Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
В последнем Таня никогда не сомневалась, но теперь, произнеся про себя эти слова, вдруг остановилась. Почему, собственно, она так считала? Иван часто говорил ей о своих чувствах, но только в какой-то странной форме. «Я это делаю для тебя же, потому что люблю!» – слышала девушка после очередного запрета или разноса. Она обижалась, но, в общем, не больше, чем некогда на нотации родителей... Ее незамужняя жизнь плавно перетекла в замужнюю, не сделав никакого качественного скачка. Только один год, прожитый с Пашей, вспоминался ей, как что-то действительно стоящее, по-настоящему личное, потому что в этом союзе она была равной.
Зазвонил телефон. Вздрогнув, Таня коснулась трубки и тут же отдернула руку. У Ивана на работе было время обеденного перерыва. Конечно, это звонил он. Отвечать ей не хотелось. После серии длинных трелей аппарат умолк, словно испугавшись поднятого им шума. «Решил, что я еще сплю, и теперь ругает себя, бедолага! – В этот миг Таня почувствовала нечто вроде угрызений совести. У Ивана было множество недостатков, как у всякого нормального человека, но он заботился о жене, а уж в своем стремлении опекать ее часто перегибал палку. – Другая была бы рада такому мужу... Так, может, пусть и радуется другая? Я занимаю чужое место, заедаю чужое счастье. И сама несчастна! Кому это надо?»
Телефон зазвонил снова. У Ивана явно была веская причина так настаивать на общении – простое «соскучился» в его случае было неприменимо. Таня сняла трубку и с удивлением услышала голос матери.
– Ты меня простила? – В ее голосе невольно появились заискивающие нотки, впрочем, она почти всегда общалась с родителями в таком тоне, сама того не замечая. – Честное слово, я не то хотела сказать, просто...
– Просто дала мне понять, что я сунулась не в свое дело, – оборвала ее мать. – Знаешь, я тут подумала на досуге и решила, что ты была права. Нечего мне лезть в твои дела.
– Д-да?.. – Таня была так изумлена, что не нашлась с ответом. А мать напористо продолжала:
– Я рада, что у тебя наконец появился свой голос. Ваня что говорит?
– Ругает, что я тебя обидела.
– Ну и зря ругает. Пусть тоже на меня не обижается, я сгоряча ему что-то сказала... Но я звоню не поэтому.
Таня подобралась.
– Вы ездили вчера в Измайлово? Узнали что-то?
– Нет, мам. У той квартиры оказался другой хозяин. Он совершенно ни при чем.
– Слава Богу! – Напряженный голос в трубке слегка повеселел. – Я так боялась, что вы ввяжетесь в эту уголовщину. Ночь не спала и отцу не дала, все обсуждали, как тут быть... Танюша, ты же взрослый человек, сама вчера сказала, так неужели непонятно, чем это может кончиться? Опознала Пашины вещи, и хорошо! Уже сделала для него больше, чем он заслуживал!
– Мама...
– Ну ладно, не буду, – поправилась та. – В самом деле, парень погиб ни за что, пожить не успел, жаль его страшно... Я, хотя понятия не имею, что он из себя представлял на самом деле, зато тебя знаю! Ты на первого встречного не кинешься, а до него у тебя никого не было. Значит, Паша того заслуживал... Так?
Таня промолчала. Поддерживать разговор на эту тему ей совсем не хотелось, особенно после того, что она успела передумать за утро. Мать, ничего не замечая, с воодушевлением продолжала:
– Вы были милой парой, только знаешь, я никогда не верила, что вы будете вместе долго. Что-то в нем было такое, недолговечное...Сама не знаю что! Только когда он пропал, я сразу подумала, что давно это предвидела. Так вот, Танюша, о чем я хотела поговорить... – В голосе матери зазвучали менторские нотки. – Вчера мне показалось, что ты слишком горячо взялась за его дело, а ведь прошло четыре года! Ваня ничего тебе не сказал?
– Нет, мам. – Она еле разжала губы для ответа.
– Он деликатничает, а сам, я уверена, ревнует!
– К покойнику? – горько усмехнулась девушка. – Нет, мама, на это он не способен, не переживай. И потом, мы с ним договорились, что я больше не буду говорить при нем о Паше.
– Вот видишь! – воскликнула мать. – Значит, ревнует! Танюша, запомни – это родители могут тебе простить все на свете, а муж – нет! Видишь, ты вчера меня отпихнула, а сегодня я уже звоню, потому что беспокоюсь, не натворила бы ты глупостей...
Таня повесила трубку, даже не дождавшись окончания фразы. С минуту она слушала установившуюся тишину, не веря, что решилась на такое, затем осторожно сняла трубку и положила ее на бок рядом с аппаратом. Таким образом она была уверена, что мать ей не дозвонится. «Решит, что на линии неисправность или у нас телефон сломался. Что я трубку бросила, ей даже в голову не придет!»
Таня никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, но странно – она начинала находить в этом чувстве своеобразную прелесть. В ней проснулся дух противоречия. Больше всего девушке хотелось сейчас сделать что-нибудь, что безоговорочно осудили бы и мать, и муж, и все, кто считал себя вправе ею командовать. Например, отправиться на прогулку, несмотря на высокую температуру, которую так и не удалось сбить таблетками. Взять из ящика комода деньги, отложенные на уплату за квартиру, и дать их Наташке, отлично зная, что та не вернет, как не вернула еще ни один долг. Открыть старую записную книжку и позвонить всем старым подругам, пригласить их, опустошить бар и полюбоваться ошеломленным лицом Ивана, вернувшегося с работы в разгар вечеринки. Просто позвонить кому-нибудь и рассказать о своей жизни – все равно кому, лучше даже совершенно чужому человеку. Просто кому-нибудь позвонить... У нее в голове вертелось что-то связанное со звонком, Таню мучило ощущение, будто она что-то забыла. «Какое-то обязательство, я что-то должна была сделать в Москве...»
Внезапно она вспомнила и негромко ахнула. «Визитка! А если я ее оставила в консульстве?!» Таня не помнила, чтобы брала ее с ночного столика. Вообще, процедура сборов запомнилась ей смутно, может быть, из-за уколов, которые ей сделали на прощанье, чтобы сбить температуру. Девушка бросилась в прихожую, сорвала с вешалки вельветовую куртку, в которой прилетела, обшарила карманы и, ничего не найдя, помчалась в ванную и принялась выбрасывать вещи из стиральной машины. Она так волновалась, словно от этой визитки зависела ее собственная судьба, как будто слово, данное незнакомой, психически неуравновешенной женщине, что-то в самом деле значило... И когда нащупала плотный листок картона в заднем кармане джинсов, с облегчением вздохнула и вытерла со лба проступившую испарину.
Это визитка была единственным, что осталось у нее от Греции, – только этот клочок картона да еще воспоминания – красочные и пугающие, необыкновенно красивые и похожие на ночные кошмары.... Там, в прошлом, среди этих воспоминаний осталась ее надежда узнать правду о смерти своего парня и вкус свободы, которая была невозможна дома. Таня разгладила визитку между пальцев и прочитала печатный текст. Имя, фамилия – Андрей Журов, должность – старший консультант и название некоей фирмы – «Два Эдельвейса», эффектно выделенное блестящим голубым шрифтом. Внизу значились московские номера телефонов.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
