городская администрация ждет, пока кто-нибудь распорядится о похоронах. С тех пор квартира не используется.
Пока Снейдер пошел в спальню, Сабина осмотрела ванную комнату и туалет. Она искала что-нибудь необычное, какую-нибудь подсказку, которую Штрувельпетер почти наверняка оставил своей телефонной жертве. На кухне она обнаружила маленькую картонную коробочку рядом с хлеборезкой. Внутри на красной бархатной подкладке лежали очки для чтения и кофейная ложечка.
— Снейдер! — крикнула она.
Тот вошел на кухню и сразу увидел подарок.
— Такая же коробочка, как в Кельне и Лейпциге. — Он махнул полицейскому. — Распорядитесь, чтобы с этой коробочки сняли отпечатки.
Потом он протянул руку в сторону Сабины и щелкнул пальцами:
— Книгу.
Настоящий джентльмен, просто до мозга костей! Она достала из сумки книгу «Штрувельпетер», и вместе они принялись листать стишки. Наверняка дрезденскому коллеге оба казались полными идиотами, но Снейдера это, очевидно, совершенно не заботило.
Полицейский подошел ближе и поинтересовался с наигранным любопытством:
— Это новое пособие БКА?
Снейдер выпрямился.
— Никогда больше не пытайтесь шутить в моем присутствии, поняли? Может, тогда вам удастся чему-нибудь научиться. — Его взгляд помрачнел. — Если в первом акте пьесы на сцене висит ружье, о чем нам это говорит? Правильно, что оно обязательно выстрелит! — Он кивнул на коробочку. — По этому принципу мы будем идти по следу. А теперь займитесь отпечатками пальцев!
Сабина понятия не имела, к чему это сравнение с театральной сценой. Вероятно, Снейдер хотел сказать, что эти подсказки, подарки Штрувельпетера, появляются на месте преступления не случайно, не просто так.
Полицейский потянулся за сотовым, и Сабина прочитала по его лицу, что он думает. По крайней мере, ее утешало, что Снейдер обращался так мерзко не только с ней, но и со всеми остальными.
Она открыла разворот со следующей историей. Вот оно! Сабина указала на картинку:
— Очки и ложка!
Заяц забрал у спящего охотника очки и ружье. На следующей картинке он уже в очках целится в охотника. Охотник прыгает в колодец, вокруг которого радостно скачет маленький заяц-сын с ложкой в лапке. Пуля попадает в чашку с кофе, который проливается зайчику на нос и обжигает его.
— Значит, «История человека, отправившегося на охоту». — Снейдер оторвал взгляд от книги и посмотрел в окно. В нескольких километрах к северу виднелся центр Дрездена. — «Наконец мужик споткнулся и в колодец бултыхнулся. Заяц встал и чертыхнулся, выстрелил, но промахнулся», — задумчиво процитировал он. Затем перевел взгляд с городского пейзажа за окном на Сабину. — Ее труп лежит в каком-то колодце. — Снейдер повернулся к полицейскому, который как раз закончил телефонный разговор: — Как вас зовут?
— Фрик.
— Хорошо. Сейчас внимательно послушайте, Фрик. Надеюсь, это не превышает ваших способностей. Ваши коллеги должны начать поиски женского трупа в склепах и катакомбах всех церквей и соборов города… и немедленно! — добавил Снейдер, когда Фрик уставился на него с недоумением.
— Мы, конечно, постараемся, но на это потребуется какое-то время, — сказал наконец Фрик.
— Вероятно, «постараться» означает у вас нежелание принимать решения? — спросил Снейдер.
Сабина больше не хотела слушать эти унижения, поэтому вмешалась:
— Ваши коллеги должны в первую очередь проверить те церкви, на территории которых есть колодец.
— Что это даст?
— Черт возьми! — выругался Снейдер. — Нам просто захотелось поважничать!
