окружающие деревья, при помощи огня артиллерии выдержите одну атаку — и тут уже прибудем мы, и твари откатятся.
— А командующий корпусом или командиры дивизий и остальные приданные корпусу Старшие Магистры будут нас поддерживать с берега? — поинтересовался я.
— О действиях самого генерала я распространятся не в праве, — ответил мне полковник. — Но Старшие Магистры нас поддержат.
— И сколько бригад будут участвовать в этой операции? Где они будут форсировать реку? — продолжил я задавать вопросы.
— Военная тайна, господа, — развел свободной от чашки кофе рукой Багрянин. — Но смею вас уверить — корпус сделает всё от него зависящее, что бы данная операция увенчалась успехом.
Понятно… Значит, нас используют как одноразовую пехоту в этом, первом же крупном сражении. Вольные отряды высадятся на противоположный берег, попытаются закрепиться и враг ударит изо всех сил — там тоже не дураки сидят, и рогачи не хуже нашего понимают, чем им грозит окружение крепости. А основные силы будут в полной боевой готовности, сковывая своим присутствием силы в самой крепости — и что тогда?
А тогда по нам ударят всеми незадействованными в обороне крепости силами. Тысячи и тысячи чудовищ хлынут в атаку, нас начнут вяло поддерживать магией и пушками, и затем, когда сражение на противоположном берегу достигнет пика — ударят без жалости, сметая основные силы тварей. Ну и нас, скорее всего, заодно — потерять горстку вольных отрядов, уничтожив изрядную часть вражеских чудовищ, это размен, на который не задумываясь пойдёт любой военачальник.
А вот уже затем они перекинут туда полки корпуса. Которые и закрепятся на том берегу в пределах досягаемости основных сил и начнут планомерно вырезать всё, что окажется за пределами крепостных стен врага. Гамбит более чем выгодный, за исключением одного «но» — нас, тех вольных, что туда отправят, списали в расход. И все присутствующие это понимают.
Вот только возмутиться и отказаться тоже не могут — ни они, ни я. Нас просто по законам военного времени объявят предателями и бунтовщиками за отказ выполнять приказ, а дальше чик — и голова с плеч. Ибо больно умной оказалась эта самая головушка…
— Господин полковник, мне очень не нравится предложенный вами план, — негромко сказал я. — Но все мы понимаем, что выбора у нас не имеется. Попрошу лишь об одном — пусть лагерь, который мы должны будем обустроить, будет без расчета на весь полк — это раз, во вторых — не на полкилометра вглубь вражеской территории, а на сотню метров.
— Боюсь, молодой человек, что план составлял не я и властью его корректировать я не обладаю, — ответил наслаждающийся положением ублюдок.
Во мне вскипел гнев, который я с трудом удержал. Да кто ты такой, крыса дворянская, что бы насмехаться надо мной⁈ Ублюдок всё понимает не хуже нас и при этом радуется. Соратничек, чтоб его мамашу тролли дубиной трахнули!
Что ты улыбаешься, паскуда⁈ Будь моя воля, и я бы вызвал тебя на дуэль здесь и сейчас — и будь уверен, твои кишки бы по окрестным деревьям ещё дня три бы собирали, что бы было что в гроб класть, мразь!
И он что-то почувствовал. Да собственно не он один — в шатре установилась тишина, и я ощутил десятки взглядов, направленных на меня. Моя кипящая аура сама говорила за себя — тут бы и слепо-глухо-немой понял бы, что я жажду прикончить родича командира корпуса. Повисла тишина — бледный полковник, уронивший кружку с кипятком себе на штаны и даже этого незамечающий, на автомате возвёл вокруг себя защитный барьер. Боишься, падаль?
— Что происходит, господа? — раздался недовольный голос самого Архимага Багрянина, хмуро глядящего на меня.
— Мне не нравится план, в котором меня и моих товарищей, что добровольно пришли под знамёна Павла Александровича Романова, исполняя свой долг граждан Империи, собираются послать как свинью на убой.
— Позвольте-ка узнать, молодой человек, вашу фамилию и основания, дающие вам глупую иллюзию того, что ваше мнение здесь хоть что-то значит? — голос Архимага из недовольного стал раздраженным.
— Аристарх Николаев-Шуйский, — ответил я. — И если господин генерал согласится меня выслушать, я готов предложить вам более действенный план.
