всю жизнь».
Скопище радостей и страданий, тысяч самонадеянных религий, идеологий, экономических доктрин, все охотники и собиратели, все герои и трусы, все создатели и разрушители цивилизаций, все короли и крестьяне, все влюбленные, все матери и отцы, исполненные надежд дети, изобретатели и исследователи, все моралисты, все коррумпированные политики, все «суперзвезды», все «верховные лидеры», все святые и грешники в истории нашего вида жили здесь — на пылинке, висящей в луче света.
Наши проблемы видятся исчезающе мелкими на фоне Вселенной и бесконечности[320]. Это осознание пугает, но и подавляет эгоизм. Психологи вызывают у людей благоговейный трепет, показывая им что-нибудь грандиозное — рощи гигантской секвойи, очертания гималайских пиков, Млечный Путь и масштабные панорамы планеты Земля. После этого люди, по их словам, кажутся самим себе меньше и теснее связанными с остальным человечеством, отчего становятся щедрее к окружающим[321].
Непостижимость времени, по идее, обладает сходным эффектом. В дольмене Дёр-Ро (d’Er Roh) на юге Франции археологи нашли золотые бусины эпохи неолита: крошечные, с мелкими спиральными узорами, вплавленными в поверхность почти четыре тысячи лет назад. Прикоснувшись к ним, думаешь о том, кто смастерил их сто поколений назад и кто возьмет их в руки еще через сто поколений. Мы звено бесконечной цепи рода человеческого, и мысль об этом, возможно, заставит нас задуматься о его будущем.
Конечно, нас тогда уже не будет. Говоря о грядущих поколениях, мы вынуждены признать, что смертны, и неизбежность конца вселяет мрачные мысли. Психологи, исследующие «управление страхом смерти», заставляют людей заглядывать в бездну — к примеру, описать, что чувствует умирающий. В минуты таких переживаний человек обращается к тому, что дает ему чувство безопасности, и в числе прочего это принадлежность к своему племени[322].
Он обращает больше внимания на экстремистскую пропаганду и становится враждебнее к чужакам.
Разговоры о бренности бытия не обязательно начинать и заканчивать темой страха и даже смерти. Если не брать в расчет загробную жизнь, мы продолжаем жить в памяти, которую оставляем о себе. Одна эта мысль может заставить помогать будущим поколениям. Возьмем пример Альфреда Нобеля. В свое время он прибыльно торговал оружием, запатентовал сотни взрывчатых веществ и изобрел динамит. В 1888 году погиб его брат Людвиг. По одной из версий, во французской газете ошибочно написали, что Альфред отошел в мир иной, и опубликовали скоропалительный некролог. Заголовок гласил: Le Marchand de la Mort Est Mort — «Торговец смертью мертв». Нобель якобы так разозлился, что тайно завещал большую часть своего состояния — около 250 миллионов долларов в пересчете на нынешние деньги — на Нобелевскую премию и оставил о себе замечательную память.
Ари считает это основополагающей частью развития долговременного мышления. Участники его семинаров сами себе пишут эпитафии[323]. «Надо пробовать выйти за пределы своей жизни, — сказал он в недавней беседе, — потому что, если получится, вы сможете делать немного более значимые вещи, чем вам казалось возможным».
Эмпатия — в своей первобытной форме — основана на самосохранении. Мы заботимся о детях, потому что они унаследовали наши гены, и о своем племени, потому что оно обеспечивает пропитание, секс и безопасность. Забота о будущем, в котором о нас никто не вспомнит, противоречит инстинктам, которые описывал Дарвин. Но все равно можно культивировать в себе бережное отношение к судьбе будущих поколений. Если удастся, мы разовьем эмпатию в реальном времени и придем к чему-то более значительному и долговечному.