— Пожалуйста! — Сабина бросила на него строгий взгляд. — Колодезная шахта — это очень важно, — повторила она Фрику.
— После реконструкции Фрауэнкирхе[16] мы с классом ходили туда на экскурсию, — объяснил Фрик. — В склепе, между камерами, есть старый колодец.
Краем глаза Сабина заметила, как Снейдер навострил уши.
— Во время месс органист играет Баха? — спросил он.
Фрик пожал плечами:
— Возможно. Я не интересуюсь католической церковью.
— А следует, — перебил его Снейдер. — Тогда вы знали бы, что это евангелическо-лютеранский собор.
— Начните с этой церкви, — попросила Сабина. — И пожалуйста, выясните, играют ли там Баха.
Фрик бросил на Снейдера осторожный взгляд:
— У вас остались еще вопросы?
Тот кивнул.
— В центре города есть книжный магазин «Гаитал»?
Каждый город напоминает живое существо — с лицом, центральной системой, руками и ногами. Все это придает ему особую атмосферу, свой ритм, запах и собственную душу.
Сабина всегда связывала Дрезден с Земперопер[17] и воспринимала город как родину множества хоров, знаменитых оркестров и десятков музеев. Но Дрезден оказался намного сложнее. Барочный центр с причудливыми зданиями, многочисленными колодцами, мостами, памятниками, башнями и скульптурами напоминал декорацию восточной сказки. А благодаря постройкам на берегу Эльбы и теплому весеннему ветерку возникало впечатление чего-то средиземноморского. Сабина проводила отпуска в основном с горным велосипедом в Берхтесгадене[18] или в бунгало на Северном море. Хотя она часто ездила по Германии, оставалось много красивых городов, где она не была. Сабина с удовольствием провела бы здесь несколько дней. Возможно, в другой раз.
Она пробиралась за Снейдером по площади перед дрезденским собором, лавируя между голубями и туристами. Здание церкви напоминало массивную желтую казарму, из центра которой вырастал мощный купол, окруженный башенками, остроконечными крышами, эркерами и окнами. Фрик как раз выбежал из главных ворот на улицу.
— Смотрю я на него и задаюсь вопросом: он есть решение или часть проблемы, — прошептал ей Снейдер.
— Возьмите себя в руки! — потребовала Сабина.
Полицейский, тяжело дыша, остановился перед ними.
— Здесь и правда играют Баха. И вы не поверите — на дне колодца лежит труп.
— Я верю. — Снейдер взглянул на сотрудников уголовной полиции, которые стояли рядом с пастором и какими-то парнями с фотоаппаратами. — Почему репортеры уже здесь?
Фрик демонстративно огляделся.
— При таком-то отряде полиции! Разве это можно скрыть?
Сабине показалось странным, но, очевидно, не только в Мюнхене находились люди, которые продавали прессе информацию.
— Фрик, я не люблю сборища людей. Избавьте меня от церковной крысы и газетчиков. — Снейдер направился к входу.
Сабина последовала за ним.
— Избавьте меня от людей! — передразнила она его повелительный тон, когда Фрик оказался вне пределов слышимости.
Снейдер не удостоил ее даже взгляда.
— Я не могу работать, если вокруг много людей, которые лишают меня кислорода. В самолете, автобусе и на совещаниях у меня начинается головная боль.
Наверняка он ждет не дождется, когда увидит узкий колодец под церковью.
— Большое спасибо за такое откровение, — сказала она. — Теперь я наконец знаю, почему вы сокращаете каждый разговор до трех предложений.
Снейдер не ответил.
Они вошли в церковь через сравнительно маленькие ворота. Внутри собор оказался одним огромным залом, переходящим в мощный купол и башню, через которую проникал свет заходящего солнца. На многочисленных уровнях, которые тянулись вверх, как этажи какого-то отеля, ходили люди и фотографировали внутреннее убранство церкви. Высоко над золотым алтарем блестели серебряные
