замолкает на полуслове, до Ирины доходит вся суть вопроса, она округляет глаза.
— Не может быть. Думаешь — это он?
Я утвердительно киваю.
— Да, ну неет, — тянет подруга. — Так-то, он нормальный мужик. Бабник, конечно. Трахает всё, что движется, — поймав мой вопросительный взгляд, складывает руки на круглом животе. — Меня пронесло. Я ж беременная. Говорю же, нормальный мужик. Просто девки сами на него вешаются.
— Ага, — вспоминаю, что он мне предлагал, — или он всем предлагает в ротик взять.
— Да, ты остынь. Поговори с ним нормально. Уверена, всё разрешится. Он точно не подлый.
Эх. Мне бы её веру в этого босса.
Ирина выкатывается из-за стола.
— Погоди, давай, я ему кофе сделаю, отдам, и скажу, что посетитель, позову тебя.
Перед тем, как зайти в кабинет с табличкой «Воронцов Александр Александрович», подруга разворачивается и крестит меня свободной рукой. Суеверная какая.
Потом исчезает за дверью, а через минуту выходит и машет мне проходить.
Я так перенервничала, что прямо с порога, вместо «Здравствуйте» выпаливаю:
— Вы сбили меня на машине у клуба.
Шикарный Ирин босс отрывается от бумаг на рабочем столе, окидывает меня внимательным взглядом и… улыбается. Узнал?
— А, красавица! Пришла отрабатывать за машину?
Вот, это он зря.
— Это вы будете отрабатывать. В суде.
Решительно подхожу к столу и припечатываю флэшку на стол. Прячу трясущиеся руки за спину. И пока не кончился запал, тараторю:
— Вы сбили человека на пешеходном переходе. Вот, запись с доказательствами.
Иркин начальник откидывается на стуле, крутит ручку в руках:
— Ты так шустро убежала. А потом вы так забавно толкали заглохнувшую машину. Повеселили, — он приподнимает бровь, уголок губ изгибается в ухмылке. — Я тебя прощаю за разбитую машину. Не переживай, красавица. Я уже всё уладил.
Я открываю рот, чтобы возмутиться, а этот козёл не даёт сказать:
— Не стоит благодарности. Хотя, — он растягивает губы в широкой красивой улыбке, — можем попить кофе.
Смотрит на меня, понимает, что я пришла скандалить, перестаёт улыбаться:
— Или ты за деньгами? Сколько?
Всё, запал кончился, я перехожу на заунывный жалкий тон:
— Меня заставляют выплачивать долг за ремонт вашей машины.
Он аж ручку роняет из рук.
— Как это?
— Владелец клуба оплатил вам ремонт, а компенсацию требует с меня, — тёмные глаза напротив округляются, а я окончательно теряюсь. — Ведь, это я кинула кирпич…
Иркин босс тоже теряется:
— Кто? Причём здесь владелец клуба?
— Ну, так, как же? Он же вам всё оплатил… А потом меня нашёл, сказал, что я ему должна. Много. У меня столько нет.
Этот Александр Александрович так растерян, что угрожать ему язык не поворачивается. Но в голове я прокручиваю заготовленные фразы и номера статей, по которым юрист может его привлечь к ответственности. Боюсь что-нибудь перепутать.
— Это не он оплатил. А я лично перевёл крупненькую сумму с ноликами владельцу. Она точно должна была всё покрыть, — босс трёт рукой подбородок, раздумывая. — Что за мутные схемы?
Теперь удивляюсь я и даже решаюсь спросить:
— Какому владельцу?
— Да, другу своему. Мне было неловко, за рулём же был я. Я ему всё оплатил.
Фух. На глаза наворачиваются слёзы. Ну, не умею я устраивать разборки, угрожать людям. Я почему-то просто жалуюсь:
— А мой босс выкупил этот долг у владельца клуба. Теперь я должна ему, — закусываю губу.
Всё так запуталось. Вот бы эти вопросы как-то разрулились сами собой.
— Как всё у тебя сложно. Такие странные мутные схемы…
Я и сама знаю, что всё сложно. И что, мне теперь рассказывать ему, что босс меня домогается? Потом еще и этот приставать начнёт. Вон, и Ирка говорила, что он ни одной юбки не пропустит, и кофе уже предлагал попить.
— А кто у нас босс? — до меня не сразу доходит смысл вопроса. — Который, якобы, выкупил долг?
Я аж заикаюсь:
— О — орлов… К-консантин Аркадьевич.
Почему-то босс ухмыляется, а потом огорошивает:
— Так это ж его машина.
Что? И как это понимать?
В голове складывается пазл. Вот, почему второй мужчина на записи казался мне смутно знакомым. Не может быть. На записи — Орлов? Он всё знал? И ничего мне не сказал? Почему он обманул? К ни го ед. нет
Потому что он просто хочет тебя трахнуть, наивная Лера. Не мытьём, так катаньем. Ты ему отказала? Отказала. Он тебя после этого не уволил? Нет. Чего ты еще ждала-то? Такая взрослая, а в сказки веришь.
Ага, босс «на белом коне» спас бедную золушку из лап ужасного владельца ночного клуба.
Вокруг меня одни козлы: Олег, который натравил на меня владельца клуба, сам владелец, Иркин босс и самый главный злодей — Орлов.
Ну, всё. С меня хватит.
Александр Александрович поднимается из-за стола, на ходу бормочет странные вещи:
— Мало мне сегодня проблем с утречка пораньше. Документы пропали. Еще вы с Орловым втягиваете в свои интимные игрища. Один, как с ума сошёл — все уши про свою новую помощницу прожужжал, другая — приходит всякую чушь несёт.
Я теряюсь и оторопело слежу за тем, как он проходит мимо, берётся за ручку двери и разворачивается:
— Ну, чего встала, как вкопанная? Пошли к твоему боссу. Мне всё равно по пропавшим документам к нему надо.
Мне приходится тащиться следом. Александр Александрович проходит первый, в приёмной Ирка округляет глаза и за его спиной спрашивает одними губами: «Что?»
Я развожу руками и пожимаю плечами. Сама не знаю, что… Знаю только, что по ходу, Орлов меня обманывал. И мне от этого совсем не по себе. Почему все мужики врут?
Когда мы заваливаемся в кабинет к Орлову, тот оказывается хозяйничает на кухне. Выглядывает с чашкой кофе, видит меня:
— Вы опоздали, Валерия Викторовна. Выговор вам — ваш босс сам готовит кофе.
— И тебе привет, — перебивает Иркин босс.
— Привет, Сань. Твоя помощница, наверное, на месте, не даст тебе умереть без утренней чашечки бодрящего кофе, — смотрит на меня с укором.
— Моя на месте, а вот, твоя тоже заглянула с утречка пораньше. Что у вас тут с ней происходит?
Орлов меняется в лице:
— Валерия Викторовна, а в чём, собственно, дело?
Какие мы официальные. А как лапать и груди целовать, так «Лерочка, завтра продолжим». Лицемерный циничный лжец.
И что мне ему сказать?
— Я знаю, что это была ваша машина. Та, которую я разбила кирпичом.
Веселое расположение духа покидает Константина Аркадьевича, он ставит чашку на мой стол и теперь смотрит и разговаривает исключительно со своим дружочком:
— И как это понимать, Саня? Зачем ты ей рассказал?
— Это я хочу спросить, Кость,
