Летиция доверчиво вложила свою маленькую тонкую руку в протянутую ладонь.
Лайона почувствовала, что у нее на ресницах проступили слезы. Валлиан обнял ее, прижал на пару мгновений к себе:
— Вы скоро встретитесь снова. Обещаю. Саймон сумеет позаботиться о Летти.
— Знаю, — Лайона тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки. — Просто я растрогана. Думаю, Летти тоже сумеет позаботиться о Саймоне…
— …как ты заботишься обо мне, — договорил за жену Светлейший Валлиан. — Да. Саймону это очень нужно…
33. Джакомо Монтессори
Перелет на другой континент был долгим. Еще пару часов после посадки Светочу Валлиану и его команде пришлось добираться до нужного города наземным транспортом. Учитывая, что в стране, куда они прибыли, утром начался очередной государственный переворот, добираться пришлось на броневике без опознавательных знаков.
Лайона не очень понимала, что и как было сделано, но каждая из сторон принимала военный автомобиль за свой и не пыталась задержать.
Наконец, броневик, окрашенный в цвет хаки, остановился в тесном дворе-колодце, проникнуть в который можно было лишь через одну арку.
— Прибыли, — доложил кто-то из сопровождающих. — Наблюдательный пункт — на втором этаже.
Сопровождающий повел Валлиана, Лайону и Мастера Гейбла наверх.
Наблюдательным пунктом оказался вполне современный офис. Заправлял в нем всеми полковник Рид.
— Приветствую, Светлейший! — поклонился он Валлиану. Потом без слов кивнул Лайоне и господину Гейблу в знак приветствия.
— Чем занят наш заговорщик? — Валлиан, указав Лайоне на одно из свободных кресел, стоящих у стены, вместе с полковником и мастером Гейблом прошел к одному из голоэкранов.
Не то чтобы Лайоне было не интересно взглянуть, наконец, на одного из заговорщиков, но сейчас девушка, выросшая в насквозь военизированной Милангме, отработавшая несколько лет в военном госпитале, считала своим долгом повиноваться приказам мужа беспрекословно. Он был главнокомандующим. Генералом их маленькой армии. Она — рядовым. Лайона безропотно уселась в указанное кресло.
— Расчертил на полу гексаграмму, заполнил ее знаками, расставил и зажег свечи. Готовит ритуал, — доложили Светочу.
— Знаки подробно рассмотреть не удалось?
— К сожалению, нет. Оптика не справляется: освещения маловато.
— Что слышно от Картаделя Клиффорда и Картаделя Саймона? — продолжал задавать вопросы Валлиан.
— Оба прибыли. Оба на месте. Можно начинать операцию.
— В таком случае, передайте сигнал к началу. Как и договаривались, со мной идут Мастера высшего Посвящения Хидео Морио и Конг Хо. Прикрытие обеспечивают подчиненные полковника Рида, — Светоч Валлиан Долгожданный отдавал короткие четкие приказы, а Лайона смотрела и поражалась тому, каким, оказывается, суровым способен быть ее муж. — Лайона. Ты остаешься здесь и ждешь. Как только будет можно, тебя проводят ко мне подчиненные полковника Рида. Или я сам вернусь за тобой.
— Хорошо. — Лайона зачем-то встала и кивнула, с трудом удержавшись от того, чтобы козырнуть мужу. Не в шутку — всерьез.
Валлиан одарил ее сдержанной улыбкой и, не теряя времени на долгие прощания, ушел в сопровождении мастеров и особистов.
Лайона опустилась обратно в кресло. Закрыла глаза. Чтобы избавиться от волнения за мужа и настроиться на спокойствие и четкость мышления, погрузилась в легкий транс и медитацию.
Течение времени в таком состоянии почти не ощущалось. Пульс выровнялся. Дыхание стало равномерным и глубоким. Гун Чи плавно и размеренно потекла по своим каналам и меридианам, повинуясь воле хозяйки.
И в этом состоянии на грани выхода в Тонкий Мир Лайона вдруг услышала голос. Повелительный мужской голос — знакомый, но так давно забытый, что не сразу узнала его:
— Лайона, я знаю, ты рядом. Встань и иди. Слушай меня, и ноги сами приведут тебя ко мне. Я тебя жду, дочь!
— Отец?! — девушка не могла поверить в то, что слышит.
Джакомо Монтессори погиб! Неужели его душа стала призраком и теперь призывает ее на помощь?! Но нет, этот призыв не похож на просьбу о помощи! Он звучит как приказ! И она, Лайона, не должна его слушать!
— Повинуйся мне, Лайона! — голос продолжал звать, требовать, давить.
Чтобы избавиться от этого давления, девушка заставила себя сделать пару глубоких вдохов, почувствовать свое тело, и открыла глаза.
Однако потребность в движении вынудила ее подняться, сделать несколько шагов…
Этого оказалось достаточно, чтобы Лайона очутилась за спиной одного из операторов-аналитиков, продолжавших следить за голоэкраном, показывающим обстановку в затемненном помещении, где укрылся заговорщик.
Остановить и отстранить от наблюдения ее никто не пытался, и девушка невольно уставилась на мерцающий над столешницей голоэкран, разглядывая полупустую просторную комнату, центр которой был освещен толстыми черными свечами, а углы — скрыты тенями.
В одном из углов появилось движение. Из сумрака выступила высокая мужская фигура в темном балахоне, похожем на монашескую рясу. Мужчина откинул капюшон, закрывавший его заросшее бородой лицо. Встал в центр круга. Отпил из медной чаши, которую держал в руках, какой-то темной густой жидкости. Запрокинул голову, зашевелил губами.
«Лайона! Повинуйся мне! Явись на мой зов! Я жду!» — произнесли эти губы.
Госпожа Монтессори сдавленно, хрипло выдохнула:
— Отец!
На ее шепот никто не обратил внимания, потому что как раз в этот момент дверь в помещение распахнулась от удара, стукнулась о стену, а в дверном проеме один за другим показались Мастера Хидео Морио и Конг Хо. Следом за ними вошел Светлейший Валлиан.
— Кто вы такие? Что вам нужно?! Это частное владение! Уходите! — развернулся к ним Джакомо Монтессори, которого здесь, на западном континенте, знали, как Руперта Торндайка.
— Руперт! Какое зло ты не собирался бы совершить — остановись! — потребовал Картадель Валлиан Долгожданный.
Повелительно поднял руку. От всей его фигуры исходило ослепительное сияние, видимое даже без теневого зрения.
Руперт зашатался. Захрипел. Его губы начали синеть. Колени подогнулись.
«Лайона!» — беззвучно произнес он, медленно опускаясь на пол — так, словно на его плечи опустилась и давила многотонным весом гранитная плита.
У Лайоны потемнело в глазах. Горло перехватило спазмом. Она не смогла бы издать и звука, даже если бы попыталась. Девушка не понимала, что происходит. Отказывалась понимать! Ведь ей более пяти лет назад сообщили, что отца нет в живых! Тогда кто этот мужчина, которого муж назвал Рупертом?!
Закаленная годами работы в военном госпитале и тренировками в школе Экзорцистов, психика Лайоны впервые не выдержала потрясения. Госпожа Монтессори сделала пару шагов, прислонилась к стене — и сползла по ней, проваливаясь в спасительный обморок…