Проще жить, ничего не планируя. Новые виды эмпатии требуют сил и жертв, и все ради кого-то, кто вряд ли ответит тем же. В условиях нарастающей жестокости и разобщения мы отстаиваем добродетель. Путь наименьшего сопротивления редко ведет к стоящим результатам, а в такие времена, как сейчас, полон опасностей. Каждый выбирает сам, и сумма наших решений определяет будущее.
Что выбираете вы?
Благодарности
Я мечтал написать книгу еще со старших классов школы. Поразительно, насколько неправильно я представлял себе процесс. Мне казалось, это в первую очередь уединенное путешествие в дебри мыслей. На самом деле работа свела меня с дюжинами новых людей и укрепила отношения с друзьями — все они повлияли на то, какой получилась эта книга.
Упомянутые на этих страницах люди подарили мне часы и целые дни своего времени и разрешили рассказать об их личном, порой болезненном опыте. Это, в порядке появления в книге, Рон Хавив, Эд Каши, Тони Макалир, Эмиль Бруно, Анжела Кинг, Сэмми Рэнджел, Стефани Холмс, Орри и Элла из Театра юных дарований, Талия Голдштейн, Бетси Леви Палюк, Боб Векслер, Боб Кейн, Лиз Роджерс, Мелисса Лейбовиц, сотрудники и пациенты отдела реанимации новорожденных Университета Калифорнии в Сан-Франциско, Альберт Ву, Ив Экман, Сью Рар, Рекс Колдуэлл, Джо Уинтерс, сотрудники ЦОУП, Джейсон Оконофуа, Каталин Фосс, Ник Хейбер, Джена Дэниелс и Деннис Уолл из Autism Glass, Хизер и Томас Коберн, Роб Моррис и Ари Уоллак.
Благодаря книге я столкнулся со многими вещами, о которых не знал и даже не подозревал, что такое бывает. Ученые и исследователи не скупясь присылали мне разнообразные загадочные маргиналии об эмпатии в ответ на мои письма и звонки.
Я премного обязан вам, Энтони Бэк, Саймон Барон-Коэн, Дэниел Бэтсон, Дэрил Кемерон, Дэвид Карузо, Марк Дейвис, Лиза Фельдман-Барретт, Адам Галински, Джастин Гарднер, Адам Грант, Дэниел Грюн, Элейн Хэтфилд, Кристиан Кизерс, Сара Конрат, Нур Ктейли, Франсуаза Матье, Брент Робертс, Роберт Сапольский, Стив Зильберман, Таня Зингер, Линда Скитка, Санджей Шривастава, Майя Тамир, Софи Траволтер, Дженнифер Вейю, Джоанна Волдхардт и Роберт Уитакер.
Несколько моих друзей ознакомились с черновиками и дали ценные отзывы. Отдельное спасибо вам, Лорен Атлас, Мина Чикара, Джеймс Гросс, Йотам Хайнеберг, Итан Кросс, Адам Вайц и Роб Уиллер. Макс Торн помогал мне с проверкой фактов. Я получил огромное удовольствие от работы с Кари Лейбовиц, которая посоветовала добавить приложение об оценке доказательств и дала подробные и вдумчивые комментарии по разным главам.
Наука — это командный спорт, и мне невероятно повезло все эти годы трудиться рядом с талантливыми и участливыми людьми. Соавторы исследований, упомянутых в книге: Джереми Бейленсон, Найалл Болджер, Кэрол Дуэк, Валерия Граццола, Фернанда Эррера, Мэтью Джексон, Брайан Кнутсон, Ино Ли, Мэтт Либерман, Джейсон Митчелл, Мэтью Саччет, Карина Шуманн, Тор Уэйджер и Йохен Уэбер. Мой профессор аспирантуры Кевин Окснер поверил в меня в 2005 году, хотя у меня было мало опыта исследований, низкие оценки в колледже и масса полусырых идей на тему эмпатии в голове. Его мудрость и товарищество сделали меня тем, кто я есть, и видны на этих страницах.
Я удостоен чести наставлять увлеченных и креативных молодых ученых. Хочу поблагодарить всех бывших
