весь букет ощущений, который частенько дарил своим врагам. Это было больно. И очень, просто очень страшно. Наверное, именно из-за страха в свой ответный удар я вложил столько силы.
— Руки! Держите ему руки! — вновь заорал лысый ублюдок своим помощникам. Но было поздно. Из моей правой ладони вырвался столб яркого, до белизны, пламени прямо в лицо склонившемуся надо мною сектанту, попытавшемуся вновь ударить меня кинжалом. Сквозь дыру в куртке я видел его лицо. Обычное лицо, которое могло принадлежать рыбаку или докеру. И я запомнил тот момент, когда выражение на нем из озлобленного и решительного стало удивленным, а затем превратилось в гримасу ужаса и боли. Жаль только, что этот урод умер так быстро и не смог полностью на себе прочувствовать то, что дарил своим жертвам.
Долго упиваться свершившейся справедливостью я никак не мог себе позволить. Нужно было разобраться с остальными сектантами, вряд ли они будут просто стоять и ждать. А значит — ни в коем случае нельзя оставаться на алтаре. И я скатился с него. И только когда уже вот-вот должен был упасть, вспомнил, что где-то там внизу лежит убитая этими мразями несчастная девчонка. Видят боги, я не хотел, чтобы так случилось. Но и получить еще один удар кинжалом я тоже не хотел.
К счастью, упал я рядом. Видимо, когда ублюдок скидывал ее тело, толкнул слишком сильно. Да и сколько ей нужно-то, такой мелкой? Я же старался падать непосредственно за алтарь, и чтобы скрыться из поля зрения сектантов, и чтобы не брать на душу лишний грех. Нет, я думаю, что она бы поняла и простила, но все же… — Потом, Шура, потом будешь себя казнить о том, в чем не виноват. Сейчас не время. — пробормотал я по-русски.
Я скинул с себя порванную куртку и сформировав в каждой руке по огнешару высунулся немного из-за алтаря. Ого. И что же, вы все вот так просто на меня полезете? С голыми руками? Да, похоже, что полезут. А жрец-то, скотина, предусмотрительный. В сторонке стоит с оставшимися в живых бойцами. Не спешит в битву. Ну ничего, и до тебя доберусь, гнида.
Оба огнешара я не целясь отправил прямо в прущую на меня толпу сектантов. Грохнуло! Кто-то дико закричал, но на остальных это не произвело совершенно никакого впечатления. Они как перли, так и продолжали переть. Тогда я выпустил с каждой руки по залпу из десяти огнешаров. Снова крики боли, снова падающие тела и снова полное игнорирование со стороны тех, кого не задело.
И вот сейчас мне стало по-настоящему страшно. Как с такими воевать-то? Последний залп не принес ожидаемого результата, задело всего-то человека четыре. Большая часть огненных сгустков или улетела в молоко, или попала в одних и тех же сектантов. А отдельными огнешарами не покидаешься. Этих уродов человек сорок, не меньше. Да они меня раньше затопчут, чем я их всех перебью. И оружия, как назло, нет. Забрали все, а до того кинжала, которым мне горло вскрыть хотели не добраться — ублюдок завалился на ту сторону. Да и жрец с его дружками. Они ведь в стороне не останутся. Кстати, а где он?
Я осмотрелся по сторонам, не забыв, при этом, отправить в полет еще парочку пылающих подарков. Вот же мразь! Да он сваливает! Понял, что запахло жареным и решил свинтить по-тихому, пока одурманенные сектанты будут рвать меня на британский флаг. Ну уж нет. Тебе, сволочь, я приготовил самые изощренные пытки. Да и поговорить с тобой нужно. Узнать кто вас, тварей вербует и как найти другие ваши лежбища. Уверен, что в столице или окрестностях не один еще храм Хаоса остался.
Я вновь активировал на себе защитное заклинание. Пусть оно не защитило меня в прошлый раз от паралича, но от обычных людей-то должно защитить. После навесил на себя заклинание маскировки. Затем активировал в каждой руке по пламенному резаку и ломанулся прямо навстречу толпе.
Расчет был на то, что заклинание из амулета Итана защитит меня от физического воздействия, маскировка запутает преследователей, а модифицированный огнешар позволит мне хоть немного отрезвить этих чертовых фанатиков. Глядишь, с обожженной мордой они не такими активными будут.
Мой план сработал лишь частично. Я бросился вперед, полоснул по горлу резаком ближайшего ко мне урода, затем еще одного, и еще. А потом я споткнулся и начал падать. Не знаю, что это было. Специально ли кто-то бросился мне в ноги, или просто так получилось, но свою грязную работу он сделал — я оказался на полу. И сейчас от мучительной и крайне глупой смерти меня спасало только защитное заклинание, в котором, к слову, стремительно кончалась энергия.
Я пытался брыкаться, отмахиваться, в кого-то даже попадал. Но все без толку. Сектанты будто озверели. Они, совершенно не обращая внимания на свои потери, навалились на меня кучей и пытались продавить хрупкий, ненадежный, кокон заклинания. В ход шло все: кулаки, зубы, ноги. Они пытались добраться до меня любой ценой и у них это скоро должно было получиться.
Я наполнил защиту еще раз. А затем еще. И снова. А враги все не заканчивались. И тогда я запаниковал. Задергался сильнее, будто рыба, попавшая в сети. И именно паника и спасла меня. Ничего не соображая, левой, еще свободной рукой, я выпустил залп огнешаров. Ни в кого не попал, но сектанты на долю мгновения замерли, а после заорали, будто их живьем резали.
К сожалению, эта агония длилась не более пары мгновений и вскоре они начали приходить в себя. Но я уже понял, что произошло. Барельефы! Я своим заклинанием повредил один из них и это сказалось на адептах хаоса. Точно так же, как тогда, в том древнем кургане. Ну что же, теперь держитесь, суки!
Я вновь выпустил рой маленьких огненных точек куда-то в направлении стен и когда сектантов накрыл новый приступ боли, сумел высвободить и вторую руку. И следующий залп делал уже с двух рук. А потом снова и снова. И с каждым разом я старался продвинуться чуть дальше сквозь мешанину человеческих тел.
Когда же умудрился выбраться на открытое пространство, то бежать дальше за жрецом не стал. Не потому, что не хотел, нет. Просто у меня в резерве осталось энергии совсем чуть. А мне нужно было еще и эту брешь в пространстве закрыть. Да и не дали бы мне догнать его, если уж на то пошло. Это сейчас они смирные, пока их повелитель корчится в
