Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
вашей дочери. Спортсмен…
— А-а, вот кто! Да я и не волнуюсь, пропадите вы все пропадом! Спортсмен! Какой ты спортсмен? Уголовник! Ты что с моей дочерью сделал, подонок? В шлюху захотел превратить⁈
— Да постойте же!.. — ошеломленно проговорил я.
— Сам постоишь! Знать тебя не хочу! Скотина! Ты бандюга, тварь, понял? Не смей мне больше звонить! И к дочери моей не смей даже приближаться! Застрелю!..
И он бросил трубку, так и не дав мне ничего толком сказать.
— Вот так поговорили, — вздохнул я, — кладя трубку.
— Чего он там?
Я вкратце передал содержание беседы:
— И застрелить пообещал.
Степаныч махнул рукой:
— Да ладно! Из чего стрелять будет? Из клизмы?.. Не парься.
— Даже не думал.
— Ладно, идем, еще по сотке примем. Да и пожрем по-настоящему, макароны уже готовы…
Глава 25
Мы действительно плотно поели, допили остатки водки. Говорили о пустяках, посмеивались — главное было сказано, теперь решение за мной. А что мне решать?.. Про себя я, конечно, думал, но других реальных вариантов, кроме озвученного Степанычем, особо не видел. Оставаться в Ростове на нелегальном положении, потом доказывать свою невиновность перед братками?.. Дело тухлое, пока докажешь, десять раз тебя шлепнут. Потом, может, и будут сокрушаться: эх, зря парня грохнули, оказывается, нормальный пацан был!.. — да мне-то от этого не легче.
Уже стало вечереть, когда Степаныч как бы невзначай вернулся к главной теме:
— Ну что, ты подумал над моими словами?
— Подумал, Степаныч, но не додумал, — увильнул я. — У меня еще ночь на размышление, а утро вечера мудренее, так ведь? Давай утром и отвечу.
— Ну, давай. Тогда отдыхаем. Что делать будешь?
— Да спать завалюсь, — тут мне долго не надо было думать.
— Ладно. Хочешь, к своей девчонке иди, дрыхни… ну там, чем еще займетесь, так это дело ваше… А хочешь здесь, на диване. Я тебе мешать не стану.
Я подумал, что мне уже ничего не сможет помешать. Дикий стресс плюс водка, к которой я непривычен, дали мощнейший седативный эффект. Я чувствовал, что засыпаю здесь, за столом, и никаким «делом» с Лидой мне уже не заняться.
— Да… все равно, но лучше давай здесь, — проговорил я цепенеющим языком.
— Э, брат, да ты уже спишь, похоже. Ладно, иди, падай, — с усмешкой прокомментировал Степаныч.
У меня хватило сил кивнуть, доплестись до дивана, кое-как раздеться… и я упал на диван не ахти какой чистоты и комфортности, не думая об этом. И сразу вырубился.
Потом я пытался вспомнить: а что мне снилось?.. Что-то снилось же, это правда, только не понять, не разобрать. Тревожное волнение каких-то стихий, в котором просматривались какие-то силуэты, не поймешь — человеческие или не человеческие… Вообще по этой жизни и сны ко мне стали приходить пугающие, невеселые. И вот попробуй скажи теперь, что это не я такой, а жизнь такая…
Проснулся я однажды посреди ночи. Было очень темно и тихо. Ночной шум города опять же почудился мне тревожным, тем более, что я знал о развернувшейся в нем «бандитской войне». С полчаса, наверное, полежал и вслушивался, ожидая услыхать отзвуки выстрелов, свирепых погонь по ночным улицам… но то ли не было этого, то ли я не так слушал, то ли было, но где-то очень далеко… Короче, я и не заметил, как снова погрузился в сон.
На этот раз не снилось ничего, даже призраков. Заснул, открыл глаза — утро, Степаныч возится на кухне, позвякивает посудой, даже напевает что-то. Я бодро встал:
— Степаныч, доброе утро!
— Пока да, пусть и день таким будет… Встал? Идем завтракать, да барышню свою буди.
Лида проснулась хмурая, депрессивная. Понять это можно, а вот объяснить ей в таком состоянии наше со Степанычем решение… это оказалось задачей невыполнимой. За общим завтраком я сказал:
— Ну, Степаныч, я все обдумал, и готов согласиться. Надо начинать новую жизнь, ты это верно сказал. Когда ехать, это понятно, чем быстрее, тем лучше. А куда?
Степаныч кивнул, жуя.
— Ехать не близко. Это город Уфа, южный Урал. Там у меня знакомый, мой ученик. Тренирует боксеров. Записку я ему напишу, сработает. Ну, а все прочее… Придется начинать с нуля. Ну, почти.
