Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
просто беседуем, а меж тем – работаем для истории. Будущий мой историк скажет, что Наполеон, когда весь двор ждал его появления, был занят беседою со скоморохом и давал ему наставления, как играть роль. Вот что скажут обо мне, если захотят изобразить в истинном виде, а не всегда с бархатною мантией на плечах».
Это Нерон кричал «Какой актер умирает во мне!»? Да ему до Наполеона как до Луны! И показал, и сыграл. Тальма же стал играть по-другому, как сказал поэт Петр Вяземский, «без однообразной величественности».
Кто кого учил? На Святой Елене Наполеон на эту тему пошутит. Скажет что-то вроде «я был способным учеником Тальма». Я же берусь утверждать, что двух великих, императора и актера, действительно связывало нечто вроде дружбы. Большая редкость для Наполеона. Он всегда относился к Тальма с теплотой и, что более важно, с уважением. Император ведь крайне редко признавал таланты других людей, а Тальма аплодировал. Стоя.
Считается, что в последний раз они встретились уже после Ватерлоо. Говорят, что Наполеон был спокоен и сказал своему другу: «Прощайте, Тальма! Теперь уже навсегда. Я больше никогда не буду восхищаться вами в роли великих героев… Вы будете императором еще много-много вечеров. А моя роль уже сыграна…»
Такое вполне могло быть. И точно было вот это. Вскоре после смерти Наполеона Тальма вышел на сцену. Играть одного из римских героев. В тоге, с венцом на голове. Великий актер произносил слова из пьесы, как делал уже много раз. Римлянин? Никто не сомневался в том, кого играет Тальма. А я ведь уже говорил о том, что они были очень похожи…
Глава вторая
«Легенда всегда берет верх над историей»
Слова Сары Бернар. Соглашусь с великой актрисой. Легенда действительно обычно побеждает. И уж Сара Бернар-то знала, о чем говорила, она и сама была легендой.
…Есть пьесы, в которых Наполеон появляется на сцене, а есть те, где он незримо присутствует. Из последних, возможно, самая известная – «Орленок» Эдмона Ростана. Фантастически популярная в свое время, во многом благодаря Саре Бернар.
20 марта 1811 года у императора Наполеона I и императрицы Марии-Луизы родился сын. Наполеон Франсуа Жозеф Шарль Бонапарт. Король Римский, наследник империи, символом которой был орел. Это солдаты Великой армии первыми стали называть его «Орленком»? Вполне возможно.
А может быть, все пошло от написанного Виктором Гюго в августе 1832 года стихотворения «Наполеон II», посвященного только что скончавшемуся сыну императора. Строго говоря, Наполеоном II он успел побыть чуть больше двух недель, когда после второго отречения отца его признавали императором парижские законодательные органы. Больше не признавал никто.
Разве что враг Гюго, Наполеон III. Он как раз взял себе имя «с учетом обстоятельств». Но в 1832-м Гюго о нем даже не думал. Писал о другом.
«Англия взяла орла, Австрия – орленка».
L’Aiglon, Орленок… Стихотворение не только о нем. Точнее даже – не столько. Гюго размышляет на всегда волновавшую его тему. Цена славы и величия. Судьба двух Наполеонов дает ему такую возможность. Оба оказались в клетке! Наполеон – на ставшей для него тюрьмой Святой Елене, его сын – в «золотой клетке» замка Шенбрунн. А теперь…
«Оба мертвы. Господь, как же ужасна твоя правота!»
К стихотворению Гюго мы еще вернемся. Пока лишь отметим, что Виктор Гюго – кумир Эдмона Ростана. Он прочел «Наполеона II» в юности и – запомнил. Очень хорошо запомнил.
Ростан… Яркий пример того, что художник необязательно должен быть голодным. Ни бедности, ни нужды он не знал. И творчеством мог заниматься в комфортных условиях. А первые относительные неудачи вряд ли повергли бы его в уныние и депрессию. Он мог позволить себе не торопиться.
Да и зачем? Светская жизнь хороша, литературный труд в его случае не очень обременительный. Природа наградила его щедро. Он пишет достаточно хорошо для того, чтобы его заметили, и быстро, чтобы не забывали. Талант в сочетании с легкостью – вещь довольно редкая, но Ростан именно такой.
Успех приходит к нему рано, а в 1897-м еще и слава. Ростану было всего двадцать девять, когда его «Сирано де Бержерак» произвел настоящий фурор. «Сирано» – самая знаменитая пьеса Ростана. По мнению театроведов, и лучшая. Наверное, так и есть. Во всяком случае, самая незабытая. Сегодня. Но в 1900 году взлетел «Орленок».
Идея пришла к Ростану еще в 1898-м, и новую пьесу он писал достаточно долго. Для себя. Почти два года. Почему он выбрал именно этот сюжет? Вспомнил про стихотворение Гюго? Гюго и Мюссе всегда вдохновляли неоромантика Ростана. В Орленке было все: романтика, сентиментальность, трагизм, а главное – он сын Наполеона!
Сын, о котором Наполеон мечтал, ради которого расстался с Жозефиной. Сын, которого Наполеон безумно любил.
Там, в клетке, оставались
Лишь карта мира и портрет ребенка.
Лишь его гений и его сердце.
Это пока не Ростан, а Гюго. Но прежде чем перейти к Ростану, я позволю себе процитировать еще одного великого писателя.
«Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! – С свойственной всем итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он со своим величием, вследствие которого его сын играл в бильбоке земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него напротив портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя его самому себе и его чувству великого человека».
Толстой, «Война и мир». Наполеон накануне Бородинского сражения. Если кто не знает, бильбоке – это игра, в которой действительно ловят шарик на палочку. Аллегория, может, и оскорбляющая чувства писателя, но вполне понятная.
Что же касается всего остального… Как
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
