лишь на две несчастные пилюли. Тут впору будет не в пять, а в десять раз цены поднимать, когда имеешь на руках столь весомый аргумент. А я, если вдруг такое случится, при свидетелях перед богиней поклянусь, что никакого обмана с моей стороны даже не подразумевалось.
— И печать... — чуть слышно заметил алхимик, пребывая сейчас слегка не в этом мире.
— Прости, что?
— Печать чтобы была, — прошептал лэр Гиринг пересохшими губами, очнувшись от моего вопроса.
— Боюсь, моего влияния на печать не хватит, а вот лэра Олира с нашим ректором на короткой ноге. Опять же, у вас с ней сейчас разговор может не сложиться. Так что насчёт сестрёнки?
— Куплю я тортик. Тоже мне, нашёл проблему... Хотя, погоди-ка. А если торт будет побольше размером — это как-то может сказаться на построении наших с ней отношений?
— Тогда всё становится менее предсказуемо. Теоретически, при вручении торта могут оказаться ещё две женщины. Большому торту все они будут рады, но, как женщины, недовольны, — высказал я ему простенькую сентенцию, понятную любой женщине, но опрокидывающую мужской разум навзничь, словно черепаху на панцирь.
Глава 18
Глава 18
Как лэр Гиринг и предсказывал, его пилюля, больше похожая на мятную облатку, а то и попросту на толстенькую круглую печенюшку, явно для красоты украшенную рунами, оказалась той ещё штучкой!
Меня ломало всю ночь. Казалось, каждую мою мышцу пробуют растянуть железными щипцами, а потом и вовсе намотать её на веретено.
Сопротивляться было бесполезно.
Весь процесс происходит где-то в глубине меня, и я лишь изредка могу массажировать плечи, колени, поясницу или шею, если там прихватило. Помогает, но слабо.
Короче, если я в эту ночь и поспал, то не больше полутора часов, и то, урывками. Практически забываясь на несколько минут, а потом, чуть не вскрикивал от очередных выкрутасов моего тела.
Чёртов Гиринг предсказывал мне не меньше трёх дней такого веселья, но вот только фиг он угадал! У меня уже к обеду следующего дня всё улеглось. Остаточные явления, вроде подёргивания той же ноги, после мучений бессонной ночи меня уже слабо волновали.
Исследователи и ректор о моей метаморфозе были заранее предупреждены.
Так что все показатели с меня загодя сняты, и сейчас эти халявщики потирают свои потные лапки, наивно предполагая, что я тут с ними ещё на пару часов зависну.
А вот пусть обломаются! Если к контракту отнестись творчески, что я не премину сделать, процитировав им соответствующий пункт, то любой дятел поймёт — их право на исследование моей тушки закончится уже через полчаса, а дальше со мной пребудут три дня свободы!
Хотя, я бы и сам не прочь слегка задержаться в этой жирной секретной аудитории, где магический фон так высок, что мне порой мерещится, как магия из ушей течёт, но нельзя. Нельзя в том смысле, что раз задержишься сверх положенного, потом второй, а на третий раз с тебя такое уже потребуют, как должное. Я-то бы эту страсть превозмог, но мои питомцы... Они здесь добавляют в теле, как американские экспортные бройлеры в моём мире, выращиваемые на стероидах. Буквально, не по дням, а по часам крепнут и матереют.
Но, нет. Нужно выдохнуть и усилием воли прервать состояние эйфории, а то недолго стать магическим наркоманом, теряющем реальность в нирване могучих потоков Силы.
Итак, у меня есть план.
Раз уж я попал в какое-то реалити — шоу, где, якобы богиня, отслеживает вовсе не богоугодные дела, а эффектные зрелища — то зрелищ есть у меня.
А что нам нужно для зрелища? Правильно — достойное сопровождение, костюмы, хотя бы простенькие, и чуть-чуть зрителей для куража.
Для сопровождения я сейчас покупаю местное подобие граммофона. На этот раз он выглядит гораздо скромней той дуры, которую я приобрёл для клуба. В отличие от земных моделей, в местных граммофонах присутствует магия. Звук получается заметно громче и чуть приятней на слух, но как по мне — всё равно отдаёт жестяным рупором.
Вместе с чудом маготехнической мысли я приобрёл дюжину валиков с самой энергичной местной музыкой.
Валики тут используют вместо пластинок, хотя принцип снятия звука при этом не особо отличается. Игла идёт по бороздкам, только вместо лапки с иголкой, скользящей по пластинке, здесь стоит линейка, по которой та же самая игла движется вдоль ролика, выполняя ту же самую функцию снятия звука.
На самом деле мне сейчас глубоко плевать, как и что у них тут устроено. Главное, чтобы работало, а оно работает. В магазине я даже не пытаюсь торговаться, чем всерьёз озадачиваю продавца, и он, похоже, сам того от себя не ожидая, дарит мне бонусом ещё два валика с музыкой, на свой выбор.
А я тороплюсь.
У меня охрана нанята с почасовой оплатой. Стоит такое удовольствие довольно прилично. Особенно с учётом того, что я настоял на обязательном присутствии мага с боевым опытом. В итоге сопровождение до усадьбы мне обойдётся минимум в два золотых, один из которых заберёт старикашка, который будет моим спутником в нанятой мной закрытой карете.
Почему я всерьёз рассчитываю, что четыре всадника и маг мне помогут, случись вдруг какая-то заваруха по дороге, так это вполне объяснимо.
Ветеранское охранное агентство хоть и стоит дорого, но свои деньги всегда отрабатывает. А так как ветераны в Белговорте в чести и в большинстве, то ссориться с ними, особенно если ты не прав — дело глупое. В рамках закона они всегда свои обязательства исполнят, а если кто помешает, да ещё с нанесением ран, а то, не дай Релти, и вовсе со смертоубийством, то тут такие варианты могут взрасти, что и аристократам впору начинать прятаться.
Старого мага звали Имак Аврений.
Когда мне в агентстве назвали его имя и фамилию, я думал, что увижу, как минимум римского легионера.
Какое там... Ему бы Изя Рабинович, как родное зашло.
Другое дело всадники. Те на приличных конях, в лёгкой броне, и с кучей всяких притороченных смертоносных штук. И от них вовсю несёт магией. Уж что-что, а эти волны я за время испытаний навострился улавливать.
Едем.
