У Дарайи, разве? Но для неё парнишка до отвращения юный. Ей и Рос — мальчишка, а тому за сорок.
Вот и мне не по себе делается, когда смотрю в эти чистые наивные глаза. А взять с собой нужно именно его вместе с его боргелианской подкладкой.
Если я не ошибся, на переданном Дьюпом кристалле были подземелья замка Алдиваар. Схема и голограммы, переданные нам именно союзом Борге.
— Глянь сюда, Вальтер, — сказал я, указывая на план замка. — Знакомо тебе это?
Но смотрел я не на экран, а ему в лицо.
— Это… — пробормотал Дерен, — это же… Это на Тэрре? Мне сон снился…
Он узнал. Тут и я вспомнил свой сон: с кровавым эрцогом и блужданиям по подвалам. Как я сразу не вспомнил? А вот Дерен запоминал такие штуки чётко.
— Ну? — поторопил я.
— Да, это подземелья в замке кровавого эрцога. Те, что во сне. И после тоже. Как он шёл по этим коридорам… — лицо Дерена побледнело.
— Эй, — я похлопал его по щеке. — Не спи, парень, ты мне нужен бодрый. Кто — он?
— Экспериат, отец Дрегор. Он был там, в Алдивааре. Это он передал план подземелий нашему Сороднению. А генерал Абэлис видимо перенаправил план вам.
— Ты будь осторожнее. Не вырубайся пока. Голову побереги, она мне пригодится.
Я с сомнением разглядывал Дерена, и он на миг опустил глаза.
Нервничает.
Это хорошо. Пусть понервничает. Я знаю, что он не трус, а мальчишеского безрассудства сейчас и не нужно.
Потрепал пилота по плечу: не бойся, мол, сдохнем — так вместе.
Дерена придётся брать на грунт, в небе летать будут другие. Во главе с Росом. Этот — злой как раз по самую планочку. Вот пусть и порвёт оборону в клочья. Отомстит за свою дочку.
Я был уверен, что это была бы дочка. Они крепче сидят.
Если Дара хотя бы чуть-чуть любила Роса и надеялась сохранить ребенка, то зачать могла только девочку. Эйниты это умеют.
Мы вошли в ангар «Персефоны» следом за другими нашими шлюпками.
На «двойке» можно было сразу «в карман встать». В бою она ещё и ударная сила автономных огневых ячеек, скользящих под обшивкой корабля, но я хотел посмотреть на ребят — как выгружаются, какие у них лица.
Скольких-то обязательно не досчитаемся завтра. При любом исходе.
«Персефона». Открытый космос
Из отчёта импл-капитана Пайела
За что я ценил Келли, так это за его умение строить техников.
Казалось, корабля вообще не касались чужие руки. Всё на своих местах, вплоть до моих любимых маячков, выставленных на пульте в капитанской: частота колебаний электромагнитного контура, зарядка батарей огневых карманов, угол движения к всеобщей горизонтали.
Капитану эти ориентиры не нужны, а вот пилоту, который дремлет в самой глубине души…
Я набрал на пульте генерации восьми кораблей, которые участвовали в операции, и одновременно включил связь.
Задачи были уже поставлены, Колин сделал это лично.
Командовать на орбите будет капитан «Ирины» Вроцлав Даргое. И только в крайнем случае, если того потребуют задачи, командование перейдёт ко мне.
По плану наши корабли под руководством Драгое блокируют подступы к Тэрре, «Персефона» и «Критик» сбросят десант. Если внизу станет жарко — десантироваться будут готовы бойцы ещё четырёх кораблей. И Даргое сделает всё, чтобы дождаться нас — с грузом или без.
— Доброго дня, господа, — сказал я коротко и обыденно, увидев напряжённые лица капитанов. — Прошу вас следовать за мной.
Повисла пауза, но Драгое уже сообразил, что я больше ничего говорить не собираюсь, потому что включились двигатели и «Персефона» на его экране налилась красным.
А значит, операция началась, и командование переходит к нему.
— «Критик» — запаздывание двадцать! — объявил Драгое.
— Есть запаздывание двадцать!
— «Разрывающий» — запаздывание сорок пять!
— Есть запаздывание сорок пять!
Это он правильно перестраховывается. «Разрывающий» — брандер, он в полтора раза тяжелее линейного.
— «Ласковый» — тридцать пять!
— Есть, капитан!
«Ласковый» — это же разведчики? Заменили в последний момент «Брезу»?
Но зачем нам разведчики? Опять лохматая лапа Мериса?
Двигатели «Персефоны» взвыли, форсируя скорость. Нам предстояло «нырять» в зону Метью первыми.
