камер.
Их там оказалось шесть.
Зловредная блондинка не теряла времени даром…
Так что неудивительно, что мой личный сталкер был в курсе наших новостей. Но теперь и это в прошлом.
Сменить промозглый заснеженный город на солнечное побережье оказалось великолепной идеей. Можно было вдоволь дышать соленым морским воздухом, кормить чаек, любоваться красивыми пейзажами, и не думать о зиме.
Но зима даже на море, к сожалению, всё ещё зима. Поваляться на пляже было не суждено, но плавание с лихвой компенсировал крытый бассейн отеля. А загорали мы на просторном балконе, или наслаждались солнышком в красивом ресторане со стеклянной крышей.
Здесь, на берегу моря, под звездным небом в том самом ресторане мы встретили новый год, от всей души пожелав, чтобы всё плохое осталось в старом.
Но плохое было не в курсе, и всё же решило заявить о себе.
Утром первого января, пока Марк еще сладко спал в номере, я спустилась в кафе, чтобы позавтракать. В последнее время это стало нашим обычным распорядком.
Я просыпалась раньше и не хотела его будить. Просто сидела несколько минут на краешке кровати, любуясь на своего красивого спящего мужа. Потом тихонечко одевалась и шла в кафе.
Примерно через час Марк присоединялся. К тому времени я заказывала его любимый кофе с корицей и горячую выпечку.
Но сегодня всё вышло иначе. Прошел час, а муж так и не появился. Я списала на то, что вчера мы легли достаточно поздно.
Но кофе остывал… И наконец, спустя еще двадцать минут в дверях кафе появился знакомый мужчина. Правда, не мой муж.
Это был Глеб.
Одетый в легкий светлый свитер с закатанными рукавами и голубые джинсы, мужчина непринужденно кивнул официанту, подошел и сел напротив меня, улыбаясь, как старой знакомой.
Я смотрела на него во все глаза, совершенно позабыв про завтрак, мысли мои были далеко. Я переживала за Марка.
Не Глеб ли причина его долгого отсутствия?
То, что блондин мне ничего не сделает, было ясно, как день. Даже несмотря на ранний час, людей в кафе было достаточно, чтобы при случае привлечь внимание, или позвать на помощь.
— С новым годом, зайчонок.
Я проследила, как мужчина протягивает мне тонкую бархатную коробочку, а потом подняла взгляд на дарителя и улыбнулась.
— Ты очень рискуешь, знаешь?
Тот невозмутимо пожал плечами.
— Переживаешь за меня?
— Не переживает, — ответил Марк, подходя к мужчине сзади и опуская тяжелую ладонь ему на плечо. — Поверь, ты последнее, о чем ей следует переживать.
Эпилог
— Ты такая красивая.
Собираясь в театр, я крутилась перед зеркалом в своём новом золотистом платье. Теперь я наконец то могла позволить себе шпильки…
Наше маленькое полугодовалое чудо сладко сопело в кроватке под надзором бабушки.
Мама решила помочь мне с ребенком, и они с отцом в кои-то веки приехали погостить. И потому первые месяцы своего родительства мы с Марком словно переживали второй медовый месяц.
Ходили по театрам, ресторанам и кино, просто гуляли, держась за руки, и вовсю наслаждались жизнью. Муж вернул мне кольцо, которое я имела глупость забыть на подоконнике квартиры Глеба. Но сейчас оно заняло своё законное место на моем безымянном пальце.
Осознание, что нас теперь трое, пришло окончательно и бесповоротно. Маленькая дочка оказалась копией отца. С такими же серьезными синими глазами и поистине отцовской невозмутимостью.
— Наша дочь гораздо красивее меня, — ответила я, поправляя спадающую бретельку.
— Такая же, как и ты. Мне очень повезло окружить себя такими красавицами.
Сидя на диване неподалеку, муж разглядывал меня, как в день нашей свадьбы. Со странным восторгом, от которого мне хотелось бесконечно улыбаться и прихорашиваться.
Но я уже не была той девчонкой, что три года назад. Случилось многое, что заставило меня повзрослеть.
Шагнув навстречу, обняла мужа за шею и уселась к нему на колени.
С тех самых пор, как Глеб оказался за решеткой, глупо подставившись своим появлением в отеле, мы не вспоминали о том, что произошло, разрешив прошлому остаться в прошлом.
Наверное, это было бы лучшим решением для нас обоих, просто забыть и жить дальше.
Но Марк вдруг решил поднять тему, и я лишний раз порадовалась тому факту, что он снова делится сокровенным.
— Ты же знаешь, что я никогда тебя не предам?
— Уверена в этом.
— Что у меня и в мыслях этого никогда не было?
Я медленно кивнула.
— Теперь да. Раньше мы с тобой не знали друг друга так хорошо, полагаясь только на чувства. Не разговаривали, когда следовало, не делились эмоциями, пуская всё на самотёк. И первая же проблема едва не сломала всё…именно поэтому.
Вздохнув, Марк опрокинул меня к себе на грудь и откинулся на спинку дивана.
— Это моя вина. Никогда до знакомства с тобой я не был открытым. Просто не умел им быть. Но ты научила меня выражать эмоции, та ситуация научила. Верно, ты не поверила мне с самого начала именно потому, что я был закрытым с тобой. Всегда. И своей отстранённостью отпугивал и тебя…
Я коснулась кончиками пальцев резкой морщинки меж его бровей, заставляя ту разгладиться.
— Зато теперь ты знаешь, что я с тобой и для тебя. Со мной можно говорить обо всём, ведь я люблю тебя такого, какой ты есть, всегда выслушаю, поддержу и буду только счастлива разделить твои мысли и переживания.
Он легонько поцеловал меня в висок. Тёмные синие глаза слегка поблескивали в полумраке комнаты, освещенной лишь огнем камина.
— За всю мою жизнь у меня никогда не было такого человека. Не с кем было поговорить по душам, поделиться тем, что тревожит… и потому я просто не знал, что так можно и нужно, понимаешь? Жил, варясь в собственных мыслях, и понял, что делал что-то не так, только когда стало поздно что-то менять.
— Никогда не поздно. И я больше не позволю тебе замыкаться в себе. Буду привязывать к батарее и пытать, пока не расскажешь всё, что накопилось.
Муж улыбнулся, с хитрым видом незаметно стягивая бретельку с моего плеча.
— Буду очень тебе за это благодарен.
Я проследила за его рукой.
— Эй, а как же театр?
— Он никуда от нас не денется, веришь?
— Как себе…
Спустя полгода на мою электронную почту пришел официальный отказ в расторжении брака. Причиной указали неожиданный технический сбой, и просили повторить заявление, если еще актуально.
Разумеется, делать этого я не стала. Но рассказала Марку, на что тот только загадочно улыбнулся краешком губ, словно знал заранее и наверняка, что я точно
