духовной культуры, это пласт образования, духовного развития личности и ее приобщения к ценностям культуры. Четвертый пласт, высший, – это план благодатного бытия, в котором воспитание выступает как Спасение, осуществляемое через любовь к ближнему и любовь к Богу и ведет человека к личному бессмертию.
В этом высшем, эсхатологическом смысле, для Гессена образование есть «забота о смерти», забота об идущих на смену поколениях, которым передается культурное наследство, живой поток творчества. Взгляд Гессена, несомненно, оптимистичен: образование несет человеку бессмертие, помимо всего воплощаясь в продуктах его творчества, в его учениках. Так же как все проявления человеческого бытия взаимосвязаны между собой, так и в реальном образовательном процессе все «планы воспитания» взаимопроникают друг в друга, «предчувствуются», как замечал Гессен, друг в друге и нуждаются в гармонизации.
Как философ и историк педагогики Гессен стремился четко обозначить направление педагогической мысли, к которому себя относил. В работах «Русская педагогика в XX веке» и «В защиту педагогики» он подчеркивает свою принадлежность к «педагогике культуры». Давая анализ этого направления, он ставит знак равенства между ней и «гуманистической педагогикой», называя ее еще и «персоналистической педагогикой». При этом он прямо перечисляет своих единомышленников и соратников, известных педагогов и реформаторов образования в разных странах – Г. Кершенштейнера, Э. Шпрангера, Д. Дьюи, Т Литта, Дж. Ломбардо-Радиче, С. Росса, Б. Суходольского и др. Педагогическое кредо этого направления Гессен сформулировал так: «Воспитание – творческий процесс, который не может быть механизирован. Каждый воспитатель и преподаватель вырабатывает свой собственный метод, который изменяется в новой конкретной ситуации и по отношению к данному конкретному ребенку (эту мысль в 60-е годы прошлого столетия ясно выразил Лев Толстой). Педагогика не рецептура ремесла, а наука о воспитании как творческом процессе, в котором и наставник, и воспитанник не повторяют раз и навсегда данный лучший образец, а действуют как неповторимые и творческие личности. Педагогика описывает стадии этого процесса, цели и задачи, выдвинутые перед ребенком в процессе его роста»[344].
Принципиально новым в концепции Гессена было решение подойти к предмету и задачам педагогики, к пониманию сущности образования с точки зрения аксиологии, т. е. с точки зрения философского учения о природе ценностей, прежде всего «подлинных», «вечных» ценностей культуры. Он ставит актуальную для нашего времени проблему взаимоотношения между культурой и образованием и утверждает, что в конечном счете образование есть не что иное, как культура личности. «Задача всякого образования – приобщение человека к культурным ценностям науки, искусства, нравственности, права, хозяйства, превращение природного человека в культурного»[345]. А отсюда и структура педагогики как теории образования должна состоять из частных теорий нравственного, научного, художественного, религиозного, хозяйственного образования. Над этим он плодотворно работал, однако в конце жизни с сожалением признал, что не смог завершить разработку двух из них – теорий художественного и религиозного образования. С этой точки зрения, говоря современным языком, педагогика Гессена носит ярко выраженный личностно-ориентированный характер. Философско-образовательная система Гессена может быть расценена как культурологическая, а если иметь в виду ее историзм, то как культурно-историческая.
Гессен прозорливо обратил внимание на то, что начался процесс дифференциации педагогики на стыке с другими науками и появления новых отраслей педагогического знания – педагогической физиологии, педагогической психологии, педагогической социологии и социологии образования, теории организации школьного дела, сравнительной педагогики, школьной статистики, истории педагогики. Последняя, как подчеркивал Гессен, должна изучаться в связи с историей философии, политики и культуры.
Педагогика как прикладная философия культуры должна выражать содержание культурной жизни человека и его эпохи. В культуре он различал три слоя: образованность, гражданственность и цивилизацию, по-разному укорененные в истории человечества и тесно связанные между собой. За каждым слоем стоит свое содержание культурной жизни. В частности, образованность включает науку, искусство, нравственность, религию. За гражданственностью – право и государственность, за цивилизацией – экономика и техника. Эти ценностные слои изучаются различными отделами философии и, соответственно, «каждой философской дисциплине соответствует особый отдел педагогики в виде как бы прикладной ее части: логике – теория научного образования; этике – теория нравственного образования; эстетике – теория художественного образования и т. д.»[346]. Так протягиваются линии связи философии и педагогики, образования и культуры, номенклатура абсолютных культурных ценностей определяет и количество видов образования.
Методологию философского анализа Гессен распространяет и на историю педагогики, в которой он видит отражение тех или иных философских концепций, историю развития культуры в целом. Тенденцией исторического процесса ему видится взаимодействие и столкновение различных культурных ценностей, в результате «междоусобной борьбы» одна из них обретает господство, налагая отпечаток на развитие культуры данной эпохи. Так, в условиях теократии средневековья – религиозная система воспитания, этатизма античности – государственно-правовая система воспитания, интеллектуализма эпохи Просвещения, тоталитарных режимов Новейшего времени – соответствующие им системы воспитания. Идея столкновения и взаимодействия культур, типов и систем воспитания близка концепции «диалога культур», позднее блестяще разработанной М. М. Бахтиным. Такой подход позволял Гессену, выявляя уникальность и неповторимость педагогических идей и систем прошлого, прослеживать историческую преемственность, связь прошлого, настоящего и будущего. Глубине философско-педагогического и исторического анализа способствовала использовавшаяся Гессеном система методов исследования.
Гессен, без сомнения, один из первых русских компаративистов. Сравнительно-сопоставительный и сравнительно-исторический методы широко представлены во многих работах ученого. Сопоставительному анализу подвергаются философские и педагогические системы разных эпох, разных стран Европы и Америки, воззрения различных философов и педагогов – И. Канта, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дьюи, П. П. Блонского, Ж.-Ж. Руссо, Л. Н. Толстого, Ф. Фребеля, М. Монтессори, различные педагогические категории – личность и индивидуальность, свобода и дисциплина, игра и труд и т. п.
Гессеном-философом владела идея преодоления односторонности известных классических педагогических концепций и реализации в педагогике синтеза разума и интуиции, монизма и плюрализма, рационализма и эмпиризма. Осуществление ее ученый видел в приложении к педагогике «гетерологического» метода, предложенного Риккертом. Диалектическая суть гетерологии заключалась в признании не просто противоборства двух начал и отрицании «одного» «другим», а затем снятия положительного момента, как это сделано Гегелем, но в том, что «этот положительный момент в отрицании есть не что иное, как творчество, открывающееся нам как единство отрицания и утверждения, как будущее, сохраняющее в себе прошлое…»[347] В новом «Другом» Гессен видел вечный мотив обновления и использовал для объяснения сущности педагогических явлений идеи герменевтики, которую называл «математикой исторического знания».
С этих позиций Гессен как педагог-компаративист обращается к советской школе и педагогике как к объекту историко-сопоставительного анализа. Он публикует ряд статей и совместно с соотечественником Н. А. Ганцем, ставшим позднее известным английским историком образования, книгу «Educational Policy in Soviet Russia» (Лондон, 1930), переведенную на другие европейские языки и
