— Не помню ничего, — Кальдур помассировал виски. — Я был тут с Розари?
— Был… — Дукан посмотрел на него, как на зарвавшегося юнца. — Она всё это время заботилась о тебе. Поила тебя, пыталась кормить, убирала за тобой дерьмо, мыла тебя и смотрела, чтобы ты не замёрз ночью или не перестал дышать. Как видишь, ты не замёрз и не сдох с голоду.
— Вот чёрт.
— Да, — Дукан криво улыбнулся. — Я бы на твоём месте сказал бы ей сердечное спасибо. В отличие от твоей жрички, уход за людьми совсём не её призвание.
— А монастырь?.. — картинка собралась в голове Кальдура. — Нам пришлось оставить… Всё зря. И чего я не остался в Соласе?..
— Анижа сейчас роется в книгах и письмах, что она вытащили оттуда, — Дукан словно и не заметил его риторический вопрос. — Может, и найдёт чего хорошего. Я не трогал её последние пару дней, утомила её дорога и моя скромная компания. Последние пару дней были вообще кошмарными, пришлось продираться по болотам и отпустить бедное животное, чтоб не утонуло.
— А эти твари?
— Мы назвали их вирмами. Вроде так когда-то назвали подобную летающую пакость. Дермолёты и гнуснокрылы не прижились… И нет. Больше не видели таких. Хотя я думал, что они теперь будут стаями летать над нашими головами. Может, потеряли след, а может, решили поберечь такие силы. Сдаётся мне, если всадники обычные люди, то довольно тяжёло их посадить в седло на такого монстра, не то, что ещё и научить на нём сражаться.
— Что-то ещё случилось?
— Я не знаю, Кальдур — в его тоне скользнуло обвинение Кальдура во всех грехах и неприкрытое ехидство. — Я тут пытался изо всех сил расслабиться. Подремонтировал домик, всю одежду и обувь подлатал, ходил на охоту, рыбачил, загорал, отъёдался, пил и высыпался. Но я в напряжении, Кальдур. Я понятия не имею, что там происходит, и в Соласе, и во дворце, и на фронте. Конечно, я не такой идиот, чтобы пытаться выйти с кем-то на контакт и спросить, мы как-никак прячемся. Пока мы тут сидели, явно что-то могло измениться. Поэтому завтра мы выдвигаемся.
Кальдур кивнул, хотел спросить что-то ещё, но вдруг что-то начало душить его и тянуть к земле. Он не успел испугаться, просто упал на колени и зашипел.
— Ой, прости, прости! — запричитала Анижа, расцепила объятия и помогла ему подняться.
— В порядке я, — пробурчал Кальдур. — С-с-спасибо, что подлатала. Без тебя… хм… я бы, наверное, был бы нежилец. Спасибо.
— То-то же, — Анижа важно кивнула ему и тут же разошлась в искренней, тёплой и довольной улыбке. — Не болит?
— Не болит, — Кальдур похлопал по боку, и проглотил выстрел боли, стараясь не подать вида.
— Сразу всё вычистила, лезвие не раскололась. Я бы осколок в таком потоке кровищи никогда не отыскала. Чудом зашила. Чудом швы сдюжили. Повезло. Долго поправлялся.
— Не будь доспеха, мог и месяц проваляться. А то бы и вообще не поправился. Как твоя рука, Анижа?
— Лучше, — она улыбнулась снова, пусть уже и не так счастливо. — Солнце помогает ей подсохнуть. Всё нормально, Дур. Нужно дать тебе поесть. Ты потерял много сил.
Кальдур покачнулся, снова взялся за перила и услышал крики негодования от своего старого друга — живота.
— Вот, — Анижа кивнула. — Он со мной согласен.
Его усадили поближе к костру, и он с полчаса копался руками в миске с ухой и непонятными травами. Есть хотелось, но сам процесс жевания, глотания и поддержки рук заставил его вспотеть — так тяжело было двигаться. Еда показалось очень тяжёлой, и быстро заполнила желудок, его снова начало клонить ко сну, но с этим помогла справиться чашка крепкого, немного горького и ароматного чая с мёдом.
— Ой, кажется, я не ел сладкое целую вечность! — взвыл Кальдур, сжимая чашку обоими руками. — Какая прелесть. Откуда достали?
— Да у меня тут много чего храниться на случай внезапного визита. Правда, пришлось таскать сюда всё на своём горбу по болотам и делать много-много рейсов. Мёд не портиться годами. Как и многие другие вещи, если хранить их правильно. Ты как, парень, идти сможешь? Завтра?
— Посмотрим, старик. Не обещаю. Сейчас у меня вряд ли хватит сил на то, чтобы даже плестись. И вообще… куда идти? Какой план?
— Хотя бы поближе к людям, которые разговаривают и слышали новости… Я же сказал, что неизвестность меня очень напрягает. Пей чаёк. Сейчас тебе ещё намешаю. И бальзама туда бахну. Не волнуйся, немного. Пить тебе пока вряд ли полезно.
Кальдур утолено кивнул, прикончил кружку и отдал её Дукану.
Костёр набрал силу от ещё нескольких дровин и разгорелся веселее. От него пекло, как и от солнца и Кальдур поймал себя на мысли, что неплохо было бы искупнуться в такой день. Только вода скорее всего была ещё ледяной.
Анижа снова спустилась на этот раз с небольшой тетрадкой в руках, попросила Дукана сделать ей чай и уселась у костра.
— Что-нибудь нашла, девочка? — Дукан указал на тетрадку в её руках.
— Да, господин. Золотая книга, «История Её Света» оказалась полной мифов и сказаний про Госпожу. Они немного противоречивы и художественны, но в целом ничего, чтобы вы или я не слышали в детстве. Настоящее золото оказалось в заметках к этой книге. Молодой монах Поклай только недавно восстановил исходные текст «Истории Её Света» и работал над тем, чтобы ещё расширить новое издание, объёдинив его с переводами древнейших манускриптов. Вот послушайте, что какую заметку он написал про Первую Битву.
— Слушаем, — Дукан подсел ближе.
Анижа неловко подняла глаза, подтянула под себя ноги, прокашлялась и принялась рассказывать, то и дело посматривая на листок:
— Первая Битва случилась две тысячи лет назад.
О ней мало, что известно. Люди не знали металла и огня, жили как дикие звери, были жестоки друг к другу. Когда пришёл Морокай, они бежали прочь, как от лесного пожара. Тьма заполняла землю, и мест, куда можно было сбежать, оставалось всё меньше. Увидев, что происходит, Зариан спустилась с небес, и Её божественный Свет загнал Морокай и Его чудищ назад под землю. Она использовала свою силу, чтобы запечатать вход.
О том, что случилось потом, рассказывает красивый миф. Госпожа хотела вернуться на небо, но восхитилась красотой природы и решила пройтись перед возвращением по берегу реки Явор. Она видела, как животные вылезают из своих нор и продолжают жить. Она видела, как трава наполняет растения силой и жизнью, и как растения наполняют жизнью и силой других животных. Она видела жестокость охоты хищницы и её же заботу о детях, ведь не было у неё иного выбора. И потом Она увидела человека.
Мужчина, так же как и Она, шёл по берегу реки и смотрел вокруг. Он шёл долго, без устали, почти целый день, пока не нашёл то, что искал. Самый красивый и редкий цветок, что растёт на нашей земле. А точнее в реке — это была речная голубая роза. Он бросился в реку, чтобы добыть этот цветок, едва не утонул, ибо не умел плавать, и его едва не утащило подводным течением, но всё-таки он доплыл, уцепился за плавающий сук и задумал сорвать цветок.
