действенный, к сожалению. Остановился, немного подумал и говорю: «Никита, представь: мама ест бутерброд с икрой, тут подходит к ней папа, вырывает у нее этот бутерброд и начинает есть сам. Маме будет обидно? Это правильно?» Вижу — все понял, игрушку отдал.
У меня есть знакомая Катя из Самары, которая для того, чтобы ребенка в чем-то убедить, всегда подключала авторитетных людей со стороны, которых он уважает, чтобы они говорили ему то же, что могла бы сказать она. И это всегда срабатывало! Даже я однажды выступал в роли эксперта по ее просьбе и знакомил ее сына с тем человеком, который немного мог повлиять на его судьбу.
В своем отечестве пророка нет. К сожалению, это правило часто работает и в семьях. Поэтому, когда нужно покритиковать некорректное поведение ребенка, мы рассказываем ему истории не про него, ведь от нас он часто воспринимает это в штыки, а про какого-то мальчика, который был в похожей ситуации, и потом с ним что-то произошло (кстати, истории правдивые). Или смотрим передачу в интернете про похожие ситуации.
Я так часто это делаю, что дети сами со мной порой общаются такими же методами, когда я забываюсь. Один из недавних случаев: ребенок сидит, собирает какой-то игрушечный череп, щепетильно присоединяя детали друг к другу. Я захожу к нему в комнату: «Нам надо завтракать». Он вовлеченно продолжает свое дело. Я опять: «Пора завтракать», и через десять секунд снова: «Завтракать пора». Тут он поднимает голову и говорит: «Папа, представь, что ты работаешь, к тебе подходит робот и говорит: “У Никиты сломался меч, пошли чинить”. И снова: “У Никиты сломался меч, пошли чинить”. А ты работаешь, и очень важное дело осталось доделать, совсем чуть-чуть. Что ты ему скажешь?»
Конечно же, я сдался, потому что это было очень убедительно. Могу и подождать, пока он соберет свой череп.
Ведь аргументы робота более убедительны, чем аргументы моего сына. Вот так же и у них по отношению к нам.
32. Не ждите благодарности
Неблагодарный. Разве земля благодарит солнце за то, что оно светит? Дерево — семечко, из которого оно выросло? А разве соловей посвящает свои трели матери за то, что та когда-то обогревала его собой? Отдаешь ли ты ребенку то, что сам получил от родителей, или одалживаешь на время, тщательно учитывая и подсчитывая проценты? Разве любовь — услуга, которую можно оплатить?
Януш Корчак. Как любить ребенка
Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.
Родителям это всегда, признаться,
Обидно и странно. И все же, и все же
Не надо тут, видимо, удивляться
И обижаться не надо тоже.
Любовь ведь не лавр под кудрявой кущей.
И чувствует в жизни острее тот,
Кто жертвует, действует, отдает,
Короче, дающий, а не берущий…
Эдуард Асадов. Неравенство
В одном из наших походов с большой компанией взрослых людей мы как-то вечером сидели возле костра, и разговор зашел про наших родителей. Кто-то рассказывал, как регулярно созванивается с мамой, кто-то о том, как родители его встречали из школы, кто-то — как они покупали компьютер в детстве… Был душевный и веселый вечер, но, когда мы уже ночью улеглись в палатках спать, я не смог уснуть. Лежал и думал: что будут говорить мои дети у костра про меня через тридцать лет?
Дело в том, что большинство рассказанных историй были о том, какие родители… смешные. Или невнимательные. Или несовременные. Или какие-то еще «не такие». Очень многие высказывались о том, как они обижены на родителей до сих пор и как те поломали их самооценку.
Той ночью я вспомнил историю своей знакомой из Сургута, которую мама в детстве наказала тем, что не отпустила на школьную дискотеку, и ее слова: «Мама уже семь лет как умерла, а я до сих пор ее за тот случай не простила».
Я вспомнил своего друга, который не разговаривал с отцом шесть лет, и множество других знакомых, которые оборвали связь с «предками», обвиняя их во всех своих бедах или просто неадекватности.
Я вспоминал, как много людей мне писали сообщения после мастер-класса, на котором я рассказываю, что один из моих обязательных критериев приема на работу сотрудников — чтобы у человека сохранялись связь с родителями и уважительное отношение к ним. Мне очень рьяно и аргументированно писали, почему они все-таки не общаются со своими родителями, и поспорить с их доводами было сложно.
Что будут мои дети говорить обо мне? Я не хочу, чтобы они дико ржали над моей нелепостью, допущенными ошибками или вкусовыми пристрастиями. Или это неизбежно?
Будешь много путешествовать — обвинят, что уделял мало внимания.
Будешь с ними сидеть дома — обвинят, что вел оседлый образ жизни.
Будешь много работать — скажут, что они были на втором месте.
Будешь мало работать — предъявят, что они были обделены по сравнению с ровесниками.
Будешь сильно любить жену — скажут, что тебе «нужна была только мама».
Будешь мало любить жену — скажут, что не видели нормальной модели семьи.
Будешь вовлекать их в труд на даче и по дому — скажут, что у них не было детства.
Оставишь их в покое, чтобы было детство, — скажут, что не закалил их.
Ну и так далее. Мне кажется, этот список можно продолжать бесконечно.
Знаете, мне кажется, что старик Фрейд, хотя он был и остается очень уважаемым во всем мире авторитетом, подарил нам нехорошую историю, создав теорию, что все проблемы родом из детства. Нехорошесть ее заключается в том, что уже много лет детям теперь есть кого обвинить в своих проблемах, «неправильно сформированных моделях» и жизненных переживаниях. Кого-то не любили, как он того желал, кого-то не обеспечивали, как ему хотелось бы, кого-то не выучили там, куда он мечтал попасть, а кого-то, наоборот, слишком сильно любили и опекали, баловали и т. д.
Когда дети моего поколения учились в школе, шли очень сложные 90-е годы. Наши родители в свои 25–40 лет попали в тяжелейшую ситуацию, когда страна с одними ценностями неожиданно стала другой страной с другими ценностями. И почему-то они не продали нас тогда в рабство, а кормили, одевали, покупали книги, доставали по блату жвачки, комиксы и джинсы. А мы?
А
