смысле имеют одну-единственную цель: а именно совокупный результат производительного труда всего народонаселения данного государства. Каждый класс пытается приобрести, насколько это возможно, наибольшую долю национального производства; и так как все классы стремятся к одной данной цели, то классовая борьба дает свои результаты. Эта классовая борьба является содержанием и сущностью всей исторической летописи государств, за исключением тех редких случаев, когда интересы классов в государстве в целом совпадают и порождают некие общие действия. На данный момент ими можно пренебречь, поскольку, в рамках традиционного метода исторического исследования, они приобрели неоправданно чрезмерное значение, что привело к главенству односторонних взглядов.
Исторически эта классовая борьба является партийной борьбой. Партия изначально и по своей сути есть не что иное, как организованное представление класса. Всякий раз, когда класс, в силу своей социальной дифференциации, распадается на многочисленные подклассы с различными отдельными интересами, партия, претендующая на то, чтобы представлять данный класс, при первой же возможности распадается на множество крошечных партий, которые будут либо союзниками, либо злейшими противниками, в зависимости от степени расхождения классовых интересов. С другой стороны, если прежние классовые противоречия исчезали из-за социальной дифференциации, то две прежние партии за короткое время объединяются в новую партию.
В качестве примера для первого случая можно вспомнить отделение ремесленных и антисемитских партий от партии Немецкого Либерализма, которое произошло вследствие такого факта, что первые представляли собой нисходящие группы, в то время как вторая являлась объединенной восходящей группой. Характерный пример для второго случая можно найти в политическом объединении, которое соединило в Союз Фермеров мелких помещиков из Восточной Эльбии с богатыми, обладающими крупными плантациями крестьянами из Западной Эльбии. Поскольку мелкий помещик тонет, а крупный фермер поднимается, то они встречаются где-то на середине пути.
Партийная политика может иметь только одно значение, а именно: приобретать для представляемого класса как можно большую долю в совокупном объеме национального производства. Другими словами, привилегированные классы намерены сохранять свою долю, по крайней мере на прежнем уровне, и, если это будет возможно, увеличить ее до такого максимального уровня, который позволит эксплуатируемым классам только существовать, чтобы поддерживать их в состоянии только выполнять свою работу, как это было на стадиях эксплуататора-пчеловода. Цель эксплуататоров всегда состоит в том, чтобы конфисковать весь прибавочный продукт экономических средств, избыток которого чрезвычайно возрастает, по мере того как население становится все более плотным и многочисленным, а разделение труда — все более мелким и специализированным. С другой стороны, группа эксплуатируемых классов хотела бы уменьшить свою дань до нулевой отметки и потреблять весь свой продукт самостоятельно; а переходные средние классы стараются, насколько это возможно, над уменьшением своей дани высшим классам, в то же время они стремятся увеличить свой безответный доход от нижестоящих классов.
В этом и состоят цель и содержание партийной борьбы. Правящий класс ведет эту борьбу всеми теми средствами, которые он приобрел от завоеванного им господства. Вследствие этого правящий класс заботится о том, чтобы законодательство создавалось в его интересах и чтобы законодательство работало на достижение целей правящего класса. Затем эти законы применяются таким образом, что тупой край клинка справедливости обращен вверх к правящему классу, а его острый режущий край обращен вниз к подчиненному классу. Правящий класс в каждом государстве использует также управление государством в интересах принадлежащих ему лиц в двойном значении. Во-первых, он оставляет за своими приверженцами все видные места и все влиятельные и прибыльные должности, в армии, в высших ветвях государственной службы, в правоохранительной системе и в местах правосудия; и во-вторых, именно благодаря этим агентам влияния он направляет и осуществляет внутреннюю политику государства, по причине своей классовой политики заставляет вести торговые войны, проводит колониальную политику, вводит протекционистские тарифы, защитное законодательство, в некоторой степени улучшающее условия труда, политику избирательных реформ и т.д. Когда дворяне управляли государством, они эксплуатировали его так, как они эксплуатировали бы свое имение; когда буржуазия захватила господство, государство эксплуатируется так, как эксплуатировалась бы их фабрика. А классовая религия прикрывает все пороки, пока их можно терпеть, своим «не трогайте скрепы общества».
В публичном праве все еще существует ряд политических привилегий и экономических стратегических позиций, которые благоприятствуют правящему классу: например, в Пруссии существует система голосования, которая дает плутократам неоправданное преимущество по сравнению с менее привилегированными классами, ограничение конституционного права на свободу собраний, регламенты для служащих и т.д. По этой причине конституционная борьба, ведущаяся на протяжении тысячелетий и доминирующая в жизни государства, никак не может быть завершена. Борьба за улучшение условий жизни и труда, как еще один этап партийной и классовой борьбы, обычно проходит в залах судебных заседаний, так же часто она происходит путем демонстраций на улицах, всеобщих забастовок или открытых протестов.
Впрочем, плебеи окончательно и определенно усвоили, что эти остатки феодальных стратегических центров, за исключением запоздалых случаев, не представляют собой окончательного оплота их противников. Причину следует искать не в политических, а в экономических условиях, что привело к тому, что даже в современном конституционном государстве «распределение богатства» принципиально никак не изменилось, так же как и в былые феодальные времена, огромная масса людей живет в крайней нищете; даже в самых лучших условиях они имеют лишь предметы первой необходимости, заработанные тяжелым, изнуряющим, одуряющим, угнетающим принудительным трудом, который уже больше не устанавливается при помощи права политической эксплуатации, но настолько же эффективно выжимается из трудящихся масс их тягостной экономической нуждой.
И точно так же, как и прежде, как в доконституционные дни, узкое меньшинство, новый правящий класс, — госкорпорация обладателей древних привилегий и новообретенных благосостояний, собирает дань с населения, теперь возросшую до безмерности, и поэтому не только уже не оказывает никаких услуг населению, но еще и выставляет напоказ свое богатство и щеголяет своей роскошной жизнью перед рабочим классом. Классовая борьба отныне все больше и больше посвящена этим экономическим причинам, основанным на порочных системах распределения; и она выливается в жесткую «рукопашную схватку» между эксплуататорами и пролетариатом, проводимую посредством стачек и забастовок, кооперативами и профсоюзами. Экономическая организация сначала не подчиняется и сопротивляется принуждению, затем она сама принуждает к признанию своих прав, а после добивается своего равноправия; затем организация руководит и, в конце концов, контролирует политическую судьбу рабочей партии. В результате именно синдикат или профсоюз поэтому контролирует рабочую партию. До определенного момента, до настоящего времени развитие государства происходило именно таким образом и прогрессировало как в Великобритании, так и в Соединенных Штатах.
Если бы в современное государство не был добавлен совершенно новый элемент, его официальная власть, его чиновничество, конституционное государство, хотя и было
