Дернувшись, как от удара, граф в гневе зашвырнул серебряный бокал в стену. Вино расплескалось по дорогим панелям, оставляя влажный след. Капли Марийского застучали по полу.
— Старый больной ублюдок, — процедил граф, глядя на стену. — Вот так ты, значит, решил, да?!
Дитрих благоразумно не вмешивался, прекрасно понимая, что сейчас решается его судьба. Так как Пауль благополучно скончался, когда начальник охраны понял, что из приданного королем чернокнижника больше не вытрясти, Дитрих остался единственным свидетелем попытки убийства члена королевского рода.
В покоях воцарилось молчание. Ни граф, ни его подчиненный не заметили, как сгустились тени за диваном, куда после удара об стену отлетел смятый кубок. Индарг окутал собственным телом блестящий объект и, поглотив его, вновь развеялся, замерев во мраке гостиной.
Задача, поставленная демонологом, не предусматривала вмешательства, однако для высшего демона и так было ясно, что можно получить немного лишней информации, чтобы выторговать не один камень, а больше. Времени ему отмеряно до рассвета, а вокруг творятся интересные дела, свидетелей которым больше нет.
— Скажи мне, Дитрих, — заговорил граф, по-прежнему глядя на пятно на стене.
— Да, ваше сиятельство?
— Что ты думаешь сам об этой ситуации? — спросил Штойне.
— Вы начали свое расследование, ваше сиятельство, вопреки воле вашего деда. А что маг, который и должен был вас прикрывать, на самом деле послан вас убить… — начальник графской охраны передернул плечами. — Я полагаю, что если бы его величество действительно был непричастен к тем ужасам, которые творятся в Меридии, он не стал бы так поступать.
Штойне поджал губы и, аккуратно разложив листы допроса на коленях, перевел взгляд на подчиненного.
— Устрой мне встречу с Киром Рэлом, ты его видел — это лавочник, торгующий артефактами.
— Вы хотите явиться к нему тайно, ваше сиятельство? — уточнил Дитрих.
— Я не знаю, кто еще в моей свите работает на его величество вместо того, чтобы верно служить мне, — пояснил Штойне. — Поэтому нам придется принять все меры предосторожности. Рэл делает артефакты, которым нет аналогов во всем Эделлоне, а я должен иметь под рукой все, что может пригодиться для защиты. Ты ведь понимаешь, что это — война, Дитрих?
Он повел рукой, обводя листы ладонью.
— Да, ваше сиятельство, — кивнул тот со спокойствием, которого на самом деле не чувствовал.
— Тогда исполни мою волю.
Граф снял с пальца перстень графства Штойне и вручил его подчиненному.
— Напомни Рэлу, что он обещал помочь с допросами, — сверкнув глазами, велел он.
— Вы хотите пытать кого-то еще? Но Пауль не говорил про других…
— Если бы я планировал собственное убийство, я бы вручил кинжалы как можно большему числу людей. Наш король сошел с ума, когда заключил сделку с чудовищами культа, но он не стал от этого глупее, Дитрих.
— Я все сделаю, ваше сиятельство, — приняв перстень, с поклоном отозвался начальник охраны.
Граф смотрел в спину подчиненного, пока тот не закрыл за собой дверь. Лишь после этого его сиятельство поднялся на ноги и нетвердой походкой направился в спальню. Алкогольная муть не отступила, но это нисколько не мешало Штойне задуматься, почему его решили убить именно сейчас.
Выходит, он сам на что-то наткнулся в своем расследовании. Наткнулся, но еще не понял, что у него в руках. А это значит, завтра предстоит много работы головой.
О том, что его сон сегодня будет стеречь Тень, он и не догадывался. А Индарг не спешил уходить раньше срока, все же за ценные сведения можно и силы больше будет выторговать.
* * *
Херцштадт, королевский дворец Крэланда.
— Ее милость, баронесса Агнесс Равентурм!
Голос мажордома еще звучал в тронном зале, а рыжая девушка уже решительно ступала по ковру, укрывавшему холодные каменные плиты. Зеленое закрытое платье прекрасно подчеркивало фигуру, а взгляды, которые бросали на представительницу правящей династии, заставляли баронессу вскидывать подбородок выше и смотреть на окружающих, как на жалкую чернь, удостоившуюся чести лицезреть ее.
Пятно от жара, которым окружил себя Равен Второй перед смертью, оставило неизгладимый след, так что пока поврежденную часть не заменят, его решили просто прикрыть. Это сделало тронный зал не таким мрачным, хотя прошедшее здесь убийство явно оставило отпечаток на помещении.
Агнесс остановилась возле возвышения, на котором стоял королевский трон. На сиденье уложили регалии правителя, и пока новый монарх не был избран, никто не решался занять это место.
Ступенькой ниже расположились члены клана Равен. Всего их было пятеро, и посередине возвышался над остальной родней брат Томаш, незримо курирующий происходящее и выступающий арбитром в прениях, которых возникало с каждым днем все больше. Приняв сан, сам он возглавить страну не мог, но зато мог вовремя осадить зарвавшихся аристократов, служа наглядным гарантом божественной справедливости.
Зал был битком забит благородными людьми, пришедшими не только проявить лояльность, но и вытребовать себе новые преференции, пока следующий монарх не сел на трон. Каждый из четверых сидящих возле королевских регалий тянул одеяло на себя, и придворные не желали упускать возможности погреть руки на разладе внутри клана Равен, помогая будущему королю.
— Агнесс, мы рады тебя видеть, — с отеческой улыбкой заговорил первым брат Томаш. — В это тяжкое время наш род должен быть един как никогда. Поэтому мы призвали тебя в Херцштадт. Скажи же, как поживает твое баронство?
Девушка слегка поклонилась.
— Мятеж почти не затронул моих земель, брат Томаш, — ответила она. — У меня хорошие управляющие, которые прекрасно справляются со своей работой. Так что я вполне могу послужить своей стране, не отвлекаясь на решение собственных проблем.
Клирик довольно покачал головой, затем повернулся поочередно к сидящим по обе стороны от него родным.
— Я рад, что именно мне выпала честь сообщить о твоем назначении, Агнесс, — произнес он. — Сегодня клан Равен принял решение в отношении тебя. Как никогда Крэланд нуждается в порядке и присмотре. От лица временного совета я поздравляю тебя с новой должностью, Агнесс Равентурм, отныне ты возьмешь на себя роль королевского казначея.
Присутствующие аристократы захлопали, кто-то выругался сквозь зубы. Но Агнесс не обращала внимания на собравшихся гостей. И без того было ясно, что со смертью Равена, обезумевшего от крови, клан не уступит трон никому другому. И сейчас по всей стране должности начнут раздавать именно родственникам.
— Благодарю за оказанную честь, господа, — коснувшись рукой груди, поклонилась баронесса. — И клянусь приложить все усилия ради процветания Крэланда.
Отдав ей должность казначея, совет клана тем самым и наградил ее за верность, и одновременно вывел из гонки за трон. Но стать королевой Агнесс и не стремилась — такая власть опасна, что и доказывает судьба Равена.
