и жадно вспыхивают. Он явно думает о большем. Настраивается на продолжение…
Завтра. Завтра у меня должен быть последний экзамен!
Может, лучше бы я и не поднимала эту тему. Поехала бы сдавать, а после уже поговорила бы с Шамилем как о свершившемся факте.
Возможно, этот шанс еще не потерян…
– Я заеду с самого утра, – Шамиль не оставляет мне шанса. – Поедем в столицу. В обед у меня будет несколько деловых встреч. Утром покажу тебе свой офис. И свою столичную квартиру. А вечером… На вечер у меня большие планы, Саида, – его голос снова срывается на хрип. Рука слишком крепко сжимает мою…
Явно планы романтического характера…
И выражение лица Шамиля не оставляет в этом сомнений.
В груди все замирает, а я только киваю.
Выдавливаю вымученную улыбку, сославшись на усталость и стресс.
– Завтра вечером ты обо всем этом забудешь, – каждая черточка в лице Шамиля горит предвкушением.
А мне не хватает воздуха.
Распахиваю окно, едва оказавшись в своей комнате. Сбрасываю платье. Даже оно, кажется, меня душит.
И… Почему сердце пропускает удар, стоит мне лишь выглянуть в окно?
Такое чувство, будто за мной следят. Как будто Давид постоянно рядом! Видит каждый шаг. Каждый жест! Замечает каждое слово!
глава 25
И даже в собственной кровати, под собственным одеялом я не чувствую себя в безопасности.
Все время чудятся жадные руки. Сверкающие глаза Давида. Его хриплый голос…
Кажется, будто он везде!
Заполняет собой все пространство. Накрывает горящими руками. Обхватывает всю…
Мое тело содрогается. Словно горит в невидимых объятиях. В ласках, которые заставляют меня пылать!
Утром просыпаюсь совсем взлохмаченная.
Глаза сияют каким-то странным, нездоровым блеском. Все губы искусаны. Как будто истерзаны им…
– Шамиль…
Первое, что слышу, когда вхожу в гостиную к завтраку.
И тут же содрогаюсь.
Непроизвольная реакция тела. Как будто отторжение. На чужеродный предмет.
Тут же опускаю глаза в тарелку. Как будто отец с матерью способны в них прочесть все то, что странным образом мерещилось мне ночью, а будто происходило наяву!
– Шамиль вынужден был срочно отбыть в Европу. Какие-то неотложные проблемы с бизнесом, – сообщает отец, а я выдыхаю с облегчением.
– Странные проблемы, которых не было на горизонте, а теперь вдруг они требуют и срочности и присутствия Шамиля.
Отец говорит с намеком? Или мне кажется?
Сжимаю вилку в руке. Понимаю, что это может быть просто совпадением.
Но… Не Давид ли Багиров устроил ему эти проблемы?
– О, нет!
А вот мама хватается за сердце.
– Только не говори! Не говори мне, что Шамиль Сабуров передумал! Саида? Что ты сделала? Могла чем-то оттолкнуть его? Это будет катастрофа! Нас только начали снова принимать! Только снова начали разговаривать! Если он
