Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
бегстве и панической переправе через Прут на следующий день, при том, что Румянцев потерял не более пятисот человек. Армия Молдованджы Али-пашы прекратила свое существование. На этом Румянцев не остановился — отряд генерал-майора Суворова, совершив стремительный четырехсуточный бросок, внезапным ударом захватил важнейшую для турок крепость Килию, которая прикрывала устье Дуная и позволяла им морем перебрасывать резервы из Константинополя. Суворов взял 68 пушек, потеряв за время штурма менее сорока убитых.
На фоне одновременной потери Крыма и Черноморской эскадры, а также побоища в Чесменской бухте, Султан Мустафа сместил великого визиря, не оправдавшего оказанного ему «високого доверия», и направил к Румянцеву рейс-эфенди Мухсинзаде Мехмед-пашу с предложением о перемирии. Наступал самый ответственный момент в любой войне, которую когда-либо вела Российская империя — мирные переговоры.
Глава 28
Столица
Прибыв в первых числах августа в Харьков мы, наконец, прекратили бешеную гонку и дали себе возможность пару дней перевести дух и, кроме того, требовалось пошить всем мундиры — мы ведь в рейд в камуфляжах пошли, никто ведь не мог предположить такого продолжения «банкета». К счастью «золотого запаса», взятого нами в Ор-капу, было достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. Харьков, потерявший к началу 60-х годов 18 века военное значение и получивший статус центра Харьковского наместничества, был первым настоящим Городом, увиденным мной в этом мире. Крепость в нем выполняла исключительно декоративные функции, а в планировке города, имеющей регулярный геометрический характер, прослеживался четкий план. Большого количества свободного времени для проведения экскурсий у нас не было, но по улице Красная горка, что по-русски «красивая», на которой размещались главные здания города мы, конечно, прогулялись. Реально красиво! Потемкин, который тоже был в Харькове первый раз, весной его путь проходил восточнее, вдоль реки Оскол, очень удивился весьма приличной архитектуре в центре города.
Закончив отдых и приготовления в дорогу, через пять дней мы выехали в сторону Москвы. Нам предстоял путь до Санкт-Петербурга длиной в шестьсот верст и продолжительностью не менее месяца — с ума сойти, где, блин, хотя бы железная дорога! Даа… времени поговорить с Потемкиным будет предостаточно. В целом, это хорошо — может быть я сумею донести до него все мои, нужно отметить, весьма разрозненные мысли по вопросу обустройства государства. Я и сам не до конца представлял, что я хотел бы в итоге получить. С одной стороны все просто — мы за все хорошее, против всего плохого, только как это реализовать, вот в чем вопрос. Потому что, как показывает практика, всегда не хватает двух вещей — времени и денег, иногда по раздельности, но чаще всего вместе, и как разрешить эту дилемму еще предстояло придумать. Значит с этого места и начнем.
— Григорий Александрович! — завел я на третий день пути разговор про деньги, — А в России золото где добывают?
— Есть несколько шахт на Урале Иван Николаевич, около пуда золота в год добывают! — удивленно ответил Потемкин.
Теперь настала моя очередь удивляться, — Так мало! А откуда же остальное золото в России?
— В основном из Европы, в виде оплаты за пушнину!
— Стало быть на реках самородное золото никто не моет Григорий Александрович? — уточнил я.
— Ни разу не слышал о таком способе добычи золота! — заинтересовался Потемкин.
— Я, конечно, не специалист, но в целом с технологией знаком и рек на Руси с самородным золотом вдоволь. Можно с них в год десять пудов получать, а может и больше!
— Опять удивили Иван Николаевич! — воскликнул Потемкин, — Такие объемы добычи золота позволят провести финансовую реформу, задуманную государыней императрицей, и ввести в оборот бумажные ассигнации, обеспеченные золотом, выведя из оборота большую часть медных денег, которые весьма неудобны: пятьсот рублей медью — это целая телега медных монет. На сбор налогов приходится отправлять целые караваны из телег. А где сии золотоносные реки изволят протекать?
— Во-первых на Урале, думаю, как-раз в районах тех самых шахт, о которых вы упомянули Григорий Александрович, а еще в Сибири, на Алтае и на берегу Тихого океана!
— Интересно, интересно, — задумчиво произнес Потемкин, — Я накануне отъезда в действующую армию начал изучать труды господина Ломоносова по изучению Сибири и Севера, коих множество, и, в частности, докладную записку от 20 сентября 1763 года, поданную великому князю Павлу Петровичу, под названием «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию», не изволите посмотреть Иван Николаевич, а после поговорим на сию тему?
— С превеликим удовольствием Григорий Александрович, научные труды господина Ломоносова весьма уважаемы в том мире и заслуги его закреплены путем увековечивания его имени во многих местах, в том числе в имени Московского университета!
— Отрадно, отрадно такое слышать, а какое у вас Иван Николаевич мнение по вопросу дальнейших действий против Турции!
— Думаю мое мнение покажется вам Григорий Александрович двояким, но по другому не получится — с одной стороны нам необходимо закрывать вопрос по Крыму и северному причерноморью, как нашим историческим землям, а значит неизбежна конфронтация со Стамбулом, с другой стороны нам нужно выходить в Средиземное море, торговать с южными странами, а значит нужен проход через Босфор и Дарданеллы, что означает либо дружбу с Турцией, либо захват проливов, что сильно не понравится европейским державам. Поэтому мое мнение таково — на первом этапе установление границы с Турцией, примерно, по Днестру, присоединение Крыма, восстановление флота — это по результатам войны, далее решение вопроса по Кубани и Кавказу — здесь на мой взгляд наиболее целесообразно полюбовно договориться с султаном о разделе сфер влияния и упразднении всех мелких княжеств и царств, подкинув ему в качестве пряника, например, отказ от выплаты контрибуции — далее длительный мир и дружба с турками на взаимовыгодных условиях, а в это время поворот на восток и стремительное освоение Сибири и Дальнего востока. И только окрепнув до состояния бросить вызов всей Европе можно подумать о проливах и восстановлении православных крестов над Святой Софией!
— Весьма затейливо Иван Николаевич, но вы очень точно выразили мои мечты по устройству государства российского, простирающиеся именно до проливов! А в вашем миру решили эту проблему?
— К сожалению нет, но у меня есть возможность поучаствовать в оном мероприятии здесь, чему я очень рад Григорий Александрович!
Через две недели монотонной, ничем не запоминающейся дороги мы, наконец, прибыли в первопристольную. Надо
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
