о
Великом Царе…
Саксиль тоже часто забегал к ним. Увидев его первый раз, одетого в тонкую тунику и блестящий
камзол, какие носят мужчины в Серебряном Городе, Айви даже не узнала его. Без доспехов он
выглядел совсем мальчишкой, но улыбка всё так же, почти не сходила с его лица.
Торниэна Айви не видела в эти дни, только пару раз, издали, когда он проезжал по площади,
окружённый придворными и слугами.
В дверь тихо постучали. Айви обернулась – Грэйккон, стряхивая с плеч снежинки, вошёл в
комнату и огляделся.
– Здравствуй, отец!
– Привет, дочка! Вот ты где! Любуешься звёздами или луной? – он многозначительно улыбнулся и
вышел к ней на балкон.
Айви промолчала, а потом задумчиво спросила:
– Отец, почему ты не живёшь здесь, в своём доме всегда? Тут так хорошо, и столько места!
– Ну, это место редко пустует. Здесь всегда живёт кто-то: гости, приезжающие ко двору, мои
друзья, а часто – мои дети, такие, как ты. А мой дом – не здесь…
– А где? В охотничьей хижине? – улыбнулась Айви.
– Нет… Мой дом там, куда меня пошлёт Великий Царь, – и, помолчав, заметил: – Ты грустная…
Она вздрогнула и виновато призналась:
– Я скучаю по нему. Почему он не приходит?
Грэйккон взял её за руки и заглянул в глаза.
– Мужчина не должен ходить в дом к девушке. Это может скомпрометировать обоих. Он всё
делает правильно, дочка: так, как подобает человеку чести, слуге Великого Царя и королевскому
сыну. Помнишь? – дети Золотого Города не могут делать всё, что попало, они должны вести себя
достойно того Имени, которое носят. И, кроме того, ты ещё не ответила ему.
Он торжественно поднял палец и показал на полумесяц, поднимающийся над Серебряным
Городом.
– Сегодня новолуние, ты знаешь? И я ведь не просто так зашёл к тебе сейчас. Угадай, кто меня
послал и зачем?
Айви взглянула на тонкий серебристый серп. Глаза её засияли, а щёки залились лёгким румянцем.
– Какой ответ мне принести ему, Айви?
– Отец… неужели ты думаешь, что я могу ответить ему «нет»?
***
Зима только начиналась. Шёл лёгкий снег, и гости, приехавшие, а некоторые и приплывшие в
Серебряный Город на свадьбу Владыки Торниэна и веселившиеся во дворце уже несколько дней,
теперь торопились разъехаться, пока дороги совсем не замело, и лёд не сковал Большую Реку.
Последние шумные толпы одна за другой покидали дворец, с заметным сожалением прощаясь с
Владыкой и его весёлой молодой женой.
– До весны! – кричали они, пересекая Дворцовую площадь и направляясь к Центральному Тракту.
– До весны! – махая рукой, отвечали Айви и Торниэн, стоя на мраморных ступенях парадной
лестницы.
Когда последние всадники скрылись за воротами, Торниэн обнял жену:
– Замёрзла? Надо сказать слугам, чтобы прочистили камины… и у нас в комнате тоже.
– Я могу сама, мне не нужны слуги.
Торниэн удивлённо поднял бровь. Айви виновато развела руками и, вздохнув, пояснила:
– Ну, я не привыкла… Что ж поделать, если твоя жена – дочь рыбака!
Владыка приложил палец к её губам.
– Не хочу слышать про дочь рыбака, вдруг ставшую королевой, – ни-ко-гда!
– А про что же ты хочешь слышать? – слегка опешила Айви.
– Про самую прекрасную на свете девушку, которая была предназначена Великим Царём стать
моей женой. Что ж поделать, если я оказался королём! С этим тебе придётся смириться. А теперь
пошли, нас ждут наверху. Есть ещё кто-то, кто уезжает сегодня.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Наш друг Саксиль отправляется в Восточный гарнизон до лета, а мой брат… ну, сейчас ты сама
всё узнаешь.
Они поднялись в большой обеденный зал, ярко освещённый огнями и богато украшенный
золотом и бархатом. Вдоль стен висело оружие, инкрустированное драгоценными камнями, а
охотничьи трофеи в виде чучел оленей, огромных вепрей и оскалившихся медведей выглядывали из
под серебрящихся драпированных занавесей и могли бы потягаться с ними в блеске: выделка меха
была превосходной. На боку одного из медведей белело неровное пятно, окружённое такими же
неровными кольцами, – мишень, нарисованная Торниэном ещё в детстве. Шкура, конечно, была
безнадёжно испорчена, но старый Король не стал выбрасывать чучело, а оставил его на память: не
ради меха, а ради рисунка.
Не успели Торниэн с Айви войти в зал, как на другом его конце открылась дверь, и появился
Саксиль, как всегда, весело улыбающийся. Одет он был в тёплый дорожный плащ и высокие сапоги.
– Приветствую тебя, Владыка! – Саксиль учтиво поклонился, – И тебя, госпожа… то есть,
королева… – он взглянул на золотой венец, усыпанный драгоценными камнями, сияющий на голове
Айви, и развёл руками. – Не знаю, как тебя теперь называть!
– Ваше Величество, – подсказал Торниэн, стараясь выглядеть серьёзным.
Айви улыбнулась.
– Как бы ты называл сестру?
– Ну… когда моя старшая сестра вышла замуж, я стал называть её… занудой, – засмеялся
Саксиль.
– Почему? – удивилась Айви.
Торниэн, уже не в силах прятать улыбку, пояснил:
– Потому что у неё теперь двое детей, и она больше не лазает с Саксилем по горам, не скачет на
лошади и… о, ужас! не стреляет из лука.
Глаза Айви блеснули. Она медленно подошла к Саксилю, обняла его за плечи и, приблизив к себе,
церемонно поцеловала в лоб. Это было так величественно и так по-королевски, что Саксиль оробел и
перестал улыбаться.
– Я благодарю тебя, друг мой, за всё, что ты сделал для меня!.. – торжественным голосом начала
она, а потом вдруг шагнула в сторону и сняла висящий на стене лук. Наложив стрелу на тетиву, она
быстро прицелилась и выстрелила, попав почти точно в центр намалёванной белой краской мишени
на боку медведя. Тут Торниэн тоже перестал улыбаться, и они с Саксилем уставились на неё, словно
на заморскую диковинку на городской ярмарке.
– … но, надеюсь, я не стану занудой! – закончила она и, взглянув в их растерянные лица, весело
расхохоталась, сразу превратившись из королевы в прежнюю Айви.
Торниэн первый снова обрёл дар речи и, не сводя с жены восхищённого взгляда, воскликнул:
– Ваше Величество, Вы полны сюрпризов!
– Погоди, сынок, всё только начинается! – старый Король стоял в дверях и, улыбаясь, смотрел на
них.
– Молодец, дочка! – Грэйккон, вошедший следом, приблизился к Айви и, взяв лук у неё из рук,
стал внимательно его рассматривать. – Какой интересный орнамент… и надпись… никогда не
замечал…
– Дочка, забери у него лук, – смеясь, попросил старый Король, – А иначе, сегодня мы лишимся
нашего друга на целый вечер! А что ты там сказал про надпись?.. – он шагнул к Грэйккону и тоже
склонился над луком.
– Ну вот! – хохотнул Торниэн, – Теперь мы лишились их обоих!
