родом Ортес, живут на его территории, и дали клятву неразглашения. Теперь, когда они знают, кто она такая, обязательно будут её соблюдать.
Диего временами казался ей похожим на тот баллон с водородом, однако он ухитрился усмирить ярость. Никуда она не делась — Кера чувствовала. Оставалась внутри, горела ярко и жарко, аж греться можно, однако для патрона не стала самым важным в жизни. Это внушало надежду.
Когда она почувствовала бурю, поднимающуюся в душе Диего, Кера тут же рванула к нему. Даже испугалась немного — думала, всё-таки сорвался. А потом выяснилось, что его просто навестил старый знакомый и рассказал о том, что происходит в Риме. Сама Кера давно чувствовала, что там, на востоке, что-то затевается. Бога убить можно. И, как выяснилось, достаточно легко. Проблема в том, чтобы убить его окончательно. Его сила всё ещё здесь. Его идея никуда не делась. А значит, рано или поздно, он сможет восстановить своё могущество и свою личность. Кера понятия не имела, что происходит в Риме, но чувствовала, как постепенно скручивается в тугие жгуты эта чуждая сила, как она становится всё более концентрированной. Скоро, очень скоро, чистый может снова стать реальным. Точнее, смертные вновь сделают его реальным. Как-то раз Диего процитировал чьё-то забавное высказывание: «Можно убить человека, но нельзя убить идею». Кера знала, что это неправда. Убить можно даже идею — для этого нужно всего лишь уничтожить саму память о тех смертных, которые ей одержимы. Для смертного довольно сложно, но Кера не раз видела, как такое происходит. Чистый же пока не убит окончательно. Его личность разрушена, но те, кто в него верят, делают всё возможное, изо всех сил приближают тот момент, когда он вновь осознает себя. Да, он будет далеко не так силён, как раньше, зато станет намного разумнее. Ведь в этот раз его создадут люди.
«Да и нам с Диего давно пора развеяться, — думала Кера. — Любопытно будет посмотреть, как он справится со своим гневом в таких обстоятельствах? Или даже справляться не станет? Позволит себе нестись на крыльях ярости и уничтожать всё, что посмеет эту ярость вызвать?»
Глава 20
Конрут как будто подслушивал. Хотя там даже подслушивать не нужно — нашу сцену прощания, думаю, имели счастье наблюдать куча обывателей. Разумеется, мимо Конрута эта история тоже не прошла, так что он деликатно дал нам время, чтобы успокоиться и пережить отъезд, и постучался в купе как раз в тот момент, когда основные страсти уже улеглись.
— Доминус Доменико, — кивнул убийца. — На вас я не рассчитывал, но, полагаю, ваша помощь будет полезна.
— А у нас уже есть план? — спросил брат.
— Нет, я думаю, доминус Диего сам придумает, как правильно поступить. И лучше, чтобы я не знал подробностей.
Мне, естественно, стало интересно, отчего такие предосторожности.
— Засветился, — поморщился убийца намой вопрос. — Потерял осторожность, и обо мне, закономерно, узнали те, кто не должен был знать. Я им зачем-то нужен, так что полноценную охоту объявлять не стали, но на контроле стараются держать. Я мог бы уйти, перебраться в другое место, но сам понимаешь… слишком много меня связывает с общиной иных. Бросать их я не хочу.
— Так того парня поэтому…
— Нет, — прервал меня Конрут категорично, и я понял — сомневается. — Они не знают. Не могут знать. И вообще, это сейчас не важно. Важно, что когда мы доберёмся, я устрою несколько акций. Возможно, засвечусь ещё сильнее, но не суть — главное, я отвлеку внимание от вас. Так что, надеюсь, у вас будет возможность не попасться.
Отлично. Значит, всё ещё сложнее, чем я думал. Почему-то был уверен, что убийца примет участие в планировании операции, а теперь выходит, всё самим придётся. Ну да ладно. Тогда тем более все предварительные планы придётся отложить до момента, когда я сам оценю обстановку. Следующие два дня прошли скучно. Конрут предложил сойти с поезда, не доезжая до Рима в местечке Велзна. Оттуда можно довольно быстро добраться до Сабатинского озера, ну а дальше уже разойтись, чтобы никто не мог связать наше появление с убийцей. Однако я отказался:
— Слишком долго, и я не вижу в этом особого смысла, — покачал я головой на предложение Конрута. — Это получится ещё минус один день. Я не готов рисковать, чтобы сделать дело побыстрее, но здесь действительно лишняя перестраховка, не находишь? Ты можешь выбираться в Велзне, как и собирался, а мы поедем до самого Рима. Придётся, правда, переодеться, но, подозреваю, у тебя в чемоданах не только смена нижнего белья, так ведь?
— Я так и планировал изначально, но доминус Доменико вряд ли сможет достоверно замаскироваться, — полувопросительно ответил убийца.
— Ну, в какого-нибудь крестьянина — определённо. Но пусть остаётся аристократом, я не против. Только добавим немного провинциального шика. Доменико, сможешь изобразить?
— Это примерно так? — брат ещё сильнее выпрямился, чуть выше приподнял подбородок, а во взгляд добавил чуть-чуть презрения. Совсем немного, едва заметно. Молодец! Талантливый человек талантлив во всём, его даже учить не нужно. Да и среди Ишпанских семей он вращался гораздо дольше, чем я — успел подметить различия. Нельзя сказать, что провинциальная аристократия так уж сильно отличается от Римской, но всё-таки едва заметные отличия присутствую. Думаю, продиктованы они, прежде всего, комплексом неполноценности. Провинциалы изо всех сил пытаются продемонстрировать всем окружающим и себе, что они ничуть не хуже столичных счастливчиков. Поэтому и ведут себя ещё более аристократично. Даже, может быть, чересчур. Думаю, для квиритов и плебеев это не заметно, но достаточно опытный наблюдатель, которому доведётся сравнить, непременно выкупит отличия.
— Отлично! — улыбнулся я. — Так и продолжай, чтобы привыкнуть. А Ева станет твоей содержанкой, любовницей и компаньонкой.
— Так не интересно, — скривилась богиня. — Это всё так и есть! Даже изображать никого не надо!
На этих словах даже сверхпрофессиональный и невозмутимый Конрут не смог сдержать удивления. Он о природе богини был в курсе, и даже предположить не мог о таких особенностях её взаимоотношений с братом.
— Ммм… может быть, тогда побудешь моей супругой, дорогая? — чопорно поинтересовался Доменико.
Кера только рукой махнула:
— Ну, так уж и быть. Но это тоже не очень-то интересно!
И мгновенно преобразилась в такую же чопорную и спесивую особу. Причём, похоже, уступила место Еве — той притворство удавалось лучше, чем самой богине.
Следующие несколько часов Конрут работал над их лицами. Самому убийце не так уж и нужны такие ухищрения — он мастерски владеет собственной мимикой, и легко может перевоплотиться до неузнаваемости даже без косметики. Я тоже неплохо в этом поднаторел… но всё же предпочитаю не пренебрегать такими мелочами. Для уверенности. Да и физиономия у меня, говорят, достаточно приметная, в отличие от того же Конрута.
