библиотеке мы устроились в креслах у окна.
— Посмотри сначала сам, — сказала я ему. — Я могу уйти, чтобы не мешать.
— Ты мне не мешаешь, оставайся, — ответил он и поднял крышку.
Я видела, что с его лица медленно уходят краски. Он смотрел в шкатулку, не мигая.
Мне было не видно из-за распахнутой крышки, что внутри.
Не выдержав, осторожно коснулась его руки.
— Эль, всё хорошо? — тихо спросила я.
— Наверное, — с трудом ответил он. — Просто не пойму, где он их раздобыл?
— Что? — не выдержала я.
Адмирал развернул шкатулку, глядя мне в глаза. Я видела слёзы в его глазах, но не понимала причины, поэтому опустила взгляд.
На бархатной подушечке лежали два витых брачных браслета эльфов. Изящная работа, дорогая. Их силу я чувствовала — это не подделка. Но как? Кто сделал их для человека?
Я снова посмотрела в глаза Элю.
— Что скажешь, Наниэль? Они настоящие?
— Да, — ответила я, и только потом сообразила, что он назвал меня настоящим именем. — Ты знаешь?
— Уже, да.
Между нами повисла ужасная, гнетущая тишина, которую ни я, ни он, не знали, как разбить.
А ведь до ночи перемены года осталась всего пара часов.
Глава.42.Ночь откровений
Наниэль
— Это так странно, — сказала я, когда молчать более не было сил. — Я так хотела сказать тебе и так боялась, что ты меня отвергнешь, или даже хуже, может, возненавидишь меня, но вот стою и не знаю, что чувствую. Все чувства будто замерзли внутри.
— А вот я знаю, что хочу сказать, — заговорил Эль, — вернее, спросить тебя «Зачем?».
— Что зачем?
— Всё. Зачем прогнала тогда? Зачем нашла сейчас? Зачем молчала? Это какая-то древняя эльфийская игра, построенная на обмане человека?
Адмирал устало сел на диван и сгорбился, шкатулку он так и держал в руках. Смотрел на неё пустым взглядом. Не знаю, о чём думал он, но я точно пыталась не разрыдаться.
— Нет, конечно, — неверным голосом ответила я и села рядом. Он не отшатнулся, не попросил отойти, поэтому я осмелела и положила голову ему на плечо.
Так и сидели, как два воробышка, нахохлившись.
— А что тогда? — спустя какое-то время спросил он, и прижался щекой к моей макушке, что придало мне сил, чтобы начать рассказ.
— Тогда, десять лет назад, мой отец запретил с тобой встречаться. Он мне прямо сказал, что если я тебя не оставлю, то твое тело вскоре найдут и отправят домой вместе с отцом. Он никогда не врал. Это я точно знаю. Не прибегал к пустым угрозам. Естественно, я не желала тебе смерти, поэтому устроила то представление на балконе.
— Ты могла мне сказать, и мы бы что-то придумали.
— Вот поэтому и не сказала. Ты бы стал что-то придумывать, «проколся» бы и всё. Ты был почти ребенком, максималистом, а я хоть и любила тебя, но, всё же, понимала, что нам не уйти. А так ты был жив. Я надеялась, что ты построишь свою жизнь. Погрустишь. Успокоишься. Заведешь семью.
— Ты поэтому меня не искала? Думала, я давно женат?
— Да. Век людей недолог. Десять лет значительный срок, а я не могла просто явиться и забрать тебя. А уж наше расставание вообще не вселяло в меня надежду, что ты захочешь меня хотя бы выслушать.
— Сначала, наверное, так бы и было, — грустно усмехнулся он, — но с течением времени я осознал, что не живу, а существую. А когда до нас дошли слухи, что всю вашу семью убили мятежники, я и вовсе впал в состояние ужаса. Не мог поверить, что тебя нет. Хотел, чтобы ты как-то осталась жива и была счастлива. Сам же я решил не жениться. Это просто бесполезно. Я люблю тебя, что живую, что мертвую, так зачем навязываться женщине, которая мне не нужна?
— Я тоже люблю тебя, и сама чуть не рехнулась, когда поняла, что выловила твоё тело в последний момент, ты почти умер.
— А как ты меня нашла? Всё хотел узнать. Кто тебя нанял?
— Никто. Мы спасались от сирен, они нас подловили своими песнями. И их пророчество душу мне вывернуло на изнанку. Море помогло найти. Просто я не знала, что найду тебя, но до сих пор рада этому.
— И ничего мне не сказала? — обнял меня Эль, наконец, поставив шкатулку на пол.
— Я всё ещё не знала, как ты ко мне относишься, есть ли у тебя семья? Вопросов было много, а ответов нет. Мне было откровенно страшно, — ответила я честно.
— Маленькая бесстрашная леди-шторм боялась меня? — усмехнулся он. — Да, я изменился не в лучшую сторону за эти года.
— Вовсе нет! — с жаром воскликнула я. — Ты стал взрослее, мудрее, интереснее. Таким ты мне нравишься ещё больше!
— Сними кулон, я так хочу посмотреть на тебя настоящую. Соскучился.
— А как ты догадался о кулоне? — спросила его.
— Это единственная вещь, которую ты никогда не снимала при мне, — горько улыбнулся адмирал. — Я думал, что это какая-то памятная вещица, пока мы не зашли в лавку ведьмы и морок не спал. Когда же покинули её, ты опять стала Нейлой.
— Так вот что меня выдало. Ведьмины штучки, — вздохнула я.
— Но я рад, а то мне казалось, что я специально высматриваю в Нейле знакомые черты Наниэль. Твой характерный поворот головы, чуть пожатие плечами, задумчивое любование морем, а уж то, что вы обе сильнейшие маги воды меня сразу насторожило. Не слишком ли много совпадений. Только то, что официально выжил только старший сын, прошлого владыки, не укладывалось в мою теорию. Не расскажешь? Что у вас там произошло?
— Произошла попытка смены власти. Моя сестра подговорила знать, а вернее, знать воспользовалась гордыней сестры, чтобы свергнуть отца. Её убили сразу же, как она провела заговорщиков в наши покои. После убили отца. Меня не было в комнате. После твоего отбытия я часто гуляла до рассвета в тишине. На моей кровати уснула служанка, я же сидела на балконе, ожидая рассвет. Её убили случайно, а я, видя, что произошло, стала отбиваться. Такое зло взяло. В чем была виновата бедная эльфочка? Я страдала, ты тоже? Не знаю, как я дворец не утопила, но восстание «прополоскала» отменно.
Брат оказался параноиком и спал даже в своих покоях, подперев стулом двери. Это дало ему время проснуться и отбиваться, а тут и я со стихией подоспели к нему на помощь.
Брат единственный, кто хорошо ко мне относился. Видел, что я страдаю, поэтому отпустил меня. Я не могла просто встать и уйти, поэтому меня
