– Это действительно веская причина для женитьбы, – произнесла она, вдруг почувствовав себя виноватой. Он просто очарователен. Жаль, что ей не хочется за него выходить.
Он вывел ее из дома с грубоватой учтивостью, и, по ее совету, они пошли по дорожке через сад в лесок, находящийся в четверти мили от дома. Вскоре они уже шли по грунтовой дороге среди древних дубов, ив и вязов.
– Вот она, – сказала Розалинда, приближаясь к залитой солнцем поляне, показавшейся за деревьями. – Здесь мы с сестрами играли, когда были детьми. Папа´ повесил для нас эти качели. Здесь даже есть домик на дереве, хотя после стольких лет, думаю, забираться в него небезопасно. Эта поляна – мое любимое место в Суон-Парке.
– Выглядит почти идеально.
Им понадобилось несколько минут, чтобы дойти до , поляны, и в этот момент Розалинда вдруг ощутила тревогу. Она не подумала о том, насколько это укромное место. Деревья образовывали неприступную стену. Ей следовало бы взять с собой служанку. Но мистер Найтон всегда вел себя как настоящий джентльмен, не допуская никаких вольностей.
Однако когда они вышли на поляну, его поведение заставило ее задуматься, не собирается ли он сделать это сегодня. Во-первых, расстилая одеяло, он извинился, что не догадался принести подушку, чтобы ей было удобно сидеть. Когда они приступили к еде, он предлагал ей то лучшие куски курицы, то отборное яблоко. Это было похоже на настоящее ухаживание. Что делать, если он станет вести себя более развязно? Сосредоточившись на еде, Розалинда исподтишка следила за ним.
– Вы сегодня замечательно выглядите, миледи, – сказал он после третьего куска курицы и стал облизывать пальцы. Розалинда протянула ему салфетку, и он с улыбкой взял ее. – Эта шляпка вам очень к лицу.
О Господи, надо сменить тему!
– Благодарю вас, но она не идет ни в какое сравнение с теми, что вы видели в Лондоне.
– Вы постоянно говорите, что в Лондоне все лучше. Проклятие, ей надо научиться быть более тонкой.
– Мне просто любопытно, вот и все. – Хотелось бы знать, когда он туда вернется. – И все же многие вещи там действительно лучше – моды, развлечения, люди. Суон-Парк должен казаться вам невероятно скучным после прелестей столицы.
Розалинде показалось, что мистер Найтон едва сдерживает смех.
– Скучным? Ни в коем случае!
Она откусила большой кусок яблока и стала задумчиво жевать.
– В Лондоне вы можете каждый вечер ходить в оперу или драматический театр.
– Я не люблю ни оперу, ни театр.
– А Британский музей? Или лондонский Тауэр? Мне так хочется увидеть зверинец в Тауэре.
– Музей меня тоже не интересует. А с моей репутацией я не рискнул бы даже приблизиться к лондонскому Тауэру. – Он широко улыбнулся.
Она взглянула на него:
– Что вы находите таким забавным, мистер Найтон?
– Вас, миледи.
– О! – Она вытерла рот салфеткой, полагая, что испачкалась яблочным соком или что-то в таком духе.
– Почему бы вам просто не высказать мне все, что вы думаете, черт возьми, и покончить с этим?
– О чем вы?
– Ведь вы ждете не дождетесь, чтобы я убрался в Лондон и вы могли бы прекратить этот спектакль с помолвкой.
Она уронила на колени салфетку.
– Спектакль?
– Ну же, леди Розалинда, мы оба знаем, что вы не собираетесь выходить за меня.
Деревья как будто обступили ее узким кольцом. Господи, чем же она выдала себя? Может, Хелена рассказала ему о ее планах?
– С какой стати вам пришло в голову такое?
– С того самого дня, как мы решили пожениться, вы пытаетесь спровадить меня в Лондон. Не говоря уже о ваших «условиях». Вы не из тех, кто выйдет замуж по расчету, особенно на таких невыгодных условиях.
Встав на колени, она стала собирать остатки еды, лихорадочно думая, как спасти ситуацию. Опять она себя выдала.
– Все хорошо, – продолжал мистер Найтон. – Я тоже не собираюсь жениться на вас.
– Что?! – Она во все глаза уставилась на него.
– Я знал, что вы не собираетесь выходить за меня, с того самого дня, когда вы сделали свое дурацкое предложение.
Он говорил серьезно! Розалинда порывисто села.
– Тогда почему вы согласились?
– Во-первых, вы сделали его так очаровательно, что я чувствовал бы себя последним подонком, если бы разочаровал вас. – Он улыбнулся. – Но больше всего мне нравилось, что Грифф взбесился от ревности.
Розалинда залилась румянцем.
Не рассказал же ему Грифф о том, что между ними произошло. А вдруг рассказал?
– Не намекаете же вы на то, что мистер Бреннан и я...
– Не намекаю. Говорю открыто и откровенно. Надо быть болваном, чтобы не заметить, что происходит между вами и моим поверенным.
– Ничего не происходит между мной и Гриффом, то есть мистером Бреннаном. – Она умолкла, лицо ее пылало. Она ничего не умеет скрывать.
– Послушайте, – произнес мистер Найтон, – я не против, если вы заинтересовались моим поверенным.
—Я не заинтересовалась им!
– Какой вздор!
Она бросила на него гневный взгляд:
– На каком основании вы хотите уличить меня во лжи?
– На каком основании? Сейчас объясню. Два дня назад вы прибегаете со второго этажа, где находится спальня Гриффа, с растрепанными волосами и в измятой одежде. Мы идем в кабинет, и там появляется Грифф, волосы растрепаны, одежда в беспорядке, а вы заявляете, что хотите немедленно выйти за меня замуж. После вашего ухода он избивает меня чуть ли не до полусмерти за то, что я согласился на ваше предложение. Поставьте себя на мое место, что бы вы подумали в сложившейся ситуации?
Розалинда не нашлась что ответить и снова опустилась на одеяло.
– Так что давайте будем честны друг с другом. Вас интересует этот мужчина.
– Допустим, – пробормотала Розалинда.
С победной улыбкой он растянулся на одеяле и скрестил руки на груди.
– Но это не приносит вам счастья.
Горький смешок сорвался с ее губ.
– Какое тут счастье! Когда мы виделись в последний раз, он назвал меня «везде сующей свой нос подозрительной гарпией».
– Когда это было?
Она застонала. Какое унижение! Слава Богу, что она не собирается выходить за мистера Найтона. В противном случае это разрушило бы все ее надежды. И все же было невероятным облегчением поговорить с кем-то о Гриффе, особенно с тем, кто так хорошо его знал.
