и глубоко вздыхает, будто на что-то решается.
Еще секунда и Денис опускается на колени, я вижу лишь самую макушку его темной головы, мне в ладонь он вкладывает бархатистую коробочку.
- Маша, я прошу, будь моей женой, - его хриплый голос превращается в шепот.
Я замираю, не зная, что сказать.
- Денис, я думал вы серьезный человек! – от дверей громыхает незнакомый мне голос.
Денис быстро поднимается с колен и сжимает мою руку.
- Вполне, - говорит он.
- Что-то незаметно, - неожиданный гость оказывается врачом. За его спиной я успеваю заметить целую делегацию из нескольких человек.
Пугаюсь такой толпы людей в белых халатах. Со мной что-то серьезное? Почему их так много?
- Я разрешил вам присутствовать рядом с пациенткой Ворон с условием, что вы будите оберегать ее от волнений, а не волновать ее сами, - мужчина хмурится, его голос полон негодования.
Перевожу тревожный взгляд с Дениса на врача и обратно. Боюсь, что его выгонят. Я не хочу! Я боюсь остаться одна, без него. Он нужен мне! А если Виталий решит снова заглянуть ко мне?
От этой мысли в груди поднимается паника, она заполняет меня. Я начинаю хватать ртом воздух, грудь отдается тупой болью. Хватаюсь за ладонь любимого мужчины и сжимаю ее, боясь, что он может уйти.
- Не бойся, все хорошо, - Денис как это ни странно правильно понимает мой жест. Но хватку я не ослабляю.
- Денис, - снова по палате разносится требовательный голос врача, - вы сказали, что Мария ваша невеста. Вы меня обманули?
Теперь я отчетливо слышу угрозу. Мне даже кажется, что после этих слов свита за его спиной начинается пятиться.
- Невеста, - не менее твердым голосом отвечает Денис, поглаживая мою руку. - Просто хотел своей невесте поднять настроение, добавить позитивных эмоций.
Мужчина переводит внимательный изучающий на меня, пытаясь что-то прочесть по моему лицу. Я открываю рот, чтобы подтвердить слова любимого. Но врач оборачивается к коллегам:
- Итак, продолжим обход, Иван Петрович, прошу…
Вперед выходит мужчина из свиты. Он сжимается в руках пластиковую папку с какими-то бумагами и, постоянно с ними сверяясь, говорит и говорит.
- Пациентка Мария Ворон, тридцать два года, переведена из реанимации… состояние стабильное… переломы…
Они говорят обо мне. Я стараюсь вслушиваться, но не понимаю и половины. Просто замираю и внимательно смотрю на них.
- …беременность шесть-восемь недель…
Беременность! Денис вчера спрашивал что-то, но я отключилась... Я беременна? У нас будет ребенок? У нас будет ребенок!
Несколько секунд мне надо на переваривание этой информации. После меня заполняет невыразимое чувство ликования и нежности, а следом накатывает волна безумной любви к моему мужчине.
Пожимаю его руку, хочу, чтобы он обратил на меня внимание. Но он внимательно слушает врачей.
Вспоминаю его напряженное лицо вчера и тревожный взгляд, когда он меня спрашивал о ребенке. Почему эта новость его тревожит? Может что-то с ребенком?
- … беременность протекает без особенностей. Консультирована гинекологом, угрозы прерывания нет, патологий не выявлено… лечение согласовано…
Из всей абракадабры понимаю, что моему ребенку ничего не грозит. Но почему так напряжен Денис? Он не рад?
Странная мысль мелькает в моем подсознании. Шесть-восемь недель, но срок маленький и точнее, наверное, сказать сложно.
Абсурдная мысль расставляет все по своим местам: и неуверенность Дениса, и напряженный взгляд серых глаз, и его решительное предложение.
Мы так и не обсудили мои отношения с Юрой. Денис ничего не знает. Не знает, что мы жили как чужие уже несколько лет. А может? Денис думает, что отец не он, а Юра?
Сейчас я понимаю, как чувствовал он себя все это время, когда я сомневалась в нем и себе каждый божий день, пыталась уличить, ткнуть в измену.
Он не уверен, что отец, но все равно хочет жениться на мне и оберегать нас с ребенком. От этой мысли начинает щипать глаза, не могу сдержать слез. Две горячих дорожки стекают из уголков глаз и капают на подушку.
Пока я пыталась разобраться в себе, врачи покидают палату. Не успевает закрыться за ними дверь, как в нее заглядывает встревоженный Влад.
Я быстро стираю влажные дорожки. И слабо улыбаюсь приветствию.
- Дэн, можно тебя на пару слов?
Денис, бросив на меня встревоженный взгляд, хмурит брови.
- Иди, - шепчу ему.
Он исчезает из палаты.
Нащупываю руками бархатистую коробочку, открываю и замираю. Меня ждет совсем другое кольцо. Нежное, тонкое. С изящным золотым цветком, в лепестках которого зажат небольшой камень. Оно восхитительное. Не могу сдержаться и осторожно примеряю его.
Щелкает дверь. В палату возвращается Денис. Он напряжен и взволнован. Вижу это по его лицу. Взгляд он пытается спрятать от меня.
- Что случилось? - хриплю я.
Почему-то мои мысли сразу обращаются к Виталию. Паника заполняет меня. Он здесь? Он рядом?
Денис сможет меня защитить, я уверена. Но почему он сам так встревожен?
- Виталий погиб в СИЗО.
Эта новость словно гром среди ясного неба. Не могу сказать, что она для меня сильно неприятная. Собаке собачья смерть.
- Как?
- Его зарезал сосед по камере. Предварительная версия: они что-то не поделили.
- А есть еще версии?
На этот вопрос мне не отвечают. Денис только пожимает плечами и надолго о чем-то задумывается. Мне кажется, он знает больше, чем говорит.
- Опять все неправильно, - мы сидим в тишине, не поднимая жалюзи.
- Что? – вздрагиваю я.
- Кольцо должен одевать жених, - на меня вновь смотрят влюбленные глаза. Тревога ушла из них.
- Ты одевал в прошлый раз.
- Но ты не соглашалась в прошлый раз, - парирует он.
- Я и сейчас еще не согласилась, - пытаюсь улыбнуться, но голос дрожит, выдавая мое волнение.
- Тогда соглашайся скорее, - он подходит и садится на краешек кровати.
Его взгляд остановился на моем лице. Он ждал, ждал моего ответа.
- Подожди, - сглатываю. В висках стучит кровь. Пальцы немеют.
Он подается вперед и замирает.
- Я должна сказать, не перебивай, - поднимаю руку в останавливающем жесте. – Этот ребенок… он твой. Понимаешь, мы с Юрой уже давно… ну…
Слова даются с трудом, горло саднит, на глазах снова выступают слезы.
- Тш, малыш, это не важно, - он наклоняется и губами стирает влажные дорожки.
- Важно, - шепчу я.
- Для меня не важно. Я люблю тебя и этого ребенка. Вы для меня самое дорогое,
