— Кто тут ещё кого охомутал, — хмыкнул Марк. — Пойдём, а то придётся смотреть все представления издалека, а я предпочитаю исключительно первый ряд.
Глава 36. Бродячие артисты
Шарлотта любила повторять, что хорошо работает только тот, кто умеет отдыхать. Она смеялась надо мной, когда я часами сидела с учебником и зубрила схемы направлений потоков магии. Огненная натура сестры не позволяла долго оставаться на одном месте, постоянно требовала куда-то бежать и что-то громить.
Похоже, большая часть тех, кто праздновал открытие игр, очень хорошо поработали сегодня. Иначе объяснить, почему они так громко пели, я не смогла бы даже, если от этого зависела бы моя жизнь. Площадь разделили на секторы. В центре поставили сцену, на которой выступали циркачи, а по периметру лавки с закусками и развлекательные палатки.
— Из-за твоего желания целоваться на каждом шагу, мы пропустили всё самое интересное, — возмутился Марк.
Выглядел он при этом довольным донельзя, так что я не поверила ворчанию ни на миг. К тому же ровно половина поцелуев — его инициатива!
— Кажется, есть места у сцены с бродячими артистами, — я встала на носочки и приметила обшарпанную деревянную возвышенность и конферансье, объявляющего номер.
— Свободные актëры, — поправил меня жених.
Мы подошли ближе и заняли лучшие места. Лайонс не шутил, когда говорил, что предпочитает первый ряд.
Артисты были наряжены в цветастые костюмы с длинными павлиньими хвостами у жакетов. Играла незнакомая музыка с восточными мотивами. На сцену вышел парнишка в смешных обтягивающих лосинах и зачитал длинный монолог о любви бедного юноши к дочери первого купца Тарии. Конечно, им не суждено быть вместе, ведь они из разных миров. Она по утрам ест чёрную икру, а он чёрствый хлеб. Что могло бы их связать? Разумеется, праздник, на котором веселился весь город. Девушка сбежала из дома на одну ночь и провела её с незнакомцем, чтобы её невинность не досталась жениху, выбранному отцом.
— Бунтарка, — одобрила я.
— Идиотка, — возразил Марк.
И был прав. Через пару се главный герой узнал, что его использовали, и зарезал возлюбленную. Как выяснилось позже, вместе со своим ребёнком.
Играли ребята на редкость погано. Несмотря на драматичный сценарий, никто из зрителей не плакал и даже не возмущался. Народ начал расходиться, а я не сводила взгляда с кинжала, которым мужик в лосинах пронзил сердце размалёванной девицы.
— Пойдём, здесь нас не развлекут.
Лайонс потянул меня к центральной сцене, но я не сдвинулась с места. Смотрела как завороженная на проклятый кинжал и едва дышала. Прямо сейчас в моей сумочке лежал такой же, но с головой лошади, а не змеи. Артисты вышли на поклон, и наваждение развеялось. Я часто заморгала, чтобы скинуть оцепенение.
— Мы должны поговорить с тем, кто у них главный!
— И сказать, чтобы зарезал своих бездарных подчинённых? — уточнил Марк. — Что ты такого увидела?
— Кинжал, — шёпотом ответила я. — Ты не видел его эфес?
Он несколько секунд смотрел вслед уходящим со сцены павлинам, а потом резко потянул меня куда-то прочь с площади. Первый закоулок, второй, третий. Мы остановились на поляне за зданием мэрии. Тут стояли повозки и шатры, сновали туда-сюда артисты. Марк поймала одного из них и спросил, где найти странствующий театр. Ему указали на невзрачную тканевую палатку в самом дальнем углу.
Мы вошли без стука, потому что дверей ненадёжная конструкция из палок и тряпок не предусматривала. Но на незваных гостей внимание обратил только мужчина, сидящий на земле. Он курил трубку и смотрел на нас так, будто имел возможность точно знать, кто мы и зачем заявились в своеобразное закулисье.
— Мы не даём автографов, — громко объявил старик, и все вдруг перестали бегать с костюмами по шатру, резко остановились, вперив в нас удивлённые взгляды.
— Мы просто хотели выразить своё восхищение, — Марк наклонил голову, якобы признавая талант трупы. — Моя невеста была в восторге от той истории, что вы рассказали.
— Молодой человек, — он выпустил пару колец дыма. — Рассказывают сказки, а мы поведали сотне зрителей настоящую историю. Думаете легко странствовать по миру и собирать истинные шедевры?
Уверена, что не легко. Поэтому у них и не получалось!
— Прошу прощения, — Лайонс даже приложил ладонь к сердцу, изображая искреннее раскаяние. — Я даже представить не могу, насколько вам сложно. Потому мы в таком восхищении!
— Это наш долг, — благосклонно кивнул старик. — Что же, вы разбираетесь в театральном искусстве?
— Нет, к сожалению, — вмешалась я. — Но я очень люблю легенды и мифы. Возможно, вместе с реальными историями вы слышали какие-то сказки? Про эти интересные наряды, например?
— Во времена, когда происходили действия пьессы “Арета и Арог” были в моде наряды, подражающие окрасам птиц. Сейчас, разумеется, Тария изменила давним традициям, но я всегда стремлюсь показать всё самым достоверным образом!
— Ге-ни-аль-но, — Марк поднял руки и уселся на землю рядом с собеседником, постелив камзол рядом. Я замялась, но жених дёрнул меня за подол юбки, и пришлось послушно сесть, аккуратно сложив ноги, чтобы ничего нигде не задиралось.
— А вот этот интересный кинжал — тоже дань уважения вашей любви к деталям?
— Точно так, — он снова выпустил дым, на этот раз в лицо моему огневику. Он закашлялся, сжал кулаки, но сжигать вредного старикана не стал. — Есть древняя легенда про эти кинжалы. Думаю, вам она будет интересна, милочка.
Милочка едва не скривилась. Папа так меня называл. И мне это не нравилось!
— В Тарии есть легенда о том, как они появились, — начал он. — Будто бы Тиар, великий кровавый бог, разозлился на богов стихий за то, что они не позвали его, когда пошли наделять людей своими дарами. Он был в такой ярости, что решил изжить стихийников, создав по соседству народ настолько воинственный и могущественный, чтобы у детей предателей не осталось и шанса жить спокойно. Он выбрал тридцать три человека, не наделённых магией огня, воды, земли или воздуха, и заставил их убить по животному. Оружием им служили кинжалы, которые сковали из крови самого Тиара. Когда животных принесли в жертву, эфесы втянули в себя души убитых.
— Жутковато, — призналась я.
— Так и есть, — согласился старец. — Но есть в этом что-то притягивающе ужасное. Вам не кажется? Кровь, жертвоприношение, невероятная сила. Только Тиар просчитался, когда пошёл сразу против четверых богов. Ему следовало сначала рассорить своих врагов, но они оставались дружны.
— И победили?
— Да, но в легендах не говорится, почему, — он пожал плечами. — Не осталось у тарийцев магии и всё. Только кинжалы у древних родов да любовь к жертвоприношениям. Вот поэтому я люблю реальные истории, а не сказки про богов. В них нет конкретики, скрытого смысла.
