существование в будущем.
- Что же вы теперь от меня ждете? – ехидно усмехнулась, не собираясь облегчать этому горе правителю его миссию сообщения мне, что моей свободе пришел конец.
- Ты должна вступить в род Монтийских и пройти ритуал назначения преемницей власти, - устало пояснил Император.
- Даже не собираюсь этого делать, - отрезала без колебаний. – У меня своя жизнь, и я не намерена ее менять вам в угоду.
- Я понимаю это, но у тебя нет выбора, - печально сказал мужчина. – Единственное, что я могу для тебя сделать, это отдать тебе письмо твоей мамы. Возможно, оно поможет тебе принять правильное решение.
Император Эдуард протянул мне пожелтевший от времени конверт и поднялся на ноги.
- Я оставлю тебя ненадолго, - объяснил он. – Через час я приду вместе с герцогом, и ты объявишь о своем решении.
Когда мужчина покинул помещение, я дрожащими руками вскрыла конверт и развернула письмо моей мамы:
«Дорогая моя, Мели! С замиранием сердца пишу это письмо. Я умираю, моя родная. И когда ты вырастишь, и сможешь прочесть эти строчки, меня давно уже не будет в живых. Я даже не знаю, будешь ли ты меня еще помнить. Но в любом случае, я хочу сказать тебе, что ты самое дорогое, что у меня есть. Я люблю тебя больше жизни!
Когда ты станешь взрослой, тебе, скорее всего, доведется пожалеть о том, что ты родилась именно в нашей семье. Ведь это так ужасно, не иметь возможности самой определять свою судьбу. Но как бы ни сложилась жизнь, я хотела бы тебя попросить поддержать твоего отца в трудную минуту.
Когда я его увидела впервые на весеннем балу, то влюбилась с первого взгляда. Он был так не похож не всех, кого я знала! Высокий, худощавый, с растрепанными волосами, он не излучал силу и мощь, как все мои поклонники. От него исходила такая искренности, обожание и смущение, что я сразу поняла, это любовь всей моей жизни.
Он совсем не годится на роль правителя или руководителя. Мой любимый Эдуард романтичный, слегка рассеянный, забывчивый, доверчивый и тонко чувствующий окружающих людей. Мы с ним так похожи. Это все не лучшие качества для правителя.
Я не знаю, как сложится ваша судьба. Но прошу тебя об одном, пожалуйста, позаботься о нем.
Я люблю тебя, Мели! Как же сильно я люблю тебя и твоего отца!
Будь счастлива, моя девочка!
Прощай…»
Я сидела, заливаясь слезами, над письмом умирающей женщины, которую едва помнила, и уже понимала, что обязательно выполню ее просьбу. Только нужно самой для начала во всем разобраться. Что бы здесь не происходило, я не позволю больше никому решать за меня, что мне делать в будущем.
- Мелисанта, - начал Эдуард Монтийский, усаживаясь в кресло, - ты подумала над моими словами?
- Да, Ваше Величество, - твердо ответила, глядя ему в глаза. – Я вступлю в род Монтийских и пройду ритуал, но только если вы согласитесь с моими условиями.
- И какими же? – напряженно спросил он.
- Во-первых, только я буду решать, за кого именно выйду замуж. А во-вторых, если мне доведется стать Императрицей, только я буду управлять своей страной. Муж будет лишь принцем-консортом, если я сама не решу иначе, - ответила, внимательно прислушиваясь к эмоциям мужчины, сидящего напротив, открытым сознанием.
- Я согласен, - проговорил он, произнося откровенную ложь.
- Но Ваше Величество… - начал было герцог, но тут же был прерван властным взмахом руки Императора.
- Сегодня же вечером проведем ритуал, - нетерпеливо проговорил он. – А сейчас отдыхай. Я пришлю к тебе свою жену, ты сможешь с ней обсудить все свои вопросы и проблемы. Увидимся вечером.
Мужчины поднялись и покинули помещение. А я язвительно усмехнулась им вслед. Ведете двойную игру Ваше Величество? Ничего, у меня есть пара козырей в рукаве. Так что, мы еще посмотрим, за кем останется эта партия.
Скоро дверь в мои покои распахнулась и внутрь величественно вплыла Ее Величество Императрица Селина, в сопровождении какой-то дамы и служанки с подносом в руках.
- Поставь на стол, - властно приказала она, махнув рукой в сторону небольшого столика рядом с диваном, на который вошедшие дамы грациозно опустились. – А теперь пойди прочь.
Императрица молча рассматривала меня в упор, презрительно кривя губы. А я подумала, что художники явно приукрасили действительность, рисуя ее парадные портреты. Передо мной сидела женщина средних лет совершенно не приятной внешности. Она была слегка полновата, небольшого роста, в большим бюстом, от чего ее фигура напоминала форму шара. Волосы были невыразительного светло-русого оттенка, глаза блекло-серые, нос крупный, губы тонкие. Удивительно, как советнику удалось заморочить голову молодому Императору и женить его на своей абсолютно не привлекательной дочери, да еще и не первой свежести. Нужно будет как-нибудь проверить состояние здоровья отца, возможно, его потчуют какими-то зельями или наложили заклятие.
- Я так рада тебя приветствовать у нас во дворце! - защебетала она, испытывая при этом ненависть, зависть и что-то еще тому же подобное. Видимо, врать - это у них семейное. – Когда Эдуард сказал, что прибыла его наследница, мы все были просто счастливы. Ведь это так важно для страны, чтобы была определенность и уверенность в будущем.
- Ой, ну к чему этот официоз! – притворно отмахнула она. – Ты вполне можешь звать меня «мамой». Мы ведь теперь одна семья.
- Мы с вами не кровные родственники, - спокойно проговорила, наслаждаясь полыхнувшим от нее гневом. – Поэтому подобное обращение абсолютно не уместно. Так что, выбирайте либо Ваше Величество, либо моя Императрица, либо мачеха. Как вам больше нравится.
Отчетливо скрипнув зубами, женщина быстро взяла себя в руки и проговорила:
- Мы позже вернемся к этому вопросу, когда ты немного освоишься и привыкнешь к нам. А теперь тебе нужно поесть. Эдуард совсем тебя замучил разговорами, а ведь время обеда давно прошло.
Ко мне тут же пододвинули поднос и с повышенным интересом впились взглядом. Понимая, что здесь на самом деле не мой дом, а такое же поле военных действий, как и дворец в Айдарии, послала к предложенным блюдам магический импульс. Как это мило, травить меня за первой же трапезой. Спасибо, хоть убить меня никто не пытается. Только зелье, притупляющее внимание в супе, зелье, повышающее внушаемость и доверчивость в бифштексе с гарниром, и зелье, вызывающее чувство страха, в салате. Потрясающе!
