великолепия она не увидит, но всё же… Хоть что-то. В твоём мире, — девица обратилась ко мне, — как я поняла, драконов нет? — она выглядела притворно невозмутимой, вот только в словах сквозила издёвка.
Рука Руфины дрогнула, девушка напряглась, и мне это не понравилось.
― Да как тебе сказать, чтобы не расстроить… — я повернулась к Марсии и сделала задумчивый вид. — Драконы-то у нас есть. Только они в людей не обращаются и не летают. По земле таскаются на кривых лапах, насекомых, крыс и змей жрут, ещё падаль всякую… В общем, я думаю, это кара ваших Богов за прегрешения. Имей в виду, не будешь хорошей драконицей, в следующей жизни попадёшь в мой мир. И будут там тебя называть ящерицей. Могут даже убить и пошить сумку из кожи! Сумки, кстати, очень красивые! Надо бы прикупить себе, когда вернусь…
В столовой повисло молчание, а лицо Марсии из бледного быстро становилось пунцовым. Я еле сдерживала смех, и даже Руфи хихикнула и бегом потащила меня к выходу, прошептав:
― Скорее! Пока будущая ящерица-сумка не кинулась тебя душить!
Мы пустились со всех ног, и только в моей комнате разразились хохотом, повалившись на кровать.
― Руфи, — когда обе немного успокоились, я решилась на разговор, — что за история с твоим драконом? Если я лезу в слишком личные вещи, прости, тогда просто не отвечай, но… Ты так болезненно реагируешь, что может, пора разобраться с этим? Может, я могу помочь?
Рыжик тяжело вздохнула и села, подтянув коленки к подбородку, тонкие пальцы принялись теребить оборку платья.
― У моей семьи уже давно не получается разобраться, Инга. И ты точно не поможешь… Кажется, никто не поможет.
Девушка умолкла, а я не торопила, видя, что ей очень трудно.
― Мы — посмешище для всего Арума. Огненные драконы с пыльно-серой шкурой… Не огонь, а так, остывшие угли, посыпанные пеплом! Наш предок был высокомерным и эгоистичным, из-за него проклятье пало на весь род. Мой отец всю жизнь пытался снять эту напасть. Он лечил всех подряд, ведь было предсказано, что исцелив кого-то от всего сердца, Огненный сумеет избавить себя и род от проклятья… Потом папино место занял брат. Илюзин очень старается, но мне кажется, он уже не верит в чудо… И не хочет жениться, потому что дети будут такими же как мы. Им тоже достанется издёвок и насмешек.
― Его дети. А твои?
― Не знаю. И я очень боюсь, что это может встать между Эйданом и мной…
― Ру, если такая мелочь, как цвет шкуры, помешает вам, значит это не любовь. Тут и сожалеть тогда не о чем. И если всем известно о вашей особенности, то и князь знает о ней. Но он всё равно на тебя смотрит так… В общем, очень правильно смотрит. Как надо.
Руфинка улыбнулась сквозь слёзы.
― Спасибо… Ты с первой встречи меня поддерживаешь. Не знаю, как бы одна тут справилась. Хотя знаю. Я бы улетела в тот самый день после танцев… Хочется верить, что у меня есть шанс, но… Ведь матери Эйдана нравится Марсия. Это тоже проблема.
― И я повторюсь. Если князь позволит мамаше выбирать за него, то это тоже не любовь. Взрослый мужчина думает своей головой, слушает своё сердце. За мамкину юбку только инфантильные типчики цепляются. Мне кажется, Эйдан не такой.
Руфина вздохнула, но тряхнула головой и приосанилась, явно желая сменить тему:
― Лучше давай-ка вернёмся к кулинарному испытанию. Ты готова?
― Ну, — теперь вздохнула я, — дома с готовкой проблем не было, а тут… Я даже плиту не умею зажечь. Продукты, вроде, знакомые, но покажется ли стряпня моего мира вкусной для вас?
― А тебе наша еда нравится?
― Да, вполне, многое очень похоже.
― Вот тогда и не переживай. Уверена, что не только мне, но и Эйдану, и его кузену даже интересно будет попробовать блюдо не просто другой страны, а другого мира!
Мы поболтали ещё немного, набросали списки продуктов и пошли вниз. Начинался очередной кошмар… Ну, во всяком случае я уже не ждала ничего хорошего.
Часть 4
Кухня замка оказалась огромной! Несколько столов, по центру большая плита, куда можно кучу кастрюль и сковородок поставить разом. По выбеленным стенам висят всякие ковшики-сковородки и прочая утварь. И везде чистота!
Это порадовало. Я брезгливая, поэтому никогда не любила есть в незнакомых местах, и у чужих людей. Тут мне, конечно, выбора не дали, но теперь точно можно было не переживать о том, что я ем, и как, где, кем оно приготовлено. Местные повар с помощниками мне тоже понравились. Опрятные, серьёзные такие.
Особенно повар! Невысокий, всесторонне округлый дракон, гладковыбритый, с темными волосами чуть ниже плеч, заплетёнными в косу. Мужчина мрачно взирал на нас, явно считая, что сейчас мы на его идеальной кухне устроим погром! В общем, не ошибся…
― Уважаемые участницы, — Пинрис встал перед нами, — начнём с простого вопроса. Умеете ли вы разжечь плиту?
Конечно умеем! Газовую, дома. А тут… Я даже не знала, с какой стороны подойти к этому агрегату!
― Кто не знает, как это сделать, — распорядитель стрельнул в меня глазами, не скрывая злорадства, — будет готовить без огня. Представьте, что помочь вам некому. Что станете делать?
Марсия, Катарина и Миа восприняли его слова спокойно. Руфи тоже не волновалась за себя, однако попыталась помочь мне.
― Господин Пинрис, — княжна сердито смотрела на распорядителя, — но ведь девушка из другого мира не может знать, как разжечь нашу плиту. Она тут меньше недели и даже на кухню попала первый раз! Это несправедливо!
― Повторю вопрос, госпожа Руфина, — ледяным тоном ответил наш предводитель находчивых и кулинарно-одарённых. — Что если бы ей некому было помочь? Что бы она делала?
Руфи молчала, прожигая его глазами, а я очень спокойно приняла ситуацию. Чего-то такого и стоило ожидать. После всех наших перепалок Пинрис не мог упустить шанс, хоть как-то мне насолить. Тю! Тоже мне, напугал борзого ёжика упругой, но голой пятой точкой!
Я осмотрелась, понимая, что список продуктов придётся менять. Сырники, котлеты и борщ отпадали. Ладно, сделаю капустный салат и бутерброды, а что ещё?..
Из кухни был выход на улицу, сквозь окошко в двери виднелась площадка с невысокой травой…
― Итак, — распорядитель, очень довольный собой, усмехнулся, — кто не умеет разжигать плиту, отойдите в сторону.
Я честно отошла. За мной последовала бледная Розамунда. Взгляд девчонки метался по кухне, и было видно, что в хорошенькой головке
