Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Между тем Альфред, не торопясь, поднял оброненный одним из убитых «наци» фонарь, поставил его на стол так, чтобы луч падал на лицо Володи, и присел на краешек табурета.
– Вы со своими дружками мне столько крови и нервов попортили, – не дождавшись от десантника никакого ответа, продолжал Альфред, – что я просто не знаю, как с вами поступить. Впрочем, почему же не знаю? Очень даже хорошо знаю, что с вами делать… Я подарю вас полиции. Только не поодиночке, а всех сразу… Где остальные! Говори, падла, или я тебе кишки выпущу!
Грозный окрик нисколько не испугал Володю. Но ответить он все равно не успел. За него это сделал Бузько.
– Да тута мы, тута, – раздался из полумрака его дребезжащий голос. – Чего орешь-то, как в лесу…
От неожиданности оба «нациста» вздрогнули. Тот, который все это время держал Володю на мушке, резко перевел ствол карабина на голос. Это было его последней ошибкой. Вероятно, старый чекист не совсем правильно истолковал его действие. Выстрел из «маузера» гулко ударил в подземелье бункера. Тупая пуля аккуратно вошла между глаз мужчины, подбросив и развернув в воздухе его тело. Сухо лязгнул передергиваемый затвор, пустая гильза глухо ударилась о деревянную обшивку бункера.
– Дед! – истошно заорал Локис. – Не стреляй!
– А я и не собираюсь, – спокойно ответил Бузько. – Если только он прыгать не надумает.
Володя облегченно вздохнул. С одной стороны, этот Альфред им был вроде бы и не нужен, но, с другой, через него Локис рассчитывал кое-что выяснить. Для себя лично…
Глава 31
Альфред отреагировал на гибель приятеля с тем же холодным спокойствием, с каким до этого смотрел на два первых трупа. Все, что он сделал, так это вытер кровь убитого, которая попала ему на лицо. Положив перед собой жилистые руки, он смотрел в одну точку и молчал.
– Ну, что молчишь? – подходя к столу и садясь напротив, проговорил Володя. – Как говорил персонаж одного из фильмов, «скидавай сапоги, власть переменилась». Теперь нам никто не помешает спокойно поговорить…
– О чем же мы будем говорить? – равнодушно спросил «нацист», не повышая голоса.
Бузько, который уже выбрался из своего укрытия под лестницей, сидел за спиной пленника, держа винтовку наготове и, не моргая, рассматривал его затылок, словно прикидывая, куда именно, в случае чего, удобнее «положить» пулю.
– Для начала ты мне расскажешь, кто ты такой, – твердо ответил Володя и добавил: – И какого черта вы за нами гоняетесь…
Альфред равнодушно пожал плечами.
– Мы те, за кем будущее Литвы, – сказал он. – А гоняемся за вами потому, что вы мешаете строить…
– Так, – не дал ему договорить Локис, – ты эту пропаганду оставишь для мальчишек. А мне скажешь все, как на исповеди… Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что мы с тобой оба вне всех местных законов? А значит, люди свои и стесняться нам нечего.
– А что вы мне можете сделать? – насмешливо поинтересовался тот. – Убить? Так я уже и так приговорен. Одним из представителей нашей новой, так сказать, демократической власти. Два раза, знаете ли, не убивают…
– Это верно, – кивнул головой Локис. – Вот только, в отличие от твоих хозяев, убивать мы тебя будем очень-очень медленно. Примерно так же, как твои предшественники убивали вот его друзей…
Володя кивнул на Бузько. Тот растянул рот в одобрительной улыбке. В глазах старика читалась веселая решимость, хотя он плохо понял, что имел в виду Локис, когда предсказывал Альфреду медленную смерть. Но высокопарный стиль ему понравился, и он был полностью согласен со своим молодым спутником, к которому проникался все большей симпатией.
– Это точно, – солидно проговорил он. – Легко помереть мы тебе не дадим…
Альфред несколько секунд смотрел на Локиса, словно пытаясь понять, шутит тот или говорит серьезно. Володя выдержал этот холодный, как у змеи, неморгающий взгляд.
– Ладно, что вы хотите знать? – нехотя выдавил из себя «нацист».
– Я же сказал уже, – повторил Локис, – что для начала хочу знать, кто вы такой и зачем ловили нас под Ионишкисами?
– Я – командир боевого отряда национал-патриотов Литвы Альфред Краузе, – с каким-то особенным пафосом проговорил пленник. – Нам было дано задание уничтожить вашу группу…
– Слушай, ты, – Бузько решил тоже внести свою лепту в допрос, – альфред-хренальфред, ты прекращай свою ахинею-то пороть. У тебя дело спрашивают, а не в бирюльки играть зовут.
Чтобы придать вес своим словам, Макар Капитонович больно ткнул Краузе стволом винтовки под ребра. Краузе дернулся, и впервые за все это время на его лице промелькнуло что-то вроде гримасы.
– Слушай, ты, хрыч старый! – повышая голос, возмутился он. – Убери свой ствол!
– Я тебе сейчас такого хрыча покажу! – Бузько даже подпрыгнул на лавке, но, взглянув на Володю, замолчал. Локис тоже не торопился останавливать гневное выступление Краузе, понимая, что тому просто необходимо выговориться. Несколько минут он и Макар Капитонович слушали речь, полную националистической ахинеи вперемешку с личными обидами на власть и людей. Когда же Альфред выдохся, Локис устало вздохнул.
– Может, хватит сопли-то распускать? – спросил он. – Времени у нас мало, нервы на пределе, так что…
Володя многозначительно умолк.
– Хорошо, я все расскажу, – медленно проговорил «наци». – Меня зовут Альберт Ройтман…
…Алик Ройтман родился во вполне обеспеченной и интеллигентной семье. Папа-профессор преподавал научный коммунизм в пединституте, мама там же – литературу. Для единственного сына родители ничего не жалели. Алик попеременно занимался то музыкой, то рисованием, то спортом. Но добиться высоких результатов нигде не смог. Не потому, что был бесталанным, а потому, что не хватало терпения долго заниматься одним и тем же. Не надоедало Алику только одно – отдыхать. Он мог сутками валяться на диване или бесцельно шляться с такими же лоботрясами по улице. Благо родительских денег до поры до времени на это хватало.
Перестройка в СССР и объявленная Литвой независимость лишили родителей Алика работы, а значит, и достатка. Алик попробовал найти какое-нибудь занятие, но за что бы он ни брался, это оказывалось скучным и малоперспективным, а главное, почти не приносило денег. Случайная встреча с одним из бывших одноклассников решила дальнейшую судьбу Ройтмана. Его интеллект и физическая сила на какое-то время понадобились профессиональным преступникам. Правда, тогда Алик не знал, что добиться авторитета среди уголовников можно, только отсидев хотя бы один срок. В том мире это было обязательным условием.
В тюрьму Ройтман не хотел, но его мнения не спрашивали. Подвели под статью так, что никто, даже нанятый адвокат, не усомнился в его виновности. Приговор суда не отличался мягкостью – восемь лет усиленного режима. В зоне Ройтмана не поддерживали, посылки, которые он получал только от родителей, авторитетные зэки попросту отнимали. Они словно проверяли новичка на излом.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
