сказал, что еще никто не выполнил все три этапа. Ладно. Не буду лишний раз ни о чем думать!
Однако Герман не посчитал правильным молча принять задание и тут же спросил:
– В смысле вернуться? Этого может не произойти?
Марк беззаботно рассмеялся в голос и похлопал Германа по плечу:
– Никакого риска для вашего здоровья, успокойся. Проснетесь в любом случае. Мне лишь нужно удостовериться насколько хорошо вы можете владеть ситуацией.
Герман сдвинул брови и его лицо обрело жесткость. Он колебался.
– Гера, выдохни уже, – весело отозвался мужской голос из комнаты, хотя казалось, что там никого до сих пор не было. – Ничего с ней не случится.
Из приглушенного света шагнул четвертый участник сна – парень-альбинос.
– Уж мне-то можешь поверить, – продолжал он, вплотную подойдя к нам. – Приветик! – последнее предназначалось мне.
– Здрасьте, – смутилась я.
Элвис был одет в простую белую хлопковую майку и светло голубые почти белые джинсы, не смотря на декабрь. Светлые цвета одежды, белоснежные волосы, брови и ресницы, светло-серые глаза, в которых, казалось, был только зрачок. От него было невозможно оторвать взгляд.
Что же касается Германа, то он, сбросив с себя все напряжение, тут же поприветствовал нового участника и радостно похлопал его по плечу.
– Я могу продолжить? – саркастично спросил Марк и, добившись полного внимания, снова заговорил. – Герман, твоя задача прямо противоположная: не дать себя вытащить, не дать выбросить и, конечно же, продемонстрировать свое уникальное умение. Если она нас не вытащит, беру тебя «не глядя», ее «не глядя» возвращаю Виктору. Попытаетесь выезжать за счет друг друга – вернетесь назад оба. Как бы ни сложилось ваше дальнейшее пребывание здесь, то, что вы и дальше будете работать в паре – под большим вопросом. Так что, каждый сам за себя.
Элвис весело посмотрел на меня, поджал подбородок и комично развел руками, мол «а на что ты рассчитывала?». Я же нахмурила брови и слегка прищурилась. Какой неприятный тип. Он тут еще троллить меня собирается?
Тем временем, Марк снова обратился ко мне:
– У тебя вроде тоже есть уникальная способность? Что ж, можешь воспользоваться ею, я откатов не боюсь. А вот тебе она бы очень пригодилась. Так что решай сама.
Он что, нас стравливает? Хорошая командная работа получится, нечего сказать!
– Герыч, – снова встрял Элвис. – Не боишься? У нее вроде козырь помощнее будет? Жаль я сегодня лишь контролирую сон, с такой тянкой [1] я бы тоже «прогулялся».
Он подошел поближе и ущипнул меня за щеку. Я возмутилась и резко ударила его по руке. Какого… этот тип себе позволяет?! А главное Герман делает вид, что не замечает его закидонов! Или что, ему так позарез нужно это место?
А Элвис, тем временем, продолжал хохотать в голос:
– Ого, да ты кусачая! Ничего, подожду пока ты заснешь.
– Хватит, – спокойно отозвался Герман, снисходительно глядя на альбиноса.
Хватит?! Он серьезно?! Это все, что он может сказать?!
Далее пошла стандартная процедура укладывания. И вот я, злясь на этого Элвиса, Германа и на весь мир в целом, пыталась вслушиваться в успокаивающие звуки природы и вглядеться в плывущие перед глазами образы.
[1]тян – суффикс в японском языке, использующийся в адрес молодой девушки.
Глава 58.
Что-то не так. Вокруг темно хоть глаз выколи. В таких ситуациях нужно немедленно подключать осязание и, как можно активнее, ощупывать пространство. Но я не могу пошевелиться. Очередной сонный паралич? Как не кстати! Странность состояла еще и в том, что, не имея никаких действий и декораций, сон должен был саморазрушиться, но я упорно оставалась в этом подвешенном состоянии.
Может мне вкололи какое-нибудь удерживающее снотворное? Ладно, нужно расслабиться и подумать. Прошла, наверное, целая вечность с момента, как я заснула!
Черная вода! Я попробую воспользоваться ею. Не знаю, как она поможет, но нужно предпринять хоть что-то. И потом, вода не Юпитер – откатов никому не светит.
В тот же момент, внутренняя сила сдавила тело изнутри и сменила цвет моих глаз на синий. Я почувствовала босыми ступнями ледяную прохладу. Щиколотки приятно заломило, а легкая судорога прошлась по икрам. Наконец я ощутила свое тело, а локация начала проявляться. Вода спала с меня, источая приятный мягкий свет, заполняя всю площадь и отображая местность.
Место оказалось чем-то вроде старой и пустой конюшни, но добротной и ухоженной. В просветах между высоченными потолками и стенами пробивались лучи красного закатного солнца. Все пространство было заполнено ароматом сена и сухого дерева.
Затем я перевела взгляд на себя. Как оказалось, я привязана к деревянному стулу руками и ногами.
Вот откуда обездвиженность! Спокойно! Главное не генерировать плохие сценарии, иначе другие участники сна сыграют на моих страхах. Кстати, о них! Начнем с Марка, Германа-то вытащить проще простого.
Я выдохнула, выпрямила спину и вытеснила из головы все мысли и ощущения, не связанные с Марком. Особо располагать было нечем, имелись лишь его мысленный портрет и рукопожатие.
Не получается.
Хорошо. Я попыталась вспомнить все, что он говорил в кабинете.
Прокрутив запомнившиеся словосочетания и присовокупив его голос, я почувствовала привычное тепло в левой ладони. Получается?
Он возник прямо передо мной, широко улыбаясь и оглядывая локацию.
О, супер! Интересно, можно ли попросить его развязать меня или типа я должна сама справиться?
Тут Марк, все так же мило улыбаясь, помахал мне рукой жестом «пока-пока». Подойдя ко мне, он присел на одно колено и принялся грубо дергать за веревки и развязывать их. В его действиях было что-то очень странное и неправильное. Кожа болела от его прикосновений и покрывалась ссадинами. Наконец он развязал мои ноги. Затем махнул веревкой в воздухе, после чего она мгновенно собралась в закрученный клубочек и убрал в карман брюк.
Что же не так?
Теперь заболело в области лопаток и заломило запястья.
Пока он теми же порывистыми и резкими движениями возился у меня за спиной, я пыталась материализовать Германа. Но грубые движения Марка не давали расслабиться, а через секунду и вовсе случилось что-то непонятное. У меня начался приступ кашля, горло и легкие будто раздирало изнутри. Все поплыло перед глазами, и я отключилась.
…Зрение плавно возвращалось. Мгновение спустя, я почувствовала удушье. Я все также сидела на стуле, а Марк стоял позади, взяв меня за шею в захват «треугольник» и душил.
Что, мать его, он делает? Смысл? Напугать и сбить с толку?
С каждой секундой, его хватка ослабевала, а боль становилась все
