конец практически не достаёт, на стене вижу свежие потёки. Видимо в подвал попадает вода, где-то подмывает. Обязательно сказать отцу. Опускаюсь на корточки, убираю по одному стопку кирпичей, паутина… Фу…
Смотрю в тёмный проём и не решаюсь, Дина, ты можно сказать в шаге от разгадки. Лезу рукой, сырая земля и больше ничего. Превозмогая страх и отвращение щупаю дальше, что-то мягкое. Тяну за ткань промокшую, она трещит, рвётся. По сути там должна быть коробка. Вытянула здоровый, чёрный с узорами платок. Поднимаю за край, из него вываливается свёрток. Это точно не моё. Обёрнутый целлофаном, перевязанный бичевкой. Может и Соня тут тайник себе организовала. Против воли улыбаюсь. Интересно же, что прячет. Сдираю веревку, следом всю шубу, остаётся передо мной кожаный, небольшой блокнот, меньше тетради. Провожу ладонью, старый, но не истаскался. Не помню такого у Сони. Много не помню.
Закрывается на клёпку, через петельку провдет чёрный шнурок, на нём кулон прозрачный почти, мутный, внутри словно что-то есть. В полутьме не рассмотреть. Всё понимаю, а где моя коробка…
Снова лезу в нишу рукой, есть, только это не коробка а размокшая тряпочка. Вытащила, наполовину разваленую, моя вроде. С замиранием сердца открываю. Бедная, грязная кукла, это она! Широко распахнув глаза не могу поверить. Я спрятала её, потому, что он знал, кто мне подарил. Застыла. Кто? На дне испорченная тетрадь, страницы не отделяются, слишком намокли. На титульной подписано моим почерком "Даниэла". Вот тут меня пробрало. Стало жарко невыносимо. Сгребаю свои находки и спешу вон. На выходе обернулась, подождите. Вернулась, вытрясла из небольшой коробки старые учебники и все трофеи сложила туда. Вот теперь можно идти домой.
Сунула коробку на дно шкафа, где хранится обувь, куклу так и не смогла оставить там. Забрала с собой в ванную. Вымою, если это ещё возможно.
Вечером чувствовала себя хорошо, благодаря чудо напитку от простуды. Насморк исчез, горло в норме. Сонька успокоилась и лишь изредка злорадствовала, намекала на возможную диарею Заруцкого после ужина. Неужели замыслила что-то подсыпать в еду. А она может! Быть на чеку постоянно. Сестру знаю очень хорошо, она то отвечает за свои слова.
Лёгкий макияж, уложила волосы, повседневное платье синего цвета. Заруцкий вот-вот должен приехать, переодически терзают сомнения, а вдруг не приедет, ну оно тогда и к лучшему. Одёргиваю себя, это шанс исправиться в глазах Соньки. Её ненависть к Заруцкому убивает. Спускаюсь по лестнице под вердикт сестры.
— О-о, посмотрите на неё, ничего попроще нет. Или это всё ради дорогово гостя. Ой, глупости какие спрашиваю.
— Попроще это обратно пижаму или халат надеть? Сонь, хватит уже. Ты тоже могла нормально одеться, не зря же свечи покупала.
Соня фыркнув одарила меня убийственным взглядом.
— Фиг вам, а не свечи. Ещё я для придурков всяких не наряжалась.
Накрывали стол, как когда-то в детстве на праздники, посерединне гостиной. Белая скатерть, красивая посуда с позолотой, вышитые салфетки. Из кухни пахло сверх аппетитно, не по-домашнему конечно, как готовила мама, но тоже вкусно.
В половине седьмого приехал Заруцкий. Федя впустил его, а я встречала у двери, волнением и нетерпением.
Федя улыбался направляясь с пакетами к Соне. Заруцкий успел ко мне только потянуться для поцелуя, как из кухни послышался голос сестры:
— Это что такое? Я торт не заказывала!
Заруцкий коварно улыбнулся. А вот и сама злыдня показалась, заставляя напрячься.
— Ну, а где же цветы? Про взятку значит не забыл, а про цветы для любимой забыл.
— Исправлюсь, — ответил Заруцкий и чмокнул меня в губы.
Чувствовала себя будто не у себя дома, вот совсем не в своей тарелке. Больше всего страшилась скандала, хорошо бы без драки.
Раскладывая по тарелкам салаты и закуски, пытаюсь тихонько поговорить с сестрой, упрямо не идёт на контакт, притворившись глухой. А вот мужчины быстро нашли общий язык, о чём-то оживлённо разговаривали. Кажется о машинах.
За стол сели мирно. По парам, друг напротив друга. Сонька напротив Заруцкого, я напротив Феди. Кидает на гостя хмурые взгляды и пока не злорадствует больше, но как только я вышла за салфетками, которые всегда будто по закону подлости забывают. Вроде же приносила, лично. Началось шипение. Стоило вернуться, а постаралась максимально быстро, наступила тишина. Молча сверлят друг друга гневными взглядами, а Федя нервно отпивает из бокала. И это было только начало.
Не могла избавиться от страха и сидела как на пороховой бочке в ожидании скандала. Кидая на Заруцкого полные страха взгляды. На одном из таких он меня и поймал.
— Дин, ну что за взгляд? — ободряюще улыбается.
— А что у неё за взгляд? Трусит, что я наговорю тебе чего плохого и ты с психом убежишь бросив её. Как всегда впрочем.
— Сонь, пожалуйста, — голос мой слышался жалко, умоляющим.
Оказывается уговаривать помолчать надо было не только сестру.
— Во первых, я старше тебя более чем на десять лет и не давал права разговаривать со мной как с одноклассником. Во вторых, не собираюсь бросать Дину, чего бы ты мне там не наговорила. В третьих, она твоя старшая сестра, прояви хоть чуть-чуть уважения, к ней и её выбору. Да и вообще, если честно, удивлён, такое впечатление, что вас воспитывали разные люди.
Ох, Сонька сейчас взорвётся!
— Знаешь что? — от неё исходили ощутимые волны ярости. — Ты в моём доме, и я буду с тобой разговаривать как захочу и не тебе мне морали читать. Про уважение к моей сестре и так далее. А про моё воспитание вообще не советую рот раскрывать, тебя не за что принимать в моём доме, как дорогово гостя.
— Я здесь не за тем чтобы препираться с малолеткой.
— А для чего же?
— Соня пожалуйста, — пытаюсь одёрнуть, она откровенно хамит.
— Сонь это некрасиво, — и Федя пытается остановитть.
— А что красиво?! Изводить мою сестру?! Изменять ей и получать прощение одним жалким прости?! Это красиво?! Мне не больно слушать, как она плачет?! Для меня нормально пугаться её истерик?! Красивое зрелище пустые глаза сестры! И что я его ненавижу за это некрасиво?! — кричала на весь дом, вскочив со стула. — Почему мне должно быть пофигу на то, что ей больно. Ты знал? Ты видел? Как она плакала, когда ты её бросил. О каком уважении к выбору сестры ты мне заливаешь? Я плакала вместе с ней каждый день. Из-за тебя! — ткнула в Заруцкого пальцем.
Не сразу осознала, а по щекам бегут слёзы, стыда, горечи, жалости к себе и сестре. Из-за меня она страдала вместе со мной, каждый раз я
