замолчала, продолжая печатать. – Все, готово, – выдохнула вскоре. – И всех в бан! – довольно улыбнулась, отключая телефон.
– Стррррашная женщина, – ухмыльнулся Данька, расслабленно откидываясь на спинку дивана. – Гррозная, прям ух! – а сам подумал, что если тот мужик не отвалит от его козочки, будет иметь с ним серьезный разговор.
– Вот, бойся меня, – Ева, соблазнительно улыбаясь, подошла к дивану.
– Ага, трепещу весь, – с самым серьезным видом произнес Данил, но глаза смеялись, выдавая дурачество. А он бы с удовольствием посмотрел на того камикадзе, который решится попробовать перевоспитать козочку. И даже жалко придурка не будет. А ему и так очень даже нравится. Он вообще впервые в девушке видит личность (вредная Алка и Мирка с Лерой не в счет), чтобы не только расслабился и распрощался. Ему нравится, даже когда она просто рядом. И уже сто раз пожалел, что в тот осенний день ушел.
– Ой, – выдохнула Евка, когда Данил, ухватив ее за запястье, заставил сесть к нему на колени. – О-ё-ёй, – это уже быстро забрался руками под футболку, ведя выше – к груди, не скованной бюстгалтером. Обломается тот мужик, пусть сам себе ищет подходящую под запросы, а эту вредину он оставит себе. – О-ох, – тонкий вздох, когда добрался до груди и мягко сжал.
– А будет еще и ах, – вот теперь Данил был абсолютно серьезен.
– А не много ли на себя берешь? – Евка не была бы собой, если бы промолчала.
– Запомни, вредина, – коварная улыбка скользнула по губам Данила, – я беру ровно столько, сколько смогу унести. А ты поплатишься сейчас за свое недоверие.
Данька дорвался наконец-то. У них вышло полное совпадение темпераментов, и диван выдерживал все эти упражнения лишь чудом. Очень активные упражнения.
– Ау, – Данил потер ребра с правой стороны.
– Ой, – хихикнула Евка, – прости, я не специально.
– Пяткой! – возмущенно прошептал Данил. – Козочка, в следующий раз я тебя свяжу!
– А зачем ты меня щекотал? – Евка довольно сверкала глазами. – Сам виноват!
– Ах ты… козочка! Я провел пальцами по твоим ребрам, а по моим ты пнула!
– Упс? – и ни капли раскаяния за содеянное в глазах.
– Упс, упс, – обреченно выдохнул Данил, хватая Евку за щиколотку и подтягивая ближе. – Ох и козочка…
– С-сам … ты… козлик, – говорить снова стало невозможно. Чертов Жаркий опять выбил воздух из легких и все мысли из головы.
Данька просто дорвался. И теперь Евка была встрёпанная вся, а еще тяжело и часто дышала, и, кажется, опять нечаянно наставил ей засосов.
– Хорошо, что зима, – Ева довольно вздохнула, устраиваясь на парне сверху, – Дань, ну блин, опять, – она скривилась.
– Все претензии к твоей коже, – отмахнулся он. – Я старался нежно, честное слово.
– Я прям чувствую все твои старания и их последствия, – бурчала Ева лениво. На устроившуюся на ее попе пятерню только вопросительно бровь выгнула. Данил ухмыльнулся. – Пф, – фыркнув, она закрыла глаза. Ощущение полнейшей правильности происходящего очень способствовало сну.
Даньку тоже сморило, но через какое-то время организм потребовал восполнения потраченных калорий. Торшер они так и не выключили, и в его неверном свете он рассматривал доверчиво жмущуюся к нему Заучку. Она смешно морщила носик и чему-то во сне легко улыбалась. Совершенно расслабленная и спокойная, непохожая на обычно ехидную свою дневную версию. Еву выгодно отличала прямота и отсутствие лишних заморочек. Аккуратно переложив свою красавицу с себя на диван, он осторожно встал и, натянув штаны, отправился в набег на холодильник.
Не позаботившись включить свет, потому как вполне хватало уличного фонаря неподалеку и подсветки техники, открыл холодильник и принялся задумчиво рассматривать содержимое. Выбор был достаточно велик, мама просто не могла его, бесхозного, отпустить с пустыми руками.
– Если хочешь быть здоров, ешь один и в темноте? – ехидно прозвучало рядом, и женская рука опустилась ему на спину. – Данька, у тебя совесть есть? – вопрос был задан крайне возмущенно.
– Не, я за обаянием стоял, – отшутился Жаркий. – А наглость всю Алка себе прихватизировала. Оливье из контейнера или по тарелкам?
– Конечно, из контейнера, – ответила Евка. – Ложкой.
– Обязательно, потому что в вилку мало помещается.
Ева бы не променяла это поедание оливье в три часа ночи на свидание в самом дорогом ресторане, а Даньке вообще было плевать, что его девушка сидит на кухне в одной футболке и шортах, без косметики и укладки, и есть майонезный салат ложкой. Да у нее такой довольный вид, что просто прелесть! Немного кольнула ревность к дурацкому оливье, а ну как салат причина такого вида, а не его старания?
– Не люблю оливье, – Евка вздохнула, покосившись на контейнер – влезет еще ложечка или нет, – но сейчас отлично зашло.
– Я вообще всеядный. У нас, знаешь ли, на каждого отдельно не готовили, – усмехнулся Данил. – Мясо будешь?
Евка задумалась. Вроде как ведет себя совершенно неприлично, девочкам положено клевать ползернышка в день, а потом махнула рукой:
– Давай, – что уж теперь. А теть Света готовит очень вкусно!
Следующие два дня они носа из квартиры не высовывали: смотрели фильмы и мультики, сидя в обнимку, Евка рассказывала смешные случаи и жаловалась на тупоголовость некоторых коллег, Данила тоже потянуло на откровения.
Сам не заметил, как от забавного перешел к серьезному. Об особо тяжелых сменах иногда рассказывал братьям, обсуждали с коллегами, но никогда – родителям и сестре. И уж тем более никогда не грузил этим девушек.
Ева не перебивала, сидя у него под боком на диване, медленно поглаживала его руке, кажется, думая о чем-то своем. Данил, скорее, выговаривался для себя, не понимая, что это самое настоящее доверие.
– Эй, ты чего? – удивился, наконец, посмотрев на свою вредину.
– Все нормально, – хлюпнула она носом.
– Вот поэтому рассказываю только приколы, – улыбнулся Данил, но улыбка вышла немного грустной. – Чтобы не пугать народ.
– Дурак ты, – снова хлюпнула носом Ева.
– Ну ты-то умная, раз директор, – не очень удачно пошутил Данька, наступив на ее больной мозоль. – Хотя я бы под твоим командованием работать не смог.
– У тебя проблемы с тем, чтобы подчиняться директору женщине? – прищурилась Ева, в голосе проскользнули стальные нотки.
– Ой, коза, –
