— Раз уж пошёл такой разговор, Арчи, я вынужден кое-что рассказать тебе. Ты не бездетный, каким хочешь казаться. У тебя есть сын, наследник. И ему уже шестнадцать лет.
— Брешешь. Ни одна из моих баб не сделала бы подобную глупость. Я никогда не сделал осечки. Ни разу!
— Твоя уверенность тебя и подвела. Одна из них оказалась намного хитрей тебя. Жаль, что она уже умерла, перед смертью сумев связаться со мной.
Хмыкаю, достав из кармана смартфон.
Сканирую исподлобья посиневшего от напряжения Арчибальдова. Кажется, он не ожидал подобного поворота событий. Испугался. Занервничал.
Что ж, придётся использовать козырь. Хоть я и обещал Элеоноре Васильевне оградить её сына от родного отца, не рассказав тайну её молодости. Но я не могу больше молчать.
Судьба Авроры и моего сына тревожит меня гораздо больше гнева покойницы.
В конце концов, я и так ждал слишком долго.
— Кит? Зайди в кабинет. Пора раскрыть карты…
Глава 43
Демон
*****
Ухмыляюсь, глядя на поверженного Арчибальдова.
Старик приподнялся в кресле, вперившись ледяным взглядом в нерешительно топчущегося у двери Кита. Вижу, как задрожал кончик его носа, а костяшки пальцев побелели, вцепившись в подлокотники кресла.
Прямо сейчас он перестал быть таким всесильным и влиятельным, каким его знали все, кто хоть однажды встречался с господином Арчибальдовым. Сейчас, после этой сокрушительной фразы, которая произвела в моём кабинете эффект разорвавшейся бомбы, передо мной предстал совершенно другой Арчибальдов.
Обычный утомлённый жизнью мужик. Плешивый. Сморщенный.
Простой пенсионер из Российской глубинки.
И если бы не этот шикарный костюм от Дольче, который в одночасье стал как будто велик ему, в этом старике бы никогда не признали всесильного криминального авторитета.
Интересно…
Поджимаю губы, понимая, что у этих двух есть что-то общее во внешности. Во взгляде. Что-то дьявольски — цепляющее, заставляющее перевести дух. Отдышаться. Замереть хоть на мгновение.
— Проходи.
Вальяжно киваю подбородком в сторону пустого кресла и расплываюсь в мягкой улыбке. Кажется, этот престарелый маразматик, наконец-то, дрогнул. От былой напыщенности не осталось ни следа, а по серой дряблой шее пошли багровые пятна.
Разнервничался.
Неужели увидел что-то общее? А может, его цепанула та же ямочка на щеке у парнишки, что и у бывшей любовницы? Такая же мягкая, едва различимая, но очень пикантная.
Понял ли он о чём я толкую?
И кто мог родить от него этого пацана лет шестнадцать назад?
Уверен, что у Арчибальдова было полно баб. Вряд ли он был кому-то и когда-нибудь верен. Но с этой женщиной его связывали самые жаркие отношения. Она затмила всех бабочек-однодневок в его чёрством сердце и пошла против его воли.
Я знаю это.
— Кто это?
— Твой сын, Арчи. Самый настоящий.
— Брешешь…
— Смотри сам.
Ухмыльнулся, достав из ящика стола заключение экспертизы. Да-да, услугами клиники Марка Аркадьевича по установлению отцовства я уже пользовался неоднократно. И, каждый раз — успешно. Всё-таки этот чёрт в белом халате делает свою работу очень хорошо. Быстро и точно. Без лишней пыли и с улыбкой на лице. В особенности, когда получает из моих рук нехилое вознаграждение за своё молчание.
Четыре года назад пришлось делать анализ на отцовство Арчибальдова, взяв украдкой несколько его образцов.
С фужера коньяка, с затушенной сигареты, с расчёски…
И, как оказалось, успешно. Отцовство было доказано.
На все 99.99%
С тех пор я решил скрывать Кита, поселив в своём особняке. Повиноваться решению его матери. Согласился взять над ним шефство.
Хоть мне это было и нелегко.
Не знаю, почему перед смертью Элеонора Васильевна решила довериться именно мне. Может быть, она знала, что Арчи дорожит мной, как сыном, а может, видела во мне хорошие черты. Но она попросила позаботиться о Никите.
И я исполнил её волю. Перевёз двенадцатилетнего пацана в свой дом, поручая ему мелкие делишки. Ничего криминального. Так — больше роль принеси-подай. Понимая, что однажды он может мне пригодиться.
И вот, этот день настал.
— Как зовут твою мать?
Прохрипел, слегка склонив голову на бок.
Стал похож на огромного чёрного ворона, присматривающегося к незнакомому пареньку.
Ага, всё-таки до него дошло, о чём я говорю.
— Элеонора Васильевна Кутергина.
— Элеонора… И какого чёрта ты здесь оказался?
— Мама скончалась четыре года назад. Сказала, что Дмитрий Алексеевич — мой дядя. И я переехал жить к нему.
Посерел ещё больше. Слился по цвету кожи с цветом моих обоев. Закусил нижнюю губу, которая затряслась как в центрифуге.
— Она умерла? Эля… Но она была совсем молодой… Гораздо моложе меня… Как же это?
Выдохнул, покрывшись испариной. Окинул каким-то дрожащим взглядом Кита. Протянул трясущуюся руку.
— Можно, я тебя потрогаю?
Парнишка сделал неловкий шаг. Споткнулся. Задрожал под натиском взгляда Арчибальдова.
Я выдохнул ртом раскалённый воздух. Склонил голову на бок. Ох, зря Элеонора Васильевна волновалась за реакцию Ивана Ивановича. Он, кажется, растрогался…
Проняло старика…
— Что, Арчи, не ожидал?
Смерил собеседника ехидной улыбкой.
Тот поднял на меня свои блеклые глаза. Захрипел.
— Эля была беременна, я знал об этом. Но я велел ей сделать аборт. Дал денег. А потом разорвал с ней отношения, чтобы никто не смог сделать мне больно. Не узнал о моей ахиллесовой пяте. Постарался забыть, ты понимаешь?
Сглотнул слюну.
— Она, получается, ослушалась. Родила, и ничего мне не сказала. Скрывала сына!
Вижу, как отшатнулся от гостя Кит. Нахмурился, открыв бледные губы. Окинул предполагаемого отца недоверчивым взглядом.
И я его понимаю.
Нелегко принять то, что твой настоящий отец — известная в криминальных кругах личность. Опасный тиран, у которого руки по локоть в крови.
Но я уж тут совершенно ни при чём.
— Я никогда тебя не видел здесь…
— Дмитрий Алексеевич не велел мне выходить из комнаты, когда вы приезжали…
— А учёба?
Вытаращился на меня, сцепив зубы.
