покорной.
Маша была другой. Она не играла. Но, Мороз, привыкший всегда быть главным в паре, тоже вдруг изменился. Хотелось баловать и потакать любому капризу, главное быть рядом и ощущать ее тепло, запах, слушать звонкий переливающийся смех.
Раньше каждая пьющая или курящая пассия добровольно принудительно оставляла все вредные привычки, становясь подругой Мороза. Иногда он просил сменить компанию или работу, но споров на этот счет не было никогда. Девушки делали так, как он просил. Без вариантов.
На Машу же Роман никогда не давил, кроме единственного раза, когда не дал ей уйти к мудаку-губернатору. Но ведь, по-другому было нельзя… ради ее же блага.
При воспоминании о Маше в груди появилось уже привычное щемление, а пах налился кровью. Вздохнув, Мороз, поднялся с кровати, прошелся по огромной полупустой трешке и включив кофеварку, принялся отжиматься прямо на кухне.
Пахло свежим ремонтом и новой мебелью. Вообще Роман жил здесь уже почти год, но появлялся только ночами и всегда один, поэтому помещение до сих пор выглядело необжитым.
Отжимания не помогли отвлечься от мыслей о Казанцевой, поэтому было решено отправиться под ледяной душ. Он долгих десять минут стоял под упругими холодными струями воды, но так не получил полного освобождения.
В пору было снять напряжение и взять какую-нибудь бывших, иногда напоминающих о себе робкими сообщениями, но Морозу нужна была только Маша. Теперь только она.
Они всего неделю вместе, а ему уже нестерпимо хотелось большего. Роман совсем не давил на Казанцеву и был максимально терпелив, ограничиваясь только поцелуями, но все шло к тому, что близость рано или поздно наступит.
Иногда он задумывался над тем, забыла ли его девочка мудака-губернатора, и как долго будет держать Мороза на расстоянии. Но ответы приходили сами собой. Он был опытным любовником и всегда пользовался повышенным вниманием женского пола, поэтому почти сразу понял, что Машу к нему тянет. По-настоящему. Пусть пока не душевно, но физически — точно. И Мороз готов был ждать, столько, сколько потребуется.
Быстро выпив кофе, он дал нужные поручения по "Black" и вышел из дома. Подойдя к парковке, щелкнул сигнализацией и кинул рассеянный взгляд на наручные часы. Семь тридцать. Стоит ли будить Казанцеву?
Расписание ее занятий Роман знал наизусть и поэтому решил не тревожить Машу, которой сегодня нужно было появиться в университете ко второй паре.
Впереди замаячила соседка и соблазнительно улыбнулась, обнажив ровные белые зубки. Она была дочерью одного из чиновников, жила с Морозом на одной лестничной площадке с самого заселения в новостройку и постоянно искала повод завязать близкое знакомство.
Красивая — машинально отметил про себя Мороз и без каких-либо эмоций проследовал к машине. И девушка действительно была хороша: ухоженная и одетая в легкий брючный костюм, она зазывно цокала каблуками, то и дело оборачиваясь и поглядывая на давно заинтересовавшего её соседа. Помимо достатка и мужской красоты этот бугай вызывал какое-то странное чувство: хотелось заглядывать ему в рот и внимательно слушать каждое слово. Он, как будто еще даже не начиная отношений, уже был главным. От такого не хотелось бегать и качать права… Хотелось подчиняться.
— Роман, доброе утро…
— Доброе, Милана, — отозвался Мороз, щелкнув запищавшим брелоком порша, и уже через несколько секунд с шумом скрылся за поворотом.
— Вот это энергетика, — задумчиво протянула девушка, провожая взглядом рычащий черный автомобиль.
Она еще долго вспоминала свои ощущения рядом с брутальным соседом, но сам Мороз забыл о ней практически сразу. Он думал только о Маше. За этим занятием его и застал утренний звонок прокурора Артура Соколова.
Увидев загоревшийся знакомой фамилией экран телефона, Роман поморщился. Соколов был его сослуживцем и хорошим товарищем, но сейчас звонил явно по делу. По очень неприятному делу.
— Слушаю, Артур Михайлович, — бодро ответил Мороз, переводя вызов на громкую связь. Низкий голос Соколова сразу заполнил собой салон автомобиля:
— Марию Казанцеву знаешь?
От внезапного вопроса из уст главного прокурора области, по спине Мороза пошли мурашки. Артур никогда не звонил просто так. Значит, что-то случилось. От осознания того, что её могли обидеть, лицо Романа превратилось в каменную маску, и он, не справившись с паникой, резко перестроился и притормозил на обочине, вызвав шквал недовольных окриков из окон проезжающих машин.
— Это моя девушка…
— Странно, люди губернатора говорят, что она его любовница.
— Они расстались в начале августа. Мы всего неделю вместе.
— Разберемся. Приезжай по адресу. Это срочно.
— Зачем, Артур Михайлович? И про Машу кого интересует? Мудака этого? Так она моя.
— Казанцеву вчера вечером похитили. Установлено, что заказчик Константин Колесников. Губернатора шантажируют.
Мороз замер, словно ударенный обухом по голове.
Его девочку украли. Да еще и мудило Колесников.
Хотелось разбить дорогую тачку, разогнавшись до двухсот километров в час, орать во все горло и вырвать сердце из груди долбанного партнера, посмевшего тронуть его любовь. За Машу хотелось убить. Но вместо этого Мороз вдруг просипел:
— Зачем шантажировать Горина Машей, если он сам ее бросил? Он ее искал, конечно, потом, но об этом знал только близкий круг.
— А вот это уже хороший вопрос, Роман. Есть третье лицо, которое, видимо, и натравило Колесникова на бывшую губернатора. Его нам предстоит определить.
Уже через двадцать минут взбешенный Мороз прибыл по названному Соколовым адресу. Это было какое-то неприметное серое офисное здание на окраине города. Наверняка, для отвода глаз на случай слежки.
Почти бегом взбежав по лестнице, толкнул нужную дверь и окинул взглядом неприметный кабинет. Здесь он застал следователя, губернатора, меряющего большими шагами помещение, и ревущую Кулецкую.
Самого прокурора уже не было.
Красивая подружка Маши растерянно лепетала что-то под запись, вздрагивая от каждого грубого окрика Горина, который то и дело вмешивался в допрос. Она не видела вошедшего Мороза, но словно почувствовав его присутствие, поежилась и обернулась, задержавшись на нем внимательным взглядом.
Время как будто замедлилось и, споткнувшись, остановилось. Мороз впервые по-настоящему обратил на нее внимание и был немало удивлен, потому что хорошо знал, что так на него смотрят только влюбленные девушки.
Поморщился, как при головной боли, и снова мазнул взглядом по девчонке. Кулецкая была хороша, но совершенно не интересовала Мороза, поэтому снова увидев в ее взгляде знакомый блеск и скрытое обожание, он поспешил отвернуться.
Только лучшей подружки Маши в поклонницах не хватало, — с досадой подумал он и устало вздохнул, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Роман Сергеевич? — поинтересовался следователь и добавил, — проходите, мы уже закончили.
Дальше была дача показаний и ошеломляющая новость от позвонившего Соколова: скорее всего Колесников похитил Машу по наводке Мороза старшего.
— Надеюсь,
