Да, влюблён, понимаю. Но в этом-то и весь кайф!
Хочу её одну. Навсегда и с продолжением рода. Детей очень люблю. Для меня в Москве жалко оставлять только племянников. Дети моих сводных братьев мне родные.
Пошёл снег. Яркими фонариками мерцала красивая ёлка. Люди в масках водили вокруг неё хоровод. Над ними натянуты гирлянды. Переливался ослепительной иллюминацией мини-маркет.
Мы близко к толпе подходить не стали. Обнявшись, следили за тем, как веселятся люди. Нам вдвоём не было холодно. Я чувствовал свою радость. Она укладывала голову мне на грудь, до плеча не дотягивала. И я старался укрыть её в своих объятиях.
Ничего не говорили. Нам было невероятно хорошо.
На небольшом экране под бегущей строкой магазина появились куранты.
Я спешно сунул в руки Вельчонка два фужера и взболтал бутылку шампанского.
— Малой! — раздался знакомый командирский рёв. — Наглухо влюблённый!
Я обернулся, и смех взял. И Веля вдруг запрыгала от радости.
К нам неслись два моих сводных брата с жёнами. Одежду на ходу застёгивали, падали и смеялись. Это было не то что неожиданно, но даже и непривычно. Они же взрослые мужики, это нам с Велей ещё тридцати не было. А они так… Несерьёзно.
Наперебой к бутылке подставляли фужеры, свистнутые с праздничного стола.
Мы с моей красавицей поцеловались, и я открыл бутылку шампанского под всеобщий крик.
Запускали петарды, хотя нельзя в нашем районе этого делать. Хлопали хлопушки, кидали серпантин, а я с улыбкой на всё лицо разливал холодное шампанское.
— С Новым годом! — понеслось по улицам Москвы.
— Ребята, — кричала Света. — Будьте счастливы!
— Мы уже, — ответил я.
На брудершафт пили с Велей шампанское.
— Ты не думай, что мы прямо за тебя обиделись на родителей, — перекрикивал толпу высокий Сашка. Он обнял меня и похлопал по плечу. Александр у нас солидный командир. — Чистый расчёт и выгода.
— Да, да, — подтвердил Лёха, — корыстные и подлые цели. Раз ты в свою тайгу решил свалить, то строй дом. Мы с Саней к тебе на охоту приезжать будем.
— Прекратите ребёнка пугать, — возмутилась Света и поцеловала меня в щёку.
— Отсосись мать, — рявкнул на неё Лёха и за руку к себе подтянул, а, засмотревшуюся на фейерверк, Велю подтолкнул ко мне в объятия.
— Панька! Смотри, как красиво! — потянула руки к небу Велечка. — Это потрясающе!
— Вельчонок, я бате отвечу и приду, — поцеловал её в лоб.
— Да, бать! С Новым годом! — ответил я отцу, отходя в сторону, одно ухо прикрыл ладонью.
Шумно было и весело!
— Привет, сынок, с Новым годом, — хриплый голос моего старика заставил улыбнуться ещё шире. — Тебя девчонка искала, Оксанкина подруга.
— Нашла, согласилась выйти за меня замуж. Я всё продал, как говорил.
— Я договорился насчёт здания, которое ты присматривал.
— Отлично! — восхищённо выдохнул я. — Переезжаю.
— Свадьба у нас?
— Конечно, меня здесь ничто не держит, а Санька с Лёхой приезжать будут, уже обещали, на охоту просятся.
— Что ж, ждём, приезжайте быстрее.
— Поздравь там всех от меня, дня через три выберемся.
— Хорошо, — он повесил трубку.
Новости отличные!
Выкуплю помещение под клуб, небольшое, начну работать, Вельчонка возьму к себе секретаршей. Поднимать бизнес приходилось, знаю, куда плыть и с кем иметь контакты. Документация, отчётность… И моё личное. Всё будет принадлежать мне. У небольшого предприятия должен быть один хозяин. Жена мне в помощь.
Эйфория. Вот куда я впал с этой шикарной девушкой.
***
— Да, легко мне скользить по земле. Души не оставив нигде, так просто ступив за порог*, — пела я, перебирая пальцами по нейлоновым струнам новой гитары.
И не хрипела, хотя только сегодня температура упала.
На двуспальной кровати смято бельё. Оно пропиталось запахами секса и вьетнамского бальзама.
Голый мужчина лежал на животе. Я ступнями массировала его широкую спину и крепкие плечи.
И опять хотелось секса…
Всякого. Анального, в том числе. Мне понравилось. Всё нравилось и гитара особенно.
— Да-да-дай, — протянула я.
Паша балдел, когда я играла и пела.
Сменила мелодию, развалившись на подушках.
Замутила ещё что-то из старого доброго русского рока.
Расслабленная, обалденно удовлетворённая…
Мы с Панькой – единое целое и один большой «Пофиг».
Прилетели из Москвы и три дня провели на детской горке, катаясь с неё на ватрушке. Мухе хоть бы хны, а мы заболели.
Закупив лекарств и продуктов (Паша ещё настоял на гитаре), засели в моей квартире. Пять дней не вылезали. Принимали таблетки и занимались нормальным здоровым сексом. В перерывах смотрели фильмы. Дивана пока так и не было, поэтому домашний кинотеатр повернули к кровати для удобства.
Фильмы от боевиков до триллеров обычно всё равно заканчивались весёлой порнушкой и экспериментами в постели.
Мы никуда не спешим, у нас медовый месяц…
Офигенный! Приторно-сладенький, как мой мужчина.
В дверь позвонили…
Я тут же прихлопнула струны ладонью.
Первая мысль: «У меня посуда не вымыта».
Родители не могли прийти. Стыдно за бардак только перед ними. Но никто не знал пока, что я сюда переехала.
Соседи?
Я могу и не открывать.
Но звонили настойчиво.
— Забей, — хрипнул Панька, рукой нащупывая мою промежность.
— Сейчас гляну, вдруг затопили кого, — спокойно ответила я, отведя его похотливые пальцы от своих бёдер.
Отложила гитару в сторону.
В квартире днём светло, мы не закрывали окна занавесками. Зевая и шлёпая голыми ногами по полу, я прошла в ванную комнату.
Никаких протечек.
На цыпочках прокралась в прихожую и глянула в глазок.
Так и вспомнила, как два дня жили у Паши в Москве.
Я в таком же виде пошла смотреть, кто к нему пришёл...
*Группа Пикник «Скользить по земле»
***
Его квартира в Москве от моей почти не отличалась. Возможно поэтому, когда он рассматривал варианты покупки квартиры для меня, выбрал именно студию с таким же метражом и планировкой.
Только пусто у него и неуютно, другой ремонт. Стены голые персикового цвета, кровать с шоколадным покрывалом очень низкая. Стол для компа, шкаф только в прихожей. На кухне гарнитур и стойка вместо обеденного стола. Стула два.
