- Дюймовочка!
- Что, Дань? – встревожено заглянула она мне в глаза.
- Ничего, проверка связи, - улыбаюсь я во весь рот. – А, и не только. Сейчас купим все для пикника и будем бессовестно наслаждаться уединением. А Макс с Аленой пусть тренируются на Анютке, а то может им и не понравится быть родителями.
- Да-а-ань, - Дюймовочка боднула меня в подмышку и нежно потерлась.
- Что, тоже проверка связи?
- Не, я шашлыка хочу. Просто до ужаса, прям как в «Мадагаскаре» Алексу везде стейки мерещатся.
- Будет тебе шашлык. Я так его умею делать, м-м-м-м! Язык проглотишь!
- Ага, и я буду мечтой любого мужчины!
Я завис на мгновение и подозрительно посмотрел на проказницу.
- Ты знаешь, я, кажется, не знал, что я ревнивый. А щас у меня глаза кровью наливаются, как у быка. Я не хочу своей мечтой делиться ни с кем. Я собственник. Феодал. И кто там еще. А вообще, ты что имела в виду?
Дюймовочка рассмеялась, и будто сотни серебристых колокольчиков зазвенели вокруг.
- Если я язык проглочу, буду бессловесной. А это мечта любого мужчины – женщина, которая молчит.
- Ну нет! Я хочу слышать твой голос, даже если будешь ругаться.
- Дань, я не умею ругаться.
- Совсем?
- Совсем – совсем и даже больше. Я считаю, что без ругани человеку лучше доходит. Ругань оскорбляет и заставляет огрызаться, даже если он неправ. Если мы кого – то ругаем, значит, априори, показываем свое превосходство, то, что имеем право быть выше. И по большому счету, унижаем. Я так не хочу.
Комок застрял в горле. Мой маленький пацифист скрутил меня по рукам и ногам незримой нитью благодарности за все, что было, и все, что еще будет. Теперь, зная ее позицию, я буду предельно внимателен, чтоб не накосячить, чтоб не почувствовать себя последним свином под укоризненным взглядом ее лавандовых глаз.
Не чувствуя времени, мы выехали далеко за город и нашли практически необитаемое место. По факту – именно сейчас мы начинаем нашу семейную жизнь.
И это так волшебно. Чувствовать ответственность, ловить благодарные взгляды и понимать, что в душе этого хрупкого лотоса ты имеешь постоянную прописку. Видеть в ее глазах обожание и восхищение. Знать, что для своей Дюймовочки ты авторитет.
С важным видом переворачивая шампуры, шевеля угли, внутри я таял от счастья и даже подавил на время свои чувственные порывы. Однако любовь – это все-таки триединство Ума, Души и Тела. И пока мы наслаждались душевной близостью и радовались, как переплетаются и резонируют наши мысли, Судьба решила завершить гармонию.
Едва мы успели сыто облизнуться после первой порции шашлыка, неожиданно потянул свежий ветерок. Лада зябко поежилась.
- Ну вот, а мы еще не искупались! Сейчас вылезать будет холодно! – огорченно вздохнула она.
- Я закутаю тебя в плед и согреешься, - хотя все больше и больше у меня разгоралось желание согреть ее другим способом. Очевидно, Вселенная услышала. Небо мгновенно затянуло низкими свинцовыми тучами, и словно из прорванной плотины, хлынули потоки воды, тут же превратив нас в смешных мокрых цыплят.
От неожиданности мы растерянно хлопали глазами, отчаянно пытаясь руками отвести хлещущие струи от лица. Само собой толку от этого было мало, зато с каждой секундой нас все больше охватывал такой драйв, от которого искрило ярче молний.
Пытаясь перекричать грохот грома, я скомандовал:
- Беги в машину, а я попробую спасти еду. Иначе все окончательно превратится в не еду.
- Нет, я с тобой!
Ну кто б сомневался! Моя упрямица принялась быстренько сортировать продукты на то, что можно спасти, и то, что само сейчас стечет в реку на дастархан к рыбам.
Молния блеснула почти над рекой, огненной стрелой прочертив серую вату неба, и тут же раздался оглушительный раскат.
- Теперь точно бежим, - я схватил за руку свое сокровище и потащил к машине.
Плюхнувшись на сиденья, мы захлопнули дверцы и одновременно с облегчением шумно выдохнули. И тут же расхохотались.
- Мы как в аквариуме, - Лада ткнула пальчиком в лобовое стекло, по которому сплошным потоком текла вода.
- Или на подводной лодке. Главное, чтоб в реку нас не смыло, - подхватил я.
И тут веселье сползло с наших лиц, потому что одна и та же мысль посетила нас. Это понял по тому, как Лада опустила взгляд на мои губы, затем на вырез футболки и рефлекторно сглотнула.
Понятное дело, что мы не будем сидеть в мокрой одежде, а раздетые не будем играть в города. От осознания того, что сейчас произойдет, кровь ударила мне в голову, жар высушил горло, а сердце своим стуком словно вступило в соревнование с громом – кто громче.
Было такое ощущение, что я никогда раньше не был с женщиной. Дыхание перехватывало от предвкушения чего-то сакрального, того, что дано далеко не каждому, того, что, наверно, нужно заслужить, чтобы оценить. Близость с любимой женщиной. Единственной, на ком тугими морскими узлами завязаны все чувства, мысли и желания.
Я протянул руку и, осторожно погладив ее по щеке, скользнул на шею и плечо.
- Дюймовочка моя!
Она склонила голову, прижавшись к моей ладони. Я понял – это молчаливое согласие на дальнейшие действия.
Потянув края футболки, я помог ей высвободиться из мокрой одежки.
- Ты совсем мокрая, - ляпнул я, изображая Капитана очевидность.
Лада засмеялась.
- Было бы удивительно, если бы я оказалась хотя бы наполовину мокрая под таким ливнем.
Она сидела передо мной в одном лифчике. Смущающаяся и доверчивая, ждущая. Она вся покрылась пупырышками гусиной кожи. От вида трогательно выпирающих ключиц у меня едва не случилось короткое замыкание. Хотелось легонько куснуть их зубами, помечая своей невидимой печатью.
Я включил печку, и Дюймовочка счастливо зажмурилась, словно отогревалось не только тело, но и душа. И хотя чуйка мне подсказывала, что не нужно торопиться, руки уже расстегивали ее джинсы, готовясь их стащить.
Однако замер на половине дела – меня остановил взгляд Лады. Немного испуганный и растерянный.
- Что, маленькая моя?
- Даня? - невысказанный вопрос повис в воздухе.
- Опять проверка связи?
- Нет, связь я чувствую каждой частичкой себя. А помнишь, что ты мне сказал на колесе обозрения? – от волнения ее голос приобрел восхитительную сексуальную хрипотцу.
- Я много чего тогда говорил, но, кажется, знаю, что ты имеешь в виду. Все, что касается тебя, я помню. Мои руки умеют заласкать любимую женщину до звездочек в голове, - ее волнение вернулось ко мне с утроенной силой. – Ты это имела в виду?
