Выпив стакан воды, возвращаюсь в комнату. В голове снова начинают роиться мысли, то и дело возвращая меня к той статье. В душе сумбур и сумятица. В какой-то момент кажется, что я действительно поступаю неправильно, привязывая Андрея к себе. Ведь я же не смогу родить ему детей, если вдруг врачам не удастся поставить меня на ноги. А если вдруг все пройдет неудачно, и я вообще буду прикована к кровати, что тогда?
Настойчивая вибрация телефона на тумбочке привлекает внимания, и я поднимаю трубку, не взглянув на номер, будучи уверена, что звонит Андрей.
— Привет, малышка.
У меня аж сердце останавливается. Не может этого быть! Откуда?! Как?
Но все эти вопросы я могу только вертеть в голове. Ни одно слово не слетает с языка, так как он просто прирос к небу.
— Что молчишь? Не узнала? — спрашивает хриплый голос. — Наверное, задаешься вопросом, откуда взял номер твой? — делает паузу, а я продолжаю молчать. — Эй, детка, ты там жива?
Киваю в ответ. Просто киваю. Потому как другие действия совершить не могу, у меня все оцепенело.
— Понимаю, шок, ведь не общались давно. А я хотел.
Сердце срывается с места и бухается в живот, начинает биться очумело.
— Нет! — выдыхаю. — Даже не думай!
И отключаюсь. Отбрасываю телефон, как будто через него можно заразиться какой-то неизлечимой болезнью.
Что ему нужно? Зачем позвонил?!
Утро для меня начинается с той новости, что теперь, помимо статьи Юлианны, интернетные ленты пестрят еще и моими фотографиями.
Не удивительно, что Эдик вспомнил обо мне. Столько лет молчал, а тут проснулся.
Я, злая и раздосадованная, все утро цапаюсь с мамой, но пока завтракаем, приходим-таки с ней к общему знаменателю и решаем написать заявление на дочку местного депутата Париного. Мама в долгий ящик мое согласие не откладывает и, заверив в том, что мое присутствие не нужно, шутро собирается и оставляет меня дома.
В недоумении смотрю на закрытую входную дверь. Все же что-то с мамой не так. Слишком она стала скрытная и бескопромисная. Нужно все-таки присмотреться к ней.
Вернувшись на кухню, убираю со стола и, разложив перед собой все документы, начинаю в них копаться.
Время летит настолько незаметно, что, когда звонит Андрей, у меня с губ слетает удивленный вздох: два часа дня, а я даже глоток воды не сделала.
— Привет, — прокашлявшись, здороваюсь.
— Привет, Лесёнок. Как ты себя чувствуешь?
— Ну, если бы не твоя бывшая, настроение было бы лучше, — честно отвечаю.
— Да, я видел. Олесь, не обращай внимания. Ты же понимаешь, что это рано или поздно должно было случиться. Юлианна, она медийный человек. Ей нужно было как-то оправдать наше с ней расставание, — извиняющимся голосом произносит парень.
— За мой счет? Ну, она у меня не спросила разрешения так сделать. А я против таких выпадов в свою сторону, Андрей, — подперев кулаком подбородок, утыкаюсь взглядом в стену.
— Я ей уже позвонил, но она и слышать ничего не хочет, — начинает парень, а я очень напрягаюсь.
— Не звони ей больше! Зачем? — давлю в себе истеричные нотки. — Мы решили с мамой, что она перешла все рамки дозволенного, Андрей. Поэтому заявление будет.
Между нами повисает тишина. Такая пустая, что кажется, будто связь прервалась.
— Я так понимаю, переубеждать ее бесполезно? — Андрей все же нарушает тишину первым.
— Думаю, да. Мама уже все решила и не отступится, — говорю уверенно.
— Хорошо, я понял. Значит, придется держать оборону со всех сторон, — хмыкает невесело. — Но так тому и быть, что уж. Ладно, Олесь, как только освобожусь, сразу к тебе.
— Я буду ждать, — улыбаясь в трубку, отключаюсь, как только слышу короткие гудки.
Но только я протягиваю руку, чтобы положить телефон на стол, как он снова вибрирует в ладони. Экран не успевает загореться, я тут же принимаю вызов боковой кнопкой. Андрей, видимо, забыл о чем-то.
— Что-то хочешь сказать ещё? — с улыбкой в голосе спрашиваю, а в ответ тишина. — Андрей?! — зову, а потом меня что-то подталкивает посмотреть на экран.
Черт! Это номер не Андрея!
Я прикладываю телефон к уху, и тут же раздается чье-то густое, устрашающее дыхание.
— Кто это? — срывающимся от волнения голосом спрашиваю, но мне, конечно же, никто не отвечает. — Прекратите эти ваши дурацкие розыгрыши! Не смешно!
Сбрасываю звонок и откладываю телефон. Господи! Ну сколько же все это будет продолжаться? Я только обрадовалась тому, что мне не звонит Руслан, хоть это и подозрительно, но теперь начались вот эти левые прозвоны. Что им нужно от меня, совершенно не понятно.
Мама и Андрей приезжают практически в одно и то же время, с разницей где-то в полчаса; мама оказывается быстрее.
На щеках румянец, на губах улыбка. Абсолютно не понимаю, что с ней не так.
— Мам, ты точно заявление подавала? — заинтригованно смотрю на нее.
Родительница скидывает обувь в коридоре, и такое ощущение, что она сбросила лет двадцать.
— Да, а что? Почему тебя это так волнует? Что за вопросы? — вскидывает тонкую бровь, оглядывает меня подозрительно.
— Ну, ты не похожа на женщину, которая посещала полицейский участок. Больше похоже, что на свидании была, — строю догадку, и по маминым вспыхнувшим щекам и улыбке, которая становится еще шире, понимаю, что попала в точку.
— Что за глупости, Лесён? Что за бредовые домыслы, — отмахивается, но, когда звонит ее телефон, украдкой кинув взгляд на экран, тут же скрывается в своей комнате и закрывает за собой дверь.
— Ну-ну, конечно. Домыслы, — усмехаюсь.
Больше я к маме не пристаю с этим вопросом. Мне все теперь понятно.
Вот только вопрос, касаемый нашей с Андреем поездки, все никак не дает ей покоя; почему она категорически против, мне не понять.
— Да, Ильяс, мы вас услышали, — сухо, по-деловому ведет переговоры Андрей с врачом. — В пятницу будем у вас. Спасибо вам еще раз, что нашли для нас время.
Секунда. Короткая улыбка, и Андрей сбрасывает звонок.
— Но ведь пятница послезавтра.
Мы с парнем резко поворачиваем головы к двери, родительница стоит, сжав полы халата возле горла, и смотрит на нас глазами, в которых блестят слезы.
— Угу, — киваю, не скрывая улыбки во все тридцать два.
У меня так радостно на сердце, что передать невозможно, но, как только вижу лицо мамы, сразу все испаряется.
— Может, все же стоит подождать? Не торопитесь, — мрачно произносит.
— Ольга Ильинична, ну в самом деле! Мы же полетим туда пока только на консультацию. Не больше. Не нагнетайте, — вступается Андрей.
