линии. - Прости, Макс. Я должна просить у тебя прощения за многое. Не знаю, с чего начать.
- Почему бы не начать с объяснения, почему ты уехала? У меня сложилось впечатление, что у нас все шло хорошо. Я думал, мы будем вместе воскресной ночью, или ночью в понедельник, или даже прошлой ночью, но, черт возьми, ты уехала в Нью-Йорк!
- Все действительно было хорошо. Я не знаю другого такого мужчину, как ты.
- Так почему же ты сбежала?
Она села в кресло и уставилась на холодный мраморный пол.
- Я испугалась.
- Чего?
Она не могла ответить ему: она боялась, что перестанет быть собой и потеряет друзей, которые не одобрят ее связь с Максом.
Все это было слишком сложно, чтобы стать темой телефонного разговора. Так что она сказала ему единственную вещь, которую он бы точно понял:
- Я боялась влюбиться в тебя. Может быть, прежде я совершала ошибки, но мне всегда было больно, когда мои отношения с мужчинами плохо заканчивались, Если я отдам себя тебе и что-то пойдет не так, я не думаю, что я приду в себя так же легко, как и раньше,
- Итак, - разочарованно вздохнул Макс, - что ты собираешься делать? Сказать мне, что не хочешь видеть меня, потому что ты боишься влюбиться?
- Нет, - поспешно ответила Лоурен, - я вернулась, чтобы сказать тебе, что я действительно хочу видеть тебя, будем мы любить друг друга или нет, разобьешь ты мое сердце или нет, потому что ты стоишь того, чтобы рискнуть. - Она вытирала бегущие слезы, желая, чтобы он ответил что-нибудь. Она боялась его молчания, - А что думаешь ты, Макс? - спросила она. - Я стою того, чтобы рискнуть?
- Я сказал тебе в субботу ночью, что я хочу тебя. Ничего не изменилось.
Она испытала облегчение.
- Тогда, может быть, нам следует начать заново. Сегодня, например. Мы можем пообедать, пойти потанцевать или просто посидеть на пляже и поговорить.
- Я занят сегодня. Я лечу в Феникс через час и не знаю, когда вернусь.
В устах другого мужчины эти слова звучали бы как отговорка, но она почувствовала озабоченность в голосе Макса.
- Все в порядке?
- Да. - Он немного помолчал и затем вздохнул, - Нет, не все в порядке. У меня проблема. Надо, чтобы кто-нибудь присмотрел за детьми, пока я буду в отъезде.
Он же не собирается просить об этом ее?
- Как насчет Медведя? Или Джазз и Гейб?
- Джазз сегодня вечером работает, а Гейба и Медведя нет в городе.
- В «Дыре» могут присмотреть за ними?
Он опять помолчал. Убийственная тишина. А затем она услышала его голос:
- Я думал, ты поможешь мне.
- Я?
- Да, ты, - обронил он.
- Но я ничего не знаю о детях.
- Им одиннадцать и четырнадцать. Им не надо менять памперсы, и они могут есть пиццу на обед. Мне только нужно, чтобы кто-нибудь побыл с ними, чтобы быть уверенным, что ничего не случится.
За то время, что она видела Райана, он вел себя как мальчик с плаката «Неприятности», а Джеми было совершенно наплевать на чувства Лоурен по поводу любовных связей Макса. Но было кое-что особенное в детях Макса. Она видела себя в Джеми и очень многое от Макса в Райане.
Разве она может отклонить просьбу Макса, особенно после того, как он не раз спасал ее.
- Хорошо, - сказала она, боязливо, но с воодушевлением соглашаясь день или два побыть матерью, - только дай мне несколько минут собрать вещи, и я скоро буду.
- Я твой должник, - голос Макса был полон тепла, которого Лоурен никогда не знала в других мужчинах.
- Ты мне ничего не должен, - ответила она. - Но если ты настаиваешь на оплате, я не против следующего танца.
- Я бы хотел дать тебе больше.
Лоурен откинулась назад в кресле и улыбнулась, думая обо всех изумительных вещах, которые Макс мог ей дать.
- На самом деле я хочу только одного, - призналась она ему.
- И чего же?
- Тебя. Только тебя.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Спор закончился полчаса назад. Он начался с того, что Райан ясно дал понять Лоурен, что не нуждается в няньках. Это последовало за декларацией Джеми, что она позаботится о Райане, и им не нужно, чтобы к ним переезжала чужая богатая женщина. Так все трое прощупывали друг друга в течение двадцати семи минут и двадцати секунд. Лоурен знала точное время, потому что она беспрестанно смотрела на свои часы, желая знать, когда же Макс вернется.
В конце концов Райан включил свою игру «Нинтендо», очень громко, конечно, а Джеми взяла пылесос из шкафа в уборной и начала убирать комнаты. По-видимому, они думали, что шум заставит Лоурен отправиться восвояси.
Они ошибались.
Лоурен развалилась на черном кожаном диване В гостиной Макса и разгладила складку на своем летнем платье с рисунком из орхидей. Скрестив ноги, она просматривала журнал «Элль», поднимая глаза, только когда чувствовала, что Джеми или Райан смотрят на нее, выискивая удобный момент для нанесения очередного удара.
- У Макса много подружек, - заявила Джеми, толкая пылесос взад и вперед в опасной близости от ног Лоурен.
У них уже был похожий разговор на приеме по случаю свадьбы Бетси, но Лоуреи потворствовала ей:
- Неужели?
- Да. Две или три в неделю, потому что он устает от однообразия.
- Мой отец был точно таким же. После развода с моей мамой, я думаю, он встречался с каждой доступной женщиной в штате Вайоминг. - Глаза Джеми округлились от удивления, так что Лоурен продолжала: - Я провела не так много времени с отцом - или с мамой, - но когда это случалось, я хотела, чтобы они полностью принадлежали мне.
Джеми кивнула, очевидно, у нее было такое же мнение.
Лоурен не стала докучать Джеми своим рассказом о том, что, когда Рис Ремингтон истощил запас женщин в Вайоминге, он передал свое ранчо ее брату Джеку и перебрался в Нью-Мексико, потому что ему были нужны свежие впечатления.
- Моему отцу нравятся блондинки, - Лоурен приходилось перекрикивать шум пылесоса. - А как насчет Макса? У него есть предпочтения?
Джеми толкнула пылесос на расстояние четверти дюйма от лавандовых шпилек Лоурен, ио та не двинула ни мускулом. Джеми не собиралась брать верх.
