Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Затем следователи проводят тщательный осмотр участка, причем отдаются этому делу со всей добросовестностью. Они прочесывают пустырь остаток дня, проходя с металлоискателем даже места, поросшие травами. Тяжкий труд.
Как всегда, я попросил провести сканирование тела ночью. И разумеется, подготовил операторов к тому, чего можно ожидать. Хотя тело при проведении этого исследования и остается в закрытом чехле, запах, вероятно, все равно просочится.
За сканированием трупа следует самый сложный этап: разогнать зловоние до прибытия первых живых пациентов. Сделать это в столь замкнутом пространстве не так-то просто. Кроме того, подходят не всякие освежители воздуха. Есть освежители, которые добавляют тонкий слой запаха сверху, например аромат персика или душистой лаванды. Но есть и такие, которые разрушают молекулы зловония. Освежители, которые мы давно применяем при вскрытии, – из последних. Мы даем взаймы свои, чтобы сотрудники КТ не волновались, а пациенты, пришедшие на снимок, не пострадали от запаха гота с истекшим сроком годности.
КТ показывает, что пострадавший – мужчина: мы ясно видим репродуктивные органы. Рядом с пенисом также видны металлические объекты, еще один в пупке и два в форме колец на уровне груди.
– Это пирсинг! – восклицает наша специалистка. – Ужасно неловко, в смысле секса.
– Да?
– Да, очень неудобно. Натирает кожу. Иногда даже зацепляется.
– Вот как? За что?
– Не обращайте внимания, ни за что.
– Что-то вроде «плененного члена», penis captivus? Хи-хи, так зацепляется?
– Да. Между двумя украшениями.
Я живо представляю себе картину. Ой-ой-ой, должно быть, это очень больно.
Возвращаюсь к изображениям. Покойный явно ходил к стоматологу. Полезно для идентификации. По зубам мудрости можно установить, что он молод: от 20 до 25 лет. Но в теле не видно ни снаряда огнестрельного оружия, ни переломов, ни других признаков того, что могло вызвать его смерть.
КТ подтверждает то, что мы уже знаем: труп находится в состоянии продвинутого разложения.
Газы образуют огромные карманы – эти затемнения хорошо видно по всему телу, в том числе и в мозге. Все это предвещает непростое вскрытие, как технически, так и обонятельно.
Заметить гематомы или экхимоз на настолько разложившейся плоти очень трудно, если не сказать невозможно.
По сложившейся традиции мы начинаем с внешнего осмотра. Сейчас самое важное – это шнур и узлы. Учитывая тот факт, что тело лежало в чистом поле, под брезентом, со связанными руками и ногами, пространство гипотез сильно сужается. Несмотря на отсутствие переломов или снарядов в теле, есть вероятность, что это насильственная смерть. Но также может быть, что пошел наперекосяк какой-то готский ритуал.
С узлами мы обращаемся уважительно – как в прямом, так и в переносном смысле. Они довольно грязные, поэтому не помешает перед другими манипуляциями протереть их стерильными тампонами, кстати, как и остальные части шнура. Никогда не знаешь: возможно, собранная ДНК будет пригодна для анализа и даст ключ к разгадке.
Завязывая узел, мы часто оставляем на веревке эпителиальные клетки (клетки кожи), содержащие нашу ДНК.
Путы нужно снять предельно осторожно. Но, опять же, о развязывании узлов и речи нет. Так можно потерять информацию. Каждый узел может что-то рассказать о человеке, который его завязал: прямой узел, беседочный, простой полуштык…
Поэтому я перерезаю шнур выше узлов. Затем перехожу к секционному столу, где, используя увеличительное стекло на подставке, фиксирую узлы. На схеме отмечаю петли. Так я замечаю, что внешне очень сложный узел, обездвиживший руки, – это на самом деле простой скользящий узел. А щиколотки зафиксированы узлом «констриктор». В моем мозгу замерцал тревожный сигнал. Я уже встречался с узлами раньше. Первая мысль, конечно, о том, что это убийство.
Однако нужно быть готовым к сюрпризам – например, как в тот раз, когда самоубийца замаскировал свою смерть под убийство, чтобы жена все равно получила выплату по страховке.
Благодаря большому одноразовому лезвию бритвы труп быстро оказывается раздетым. Я не нахожу никаких повреждений на черной сочащейся коже, несмотря на все усилия.
Все прочее соответствует моим ожиданиям. Особенно тяжело проходит секция нашего незнакомца. К тому же кроме обычной защиты (пары устойчивых к порезам перчаток и пары хирургических) на мне еще и толстые хозяйственные перчатки. Руки движутся менее плавно, но, по крайней мере, защищены.
Внутренний мир гота предстает во всей красе: ошеломляющее зловоние и гнилостные жидкости. И самое главное, все черное. Даже внутри. Он явно достиг вершины своего готического мастерства.
Вытяжка у секционного стола работает на полную мощность и выбрасывает миазмы наружу после очистки через угольный фильтр. Так что запах не доставит неудобств пациентам, которые из-за жары открыли окна на верхних этажах. Существенное улучшение по сравнению с временами, когда я начинал. Да и в зале царит приятная прохлада: по правилам кондиционер должен поддерживать температуру в помещении на уровне не выше 18 градусов. Я уже почти позабыл о том, в каком состоянии наш труп.
К сожалению, мозг трупа призывает меня к порядку. Он пахнет даже сильнее, чем все остальное. Напоминает терпкий лионский сыр.
Такой сыр мне однажды подали в ресторанчике в Лионе. В очередной раз мне захотелось попробовать местное блюдо, и я не был разочарован. Официант поспорил со мной, что я не смогу съесть весь сыр из баночки, которую он мне принесет, и предложил угостить меня любым десертом на мой выбор в случае, если сыр я все же съем. Я уже не вспомню, что за роскошный десерт выбрал тогда на случай победы. Когда официант вошел в зал с сыром, я учуял нежный запах этого утонченного блюда с трех метров. А это о чем-то говорит. В баночке, которую я получил, находилась паста неопределенного цвета, сверху покрытая желтоватой жидкостью.
Отвечая на мои вопросы, официант раскрыл мне секрет приготовления сыра: в керамический горшок засыпают остатки разных сыров, включая корочки. «Лучше, если это будут вкусные сыры… Вот и все, что нужно…» Предпочтительнее держать готовящееся блюдо при постоянной температуре. Когда смесь станет однородной, она готова, но это занимает некоторое время…
«Обычно его выкладывают чайной ложкой на ломтик тоста. Я принес вам три ломтика…» – добавил официант. Он отошел от нашего столика и устроился в углу комнаты, откуда мог наблюдать за мной. В этот момент мне уже нужно было заподозрить неладное.
Поднеся формочку к носу, я засомневался, стоит ли доверять своему обонянию. Я хотел есть его с ложки, и официант сказал, что «некоторые действительно предпочитают есть так – вкус более отчетливый». Когда паста оказалась во рту, у меня возникло странное впечатление, что я превращаюсь в тсантсу – голову, отрезанную и высушенную по обычаю индейцев хиваро.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