Я перевел взгляд на Лиду.
— Вот такие дела. Я решил, предлагаю тебе со мной. Поедешь? Дело, конечно, рисковое. Но здесь, ты видишь, что творится, и это только начало. Я…
— Нет, Сережа, — сказала Лида. — У тебя и там будет начало, и дальше ничего хорошего не будет. Тебя если не убьют в ваших бандитских разборках, то обязательно убьют в этих… как они… бои эти ваши дурацкие без правил. Или калекой останешься на всю жизнь. И мне так жить? Тебя оплакивать? Хоронить каждый день?.. Нет уж, лучше я один раз переживу разлуку, это легче!
Она говорила это едко, стараясь уязвить меня, я это ощущал — и в то же время как будто она хотела, чтобы я ее переубедил, начал клясться, умолять, вставать на колени… Может, не так буквально, но в этом направлении, точно. Женская душа жаждет и владеть мужиком и подчиняться ему — мужскому разуму это понят вообще сложно, и уж тем более сейчас у меня не было времени на разгадки психологических парадоксов. Не хочет? Не надо.
— Ладно, — равнодушно сказал я. — Нет — значит, нет. Так, Степаныч, объясни-ка, к кому там обращаться. Ты вообще там был?
— Был пару раз. Это секция на стадионе «Труд». Кстати, от жэдэ вокзала недалеко, пешком можно дойти… Ну, это детали, а по существу…
По существу, Степаныч взял лист бумаги, где-то раздобыл древнюю чернильную ручку, только приготовился писать…
И раздался звонок в дверь.
Мы обалдело уставились друг на друга. Лида застыла. Ну и кто это может быть⁈
Все наши предположения рассеял веселый громкий голос из-за двери:
— Эй, братва, открывай, свои!
— Танк! — облегченно воскликнул Степаныч. — Ну, конечно… А я-то, старый дурак, думаю: кто там⁈ Кто еще может быть, кроме него!..
Танк ввалился, такой довольный, словно сто баксов нашел, и я на миг позавидовал простоте его душевного устройства. Всего на миг! — нет, все-таки моя судьба есть моя судьба, она, конечно, так странно сложилась, как ни у кого на свете, но значит, так тому и быть, и жить мне в этой шкуре, и ни на что ее не променять.
Танк так хитро и замысловато взглянул на меня, что я невольно улыбнулся: пришел с сюрпризом.
— Что, брат, — заговорил он загадочным тоном, — распростился уже со своей тачкой?..
Долго держать секрет он был не в состоянии.
— Ну, теперь, похоже, нет… — улыбаясь, сказал я. — Жду возвращения!
— Ладно уж, — засмеялся и он, — так и быть. Лови, братан!
И бросил мне ключи, я их поймал на лету.
— На базе был⁈ — сразу спросил про свое Степаныч.
— Был.
— Ну как там?
— Сейчас расскажу. Чаю нальете?.. Да и вообще пожрать не откажусь.
Его усадили за стол, не жалея выставили продуктов, он с отменным аппетитом набросился на еду, параллельно докладывая о событиях.
По его словам, в «Спартанце» пока царят растерянность и непонимание. Что делать? Вроде бы все так лихо началось, конкурентов разгромили, теперь «кладбищенские» короли Ростова! Правда, в тему вплетаются еще и москвичи, но это могло бы стать предметом торгов… И вдруг такая выходка Заура, которая все поломала!
— Постой-ка, — перебил я, — а откуда эта информация? От Планшета?
— А то! Он же, сука, свалил…
Планшет сорвался в тот миг, когда раненый Марк открыл огонь. Он успел понять, что Демид убит, а что стало с остальными — не видел, только понял, что Заур резко поменял правила игры, и в городе возник какой-то новый расклад, который толком еще никому не ясен…
— Погодь, — вновь перебил я. — А как ты вообще в «Спартанец»-то рванул? Планшет же видел, что ты остался на складе! Что он про тебя подумать мог⁈
Танк довольно подмигнул:
— А это я его заставил про меня подумать!
— Ты? — в голосе Степаныча помимо воли прорвалось такое сомнение, что я едва успел погасить улыбку.
Но и Танк это уловил.
— Ну, — он шумно глотнул чаю, — так-то, конечно… я уж про себя знаю, что не больно-то мастак мозгами шевелить. Но у меня Наташка! Она… ну, у нее своя придурь в башке есть, но когда что-то надо обдумать, продумать, тут она прям профессор! Ну, она вообще на рынке торгует, там соображать надо…
Короче говоря, Танк, самокритично сознавая
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
