боковой карман брюк и, стараясь держаться центра комнаты, чтобы не зацепиться за чью-нибудь свешенную с кровати руку, иду за пареньком.
В нормально освещённом коридоре, у стойки, меня ждут двое в гражданском. Крепкие, короткостриженые, с выбритыми досиня рожами и спокойные, как бетонные балки. Одеты почти одинаково: свободные рубахи навыпуск, под которыми удобно прятать оружие, джинсы, кроссовки. Разница лишь в расцветке и незначительных деталях.
Показали служебные значки детективов.
Что-то тут не то… Ещё раз.
Лица у них чистые, без положенной суточной поросли и даже без намёка на неё. Под утро? Ни за что не поверю. Кому придёт в голову бриться на смене, если скоро домой? Ну не ради меня они так прихорашивались... Почему прибыли детективы — «белая кость» полиции? Достаточно было патрульных прислать. Город маленький, мы в центре — им бы даже с маршрута сходить не пришлось. И на срочный вызов данную неувязку не спишешь.
— Здравствуйте, — негромко произносит тот, что поближе. — Вы — Вит?
При первом знакомстве любой полицейский всегда произносит имя так, как оно записано в документах, а не сокращённую, пусть и общепринятую версию. У них с этим строго, иначе могут обвинить в недопустимом панибратстве. Что сложного? Навёл коммуникатор на интересующего субъекта, подтвердил допуск к базе данных, и считывай его ID по буквам.
Каждый коп имеет программу идентификации. Она обязательна, со всеми её преимуществами и недостатками в виде автоматической фиксации всех параметров запроса: от отпечатков служителя закона до его географических координат.
Звонилок в руках у крепышей я вообще не видел. Допустим, они ограничились устным подтверждением...
Откуда этот человек знает, как меня зовут в сокращённом виде? Допустим, от администратора — я ему сам так представился, для удобства. Но зачем повторять за кем-то, когда есть вполне официальный Виталис? Или потому, что так меня называл тот, кто давал задание? Тот, кому известен Вит Самад, чаще представлявшийся Маяком?
— Да. В чём дело?
— Вам необходимо проехать с нами в участок.
— С какой целью?
— Там объяснят, — и обратился к ко второму. — Проверь карманы.
Стоп! Не понял! Что за шутки?
Администратор, втянув в голову в плечи и стараясь казаться незаметным, пробрался за стойку, плюхнулся в кресло и стал прилежно делать вид, что его тут нет, уткнувшись в монитор с излишним рвением.
— Руки в стороны, — потребовал до этого отмалчивающийся мужчина, начиная наружный досмотр без моего на то согласия.
Прошёлся по футболке, ощупал пояс брюк, шлепком ладони обнаружил коммуникатор.
— Достаньте.
— Зачем?
— Вит, — прохладно ответил первый крепыш, — такова процедура.
Его напарник бесцеремонно полез в мой тесный карман, приговаривая:
— Порядок есть порядок. Что вы как маленький? Или желаете оказать сопротивление представителям власти?
Я хотел заорать от такого произвола, но тотчас передумал. Это не копы с их инструкциями и законами. Это — за мной. Под рубахами наверняка пистолеты, и эти парни не размахивают ими лишь потому, что отыгрывают свою роль правильных полицейских.
По-тихому похитить человека из хостела сложно, особенно если он криклив и скандален — набегут любопытные, кто-нибудь обязательно настоящую полицию вызовет. Социально активных тут полно, в несколько ярусов дрыхнут.
На улице крепыши с фальшивыми значками не рискнули бы трамбовать человека в автомобиль на глазах у всех — там камеры и полиция, а по тёмным подворотням я не шляюсь. Новое сообщение от Роны не прокатит. Остаётся только хостел.
Следовательно, похитителям разумнее прикинуться детективами и вывезти жертву по вполне легальному поводу, особенно когда в общем коридоре безлюдно. Да, воплей они не боятся и вытащат меня в любом случае, но тишина предпочтительнее.
Стараясь ничем себя не выдать, проводил взглядом исчезающий в чужих штанах коммуникатор, растерянно похлопал ресницами. Мол, я в шоке, иду на попятную, и всё такое… При этом истово гонял в голове увиденное и услышанное за последнюю минуту, призывая в помощь логику усатого дядьки из моего детства.
Как оказалось, не зря. Нестыковки пёрли одна за другой.
Прошу администратора:
— Вызови наряд. Я бы хотел получить подтверждение полномочий лиц, представляющихся детективами.
Паренёк за стойкой, оторвавшись от монитора, сжимается. Смотрит на крепышей, словно ждёт разрешения. Те помалкивают.
Наряда, похоже, не будет.
— Так я... — наконец-то осмелев, подаёт голос администратор.
— Не надо, — более разговорчивый тип делает шаг ко мне. — Молодой человек пересмотрел сериалов и совершенно позабыл, что обязан выполнять любые законные требования сотрудников полиции, у которых законом предусмотрено право задерживать любого на три часа. За сопротивление полагается особая статья. Хотите подтвердить наши личности? Не вопрос, в участке подтвердят. Надеть браслеты?
Кому ты эту прописную истину рассказываешь? Мне? Или... Разыгрываешь постановочную сценку для работника хостела, чтобы оправдать будущие действия? Ещё и наручниками пугаешь... Да догадался я, что вам нужно максимально тихо вывести объект из здания, не создавая прецедентов для скандала. И аппарат отобрали, чтобы связи лишить. А напоминание о наручниках — своего рода демонстрация добрых намерений. Вроде как я и не преступник, а так, персонаж для доставки, мимолётный эпизод.
Пасую.
— Извините, — умудряюсь даже виновато потупиться. — Спросонок того... нервный.
— Все мы нервные. На выход!
Покорно бреду к двери на улицу. Сидящий за стойкой паренёк усиленно старается не смотреть в мою сторону, но не смотреть он не может. Думая, что я не замечу, пристально изучает картинку на мониторе. И даже знаю, какую — окошко видеокамеры, отвечающее за коридор с выходом. Там много окошек. Хостел и прилегающая территория как на ладони, в разных ракурсах. Из слепых пятен — душ с туалетом, оберегаемые сводом положений о частной жизни. Да и то под вопросом.
Вскидываюсь:
— Вещи забыл!
— Потом заберёшь.
Новый прокол у вас, артисты. Для простой беседы, без последствий, так доставку не организовывают. Коммуникатор сходу отжали, а вещи — потом заберу? Тогда зачем весь этот цирк?
Двое «детективов» расступаются, давая пройти. Пристраиваются за спиной. Паренёк за стойкой молчит.
***
Дверь распахнулась, выпуская меня наружу, в предутреннюю городскую прохладу. Светят фонари, мерцают вывески, пахнет свежестью.
— До свидания, — соблюдая предписанную вежливость, прощается трус за стойкой.
Тренированная реплика с прописанным в ней позитивом и подразумеваемой надеждой на скорую встречу более чем неуместна. Поэтому администратора никто не удостаивает ответом. Много чести.
Улица пустая, отчего кажется совсем незнакомой, словно расположенной в ином измерении. Свободная проезжая часть, занявшие почти всю обочину автомобили,