«Ирина» уйдёт в прокол последней, это её битва. Наше дело проскочить. Отбиваться будут те, кто сзади.
Я плохо знал Вроцлава Драгое, хотя был наслышан о нём. Не мне он был ровня по опыту и числу операций.
Дайего, верно, с кровью его оторвал. Слава Беспамятным, не я этого просил.
Переключился на навигаторскую и оторопел на мгновение: там висел забористый многоголосый мат.
Оказывается, Рос так инструктировал пилотов кораблей армады, участвующих в операции.
Я уже упоминал, что пилоты спецона общаются в эфире весьма своеобразно, и это доставляет противнику массу проблем.
Рос, видно, попытался быстро сориентировать в наших терминах армейских, но терминов оказалось больше, чем времени, и Хьюмо решил пойти по самому простому пути — использовать выражения неуставные, но общеизвестные. Вроде: херня слева, вместо «помеха слева», и сейчас парни хором вспоминали ходовые фразы «в тему».
Торопились: техники параллельно готовили корабли к входу в зону Метью. Скоро связь прервётся на момент прокола.
Я не стал мешать, отключился. А через пару минут в висках загудело, тело стало тяжёлым и пустым, словно надувной шарик из свинца.
Так не бывает, наверное, но в изменённом пространстве меняется всё. У кого-то шалят зрение или слух, у кого-то вкус, но «с весом» проблемы у всех.
Пошла плясать…
Ещё два удара сердца, и… скорость разгона переросла критическую отметку. Мягкий толчок…
Всё. Домагнитная аномалия приняла корабль.
Тут же навалилась уже сплошная, нешуточная тяжесть, а сознание забилось, потеряв привычные ориентиры.
Ощущение мёртвого пространства само по себе неприятная штука, но сегодня оно давило на виски всё сильнее с каждой личной секундой. Мы не стали сбрасывать скорость до световой, положив на технику безопасности всё, что не катается.
Общего времени в зоне Метью нет — все часы здесь показывают что-то своё. И непонятно было, когда эта пытка закончится. Опыта подобных проколов у меня не было.
Вот ради таких перегрузок и бережем личный состав.
Промедление сейчас — не подобно смерти, это и есть смерть.
Палм, база резерва эскадры Содружества
Палм — база резервных сил Содружества в искусственной системе звезды Реги.
До изобильной Джанги и домагнитной развязки в её окрестностях, откуда лежат невидимые пути на многие центральные миры Экзотики — рукой подать.
До Тэрры от Палма тоже можно добраться в два прокола: разгон, вхождение в зону Метью, выход, торможение, переполяризация, и ещё разгон. На всё про всё — девяносто две минуты, учитывая десятиминутную готовность дежурных судов резерва.
Но что должен делать генерал резерва Риигхард Дегир после разноса, учинённого ему Локьё в присутствии имперского (!) лендслера, когда наблюдатели докладывают ему о подозрительной гравитационной аномалии в районе Джанги?
Должен ли он предположить имперскую диверсию и среагировать тотчас же?
Джанга — пересечение многих путей. Всплеск массы мог быть вызван не только военными судами противника, но и торговыми махинациями алайцев или пиратов.
Джанги не миновать при контрабандных перевозках того же йилана. А уж про редкоземельные металлы вообще лучше молчать. Тащут, как крысы.
Но ведь не такими же массивными караванами!
Дегир сжал кулаки. Старинное железное кольцо впилось в безымянный палец.
Судя по силе и рисунку магнитной составляющей всплеска, Джангу «прошили навылет» не меньше полудюжины тяжелых кораблей, а может и все десять.
Цель у них, после всего случившегося, может быть только одна — Тэрра.
Что делать? Реагировать или ждать приказа командующего?
Дегир стянул кольцо и сунул в карман. Кольцо ему подарил когда-то хороший приятель, ныне уже покойный. Он тоже не знал компромиссов.
Ладонь, ставшая вдруг влажной, легла на пульт, и радужные тепловые разводы побежали по пружинящей поверхности.
Будь у генерала более тёплые отношения с Локьё, он вышел бы сейчас на командующего по личной связи, и дело решилось бы в пару минут. Но тёплых отношений и не предвиделось.
Запрос через официальный канал с фиксацией времени подачи рапорта снова вызовет раздражение эрцога Сиби, но спасет его, Дегира, голову, если Локьё проиграет. Но что если он НЕ проиграет?
Электронные зрачки часов на пульте издевались над генералом.
Мучительная вечность обернулась двадцатью минутами, а потом время остановилось совсем.
Дегир бродил взад-вперёд по каюте, пытался просматривать отчёты, поступившие на днях от ревизионной комиссии. Прочёл три листа. Поднял голову.
Плюс