Тишина стала совсем абсолютной. У всех в голове, казалось, крутился лишь один вопрос — кто этот наглый выскочка, который тут права качает⁈
Вот только по недовольной роже Архимага вижу, что он знает, кто я. И что так просто исполнить трюк с отправкой в один конец меня и моих людей у него уже не выйдет…
А я понял, как именно оказался в рядах смертников. Долбанные интриги, они даже здесь, на фронте, никуда не делись…
Глава 23
Сергей Юрьевич Багрянин, один из старейшин древнего и уважаемого Рода Багряниных, генерал-майор и командир Третьего Корпуса Имперской Стражи был изрядно раздражен. Раздражен наглостью малолетнего выскочки Николаева-Шуйского, дерзнувшего во всеуслышанье оспаривать его план, раздражен странным указанием от вышестоящего начальства — этого самого Николаева-Шуйского особо не беречь, но и в самое пекло не бросать. И ещё больше он был раздражен своим родственником, который умудрился создать ему проблем на ровном месте — если парня отправят в числе смертников и тот погибнет как пушечное мясо, ничего хорошего самого генерал-майора явно не ждет. Ибо вышестоящее начальство поделилось с ним, что приказ исходит от самого Павла Александровича Романова.
Сама формулировка приказа тоже была изрядно хороша. Из неё следовало вопросов куда больше, нежели ответов — вот как, скажите на милость, он должен «особо не беречь, но и в самое пекло не бросать»? У них тут, вообще-то, война, а не загонная охота на лис. Тут везде может быть опасно…
И тем не менее, одно было очевидно — что-то надо делать. Жадный и недалёкий родич Архимага, который получил в своё распоряжение целый полк лишь потому, что он, Сергей Юрьевич, был генералом, пропустил его предупреждения мимо ушей и рискнул сделать всё по своему. Что ж, он своё получит — но позже и без посторонних глаз. К сожалению, они всё ещё входили в один Род, и ронять его честь, устраивая публичный разнос нерадивому родичу, было неразумно. А пока следует урегулировать ситуацию.
— Я отстраняю вас от участия в операции, капитан, — холодно бросил генерал. — Видимо, ваше желание нести знамя Империи дикарям и врагам рода людского сильно переоценено. Можете покинуть палатку.
Ты и твои люди не отправятся на верную смерть, парень. Скорчи хмурую рожу, молча поклонись и проваливай, — вот что было заложено между строк в приказе генерала. И он надеялся, что человек, своими силами достигший немалых успехов, обладающий прекрасным образованием и выросший в среде высшей аристократии его поймет.
И он, судя по взгляду, понял. Генерал было облегченно вздохнул, переводя взгляд, не сулящий ничего хорошего, на полковника, но тут…
— Господин генерал, у меня и вправду есть более действенный план, как нам выманить под огонь артиллерии и боевых магов большую часть чудищ с той стороны, — раздался в его голове голос парня. — Прошу, позвольте вам его изложить. Благодарю, конечно, за возможность не участвовать в самоубийственной операции, но если есть способ избежать подобных потерь, то отчего ж им не воспользоваться, верно? Прошу лишь выслушать меня — решать, безусловно, вам.
Чего стоило господину Багрянину не вздрогнуть, ведомо лишь Богу. Ибо мыслеречь, которую сейчас использовал парень, была навыком, который был способен развить далеко не каждый Старший Магистр — а тут им пользовался восемнадцати-девятнадцатилетний сопляк в ранге Мастера. Да причем ещё и так чисто, без посторонних шумов и прерываний… Талант сопляка действительно поражал. Вот уж воистину — кровь не водица, и наследственность одного из древнейших Родов не шутка.
— Излагай, капитан, — ответил ему Архимаг тем же способом, возвращаясь на своё место и усаживаясь.
Парень последовал его примеру и отошёл в угол шатра, небрежно прислонившись плечом к одной из его опор. Остальные вернулись к обсуждениям, прерванным небольшим инцидентом, и один из сидящих за его столом офицеров продолжил прерванный было доклад, но генерал уже не слушал, с интересом наблюдая внутренним зрением за своим собеседником.
— У меня имеется полученный от коренных обитателей Сибири артефакт, что способен приманить зверьё с территории в семь-девять километров, — начал тот. — Средство, к сожалению, одноразовое, но действует безотказно. Ваш план, насколько я понимаю, заключался в том, что бы выбить значительную часть звериных стай, охраняющих береговую полосу, и постепенно
