лечение, избавление людей от страданий, носили далеко не простой характер — характер божественного проведения, ведь он проводник воли Бога. Последующее повествование о нем, как надеется автор, натолкнет человека неверующего на мысль о божественном начале всего сущего. Один из примеров проекции божественной силы — покой и умиротворение, наступающее у человека, обратившегося за помощью к Автандилу Ломсадзе. Каждый чувствовал качественные перемены в душе по отношению к окружающим, любовь к людям.
В своих интенсивных поездках по стране Автандил Ломсадзе встречал много людей, стремящихся к духовному росту. Он беседовал с ними, ему задавали много вопросов на эту тему. Из его ответов было понятно, что это похвально, но, как правило, одного только стремления мало, нужен постоянный самоконтроль. Самые необходимые качества на тернистом пути к самосовершенствованию — доброта, честность, терпимость. Если эти качества не воспитаны с детства, ищущий человек должен себя изменить. Он должен забыть о своих амбициях, не быть надменным, не проявлять сарказм, не допускать даже насмешки по отношению к окружающим — ведь все эти качества не доказательство собственной исключительности и большого ума, а скорее, наоборот.
Автандил Ломсадзе терпеливо отвечал также и на самые обыкновенные, житейские вопросы, касающиеся проблем семьи, воспитания детей.
Ничем не выказывая своего явного превосходства, Автандил Ломсадзе вел скромный образ жизни, делая доступным обращение к себе за помощью любого человека, и в этом свою роль играли его человеческие качества и философия Раджа-йога.
Журналисты писали о нем в газетах и журналах, но, конечно, трудно было передать в коротком повествовании всю невыразимую его сущность, его божественный дар. К тому же отвечал он на вопросы чрезвычайно скромно. Похоже, ему не нужна была громкая известность. Может быть, потому что, кто действительно наделен силой и мудростью, тот не трубит о себе во все концы света. Рано или поздно люди сами могут узнать и понять судьбоносную ценность живущего среди них пророка.
Снова поездки по стране. В Смоленске выступления продолжались шесть дней. Как всегда, аншлаг.
Автандил Ломсадзе в свободное от выступлений время помогал людям, нуждающимся в его помощи. Один из них служил в церкви и страдал заиканием. Он был достаточно близок митрополиту Смоленскому, так как в его обязанности входило облачать митрополита к службе в церковную одежду. Всего несколько сеансов помогли несчастному избавиться от заикания. Этого не мог не заметить митрополит, и он захотел встретиться с уникальным целителем. Добросовестный служка поспешил передать приглашение на воскресную службу. Но Автандил Алексеевич выступал каждый вечер, независимо от дня недели, ему нужен был отдых днем, поэтому он решил тактично отказаться:
— Передайте митрополиту мою благодарность за приглашение, но я устаю после выступлений, и мне нелегко будет днем выстоять службу, а вечером выступать.
— Нет, нет! Не отказывайтесь! Он очень хочет повидаться. Чтобы вы не устали, он приглашает Вас в ложу своей матери — Вам не придется стоять во время службы.
Это был знак большого уважения. В единственной ложе церкви, принадлежащей самому митрополиту, имела право находиться его мать, если же она отсутствовала, то ложа пустовала. От такого предложения отказаться было невозможно, да и не имело смысла, ведь во время службы он будет сидеть, поэтому не устанет перед вечерним выступлением.
В воскресный день Ломсадзе с женой и двумя детьми пришел в церковь на службу. В этот день проповедь митрополита была посвящена исцелению народа Христом. Это было сделано в честь присутствующего гостя. В церкви царила праздничная атмосфера, как и всегда по воскресным службам. Через большие окна высокого купола лился солнечный свет. Размеренный голос митрополита располагал к душевному покою. Красивое, стройное звучание церковного хора напоминало об удивительном празднике души. Пахло лампадным маслом. И вот среди этой тишины раздались звонкие шаги: по церкви шла молодая красивая девушка-грузинка с черными длинными распущенными волосами, обрамляющими ее белое лицо с ярко накрашенными губами. Она невольно привлекла всеобщее внимание, ее облик явно не сочетался с окружающей обстановкой. Уверенно она прошла в первые ряды слушающих службу людей и встала среди них в красной открытой кофточке и в коротенькой юбке, открывающей почти все ее длинные стройные ноги, устремив взгляд своих больших прекрасных глаз на митрополита. Впрочем, она недолго на него смотрела: ее не столько интересовали слова митрополита, сколько то, что происходило вокруг нее. Продолжая стоять впереди всех, она с любопытством оглядывала высокие стены церкви, огромный купол. Мужчины искоса поглядывали на восемнадцатилетнюю девушку, старушки с неодобрением качали головами. Митрополит, продолжая службу, глазами показал на возмутительницу спокойствия рядом стоящему служителю. Тот подошел к девушке и, что-то тихо сказав ей, увел из церкви. Атмосфера душевного равновесия была восстановлена. Впрочем, ею не так долго смог наслаждаться Автандил: дети устали сидеть тихо, им хотелось подвигаться, и всей семье пришлось уйти, чтобы не нарушать церковную службу. На следующий день церковный служка прибежал к Автандилу Алексеевичу и сообщил, что узнал в красивой девушке, пришедшей в церковь, ассистентку Ломсадзе и сообщил об этом митрополиту в конце службы. Тот огорчился, что пришлось вывести из церкви ассистентку Автандила, и подумал, что Ломсадзе ушел раньше окончания службы, потому что обиделся. Он приносит ему свои извинения за этот инцидент. Но Автандил Алексеевич ответил:
— Передайте митрополиту, что я не обиделся. Моя ассистентка была не так одета. А ушел я, потому что дети устали. Пусть извинит меня за преждевременный уход.
Через пару дней Автандил пришел по приглашению митрополита к нему в церковные апартаменты. Предложили обед, но Ломсадзе отказался: он с семьей уже обедал. В знак дружбы выпили легкое вино в маленьких церковных рюмках. Митрополит показал более чем скромные кельи монахов, в одной из них жил в свое время Пимен. Вошли в церковь, митрополит объяснил, какие иконы написаны какими мастерами. Он был радушным хозяином. Расстались в дружеских отношениях, митрополит подарил на память о встрече календарь церковных праздников со своими пожеланиями. На прощание сказал:
— Приезжайте к нам в любое время — будете желанным гостем.
Неделя гастролей подошла к концу. Оставался последний день. В этот последний, шестой, день к Автандилу подходит после выступления молодой человек и говорит:
— Автандил Алексеевич, я на каждое Ваше выступление хожу…
— Знаю, заметил Вас.
— Я везде сидел: и сбоку, и в центре, и на первом ряду, и на галерке. У меня одна просьба: разрешите мне посидеть за кулисами.
— Извините, — говорит Автандил, — но когда я работаю, я за кулисы никого не пускаю, потому что мне это мешает.
— Но я Вас очень прошу. Я физик, я очень интересуюсь теми явлениями, которые Вы
