одна танцевала, другая рассказывала, активно махая руками и передвигаясь по залу, и наоборот.
— Вся пища от мёртвых! От земли и от умерших!
— Растения от земли или животные питяющиеся растениями!
— Это дар мёртвых!
— Это дар мёртвых!
— Это то, что соединяет мёртвых и живых, но не делает живых мертвыми. Мы — соблюдаем баланс смерти и жизни!
Затем девушки приблизились друг к другу, хлопнули в ладоши и вновь сказали хором:
— Бог Дионис и Загрей, пладородия бог и смерти и жизни, и воскрешения!
Затем девушки прикоснулись друг к другу лбами и подошли к Фавсту с разнах сторон, стягивая одежду.
Фавст возмутительно отстранился и взбрыкнул
— Что вы делаете?!
— Это часть мистерий!
— Да да! Это тест!
— Тест!
— Сейчас мы помогаем освободить тебе бесмертного бога заключённого в теле. Твою душу! Отчищение твоего божественного элемента от земной природы! Нет сопротивленью!
— Так нужно, Фавст! Иначе не попадёшь к богам и жену не увидишь!
Фавст сглотнул слюну и бросил попытки к сопротивлению
Тем времени девушки стянули с него всю одежду, обножив до гола и усадили на ковер из травы и благоухающих цветов, что успели подстилить фавны. Девы вновь заплясали, а фавны играли у входа. Вокруг обнажённого Фавста одна девушка осыпала его различными цветами и обливала мёдом, вином и молоком. Другая девушка ходила вокруг Фавста, совершая идеальный круг и зачитывала:
— Как только душа покинет свет Солнца,
Иди направо, тщательно остерегаясь всего.
Радуйся, испытав испытанное, прежде ты не испытывал этого никогда.
Ты стал богом из человека. Ты — козленок — упал в молоко.
Радуйся, радуйся! Ступай направо
По священным лугам и рощам Ферсефонейи!52
Затем в таз добавили гроздья винограда и одна из девушек, в маске Деметры или Цереры, плавно сняла свой хитон и передала его девушке в маске Персефоны или Прозерпины. Таз был достаточно широким и большим, чтобы уместиться там нескольким людям. Девушка в тазу схатила Фавста за руку и потянула на себя, а он, едва не споткнувшись, залез к ней, непроизвольно давя виноград. На её светлом, обнажённом теле присутствовала лишь маска. Она начинала медленно и нежно ласкать щёки, плечи и руки Фавста, обливать его тёплым молоком и мёдом. Её нежные руки лаского впивались в его волосы и спускались к шее. Он же некоторое время сидел недвижим, словно в ступоре, но постепенно присоединялся к девушке, словно изучая правила игры. Фавст начинал медленно дотрагиваться до неё и ласкать тыльные стороны ладоней и предплечья, аккуратно проводя пальцами от логтя до кисти.
Процерпина или Церера же ходила вокруг двух людей и говорила:
— Мы давим ногами виноград! Растерзание Диониса! Вино, это кровь Диониса! Это приобщение к нему! Титаны пожрали младенца Диониса и были испепелены молнией Зевса, а потом из пепла титана и плоти Диониса явились люди! В человеке есть начало Дионисийское и титаническое злое начало! Соединясь с началом дионисийским, люди скрепляют начало и титаническое. Священнодействие свободного потока жизни, мёртвое и живое! Разрыв его плоти такой же поток жизни, как и набухающие молодые плоды винограда на ветках!
Под гигантскими фаллосами из камня играла музыка Фавнов, стоял аромат трав и сладости. В этом экстазе, ощущения отрешённости от реальности, атмосфере приятных запахов, под игру фавнов и влияния кикеона, женщина в маске Цереры или Деметры ласкала твёрдый член Фавста, а затем обнимала его шею двумя руками. Не отрываясь от объятий она села на квирита и они соприкоснулись сладкими телами. Маски женщин были улыбчивы и в этот момент это было особенно хорошо заметно. Под сладкие вздохи людей и услиливающиеся стоны, на их плечи, руки спустила женщина в маске Прозерпины или Персефоны, лаская руками головы, волосы, плечи и спины двух людей. Фаллические тотемы казались настолько огромными, что словно дырявили потолок и царапали само небо. Тем временем женщина в маске садилась на Фавставсё плотнее и глубже, обнимая крепче за шею и усиливая стоны. Фавст сжимал и ласкал её бархатную кожу, а её теплое дыхание ощущалось даже через маску. Всё более яркое и прерывистое дыхание, быстрые, но одновременно нежные движения возбуждали лишь сильнее. Тем временем таз с мёдом всё больше наполнялся вином и пребражался растоптанными гроздьями винограда, плавающими в нём злаками, фрукатми и молоком. Они всё с большей страстью обнимали друг друга и ласкали, всё быстрее двигались их тела и всё больше они потели, смешивая пот с другими ингредиентами. Фавст целовал медовую кожу женщины и сжимал её грушевидную грудь. Под конец, они слились в громких стонах и в тёплом, возбуждённом дыхании друг друга. Их движения были плавными и быстрыми, тела молочными, медовыми и винными. Из таза, от их ярких движений, выливалась за края жидкость… На пике оргазма они всё крепче вцепились друг в друга, прижимались, чувствуя обжигающее тёпло друг друга. Внутренее и внешнее. В момент окончания, их стоны слились, а ладони переплелись соразмерно телам. Фавст крепко сжимал бёдра девушки и под стоны, разносившиеся по всему помещению, они взаимно кончили. Вылившаяся из женщины сперма смешалась в тазу со всем содержимым и перемешалась, движением тел. Голова Фавста закружилась, а фаллические своды словно начали кругообразно танцевать и кружиться, земля вновь задрожала. Затем из этого таза с непередоваемым запахом, закричал младенец. Его тут же подобрал в свои руки, непонятно откуда взявшийся Меркурий.
Жизнь — смерть — жизнь! Истина Дионису! — Вскрикивали женщины и после этих слов сознанее Фавста мутнело и он провалился в сон. Последнее, что запомнилось — это яйцо. Младенец на плечах Меркурия держал маленькое яйцо, блистящее золотистыми оттенками и искрами. По ногам бога заползла маленькая змейка и добравшись до ребёнка, обвила собой новоявленное яйцо и так застыла. После этого квирит уже проснулся в избушке, чистый, и в приятно пахнущей, новой тоге. Над кроватью висел гладиус, а рядом сидел Юпитер. Меркурий же, как и при первой встрече, играл умиротворяющие мотивы на лире.
Глава III
— О Юпитер…мне всё приснилось?!
— Нет, всё истина.
— Ох…а где тот ребёнок? Я помню, что из таза…родился ребёнок…сумасшествие.
— Он цикл исполнил и родился чтобы стать землей и был отдан Аполлону. Ты же прошёл посвящение в божественный чертог, потому что от семени твоего он родится сумел.
— Перед тем как отключиться я помню, что вместе с ребёнком было ещё яйцо. Где оно? Что это?
— Орфическое яйцо, это символ бесконечного космоса и свободы твоей от тела темницы. Душа философская там будет бессмертна для полей Елисейских.
