— Мой отец был уважаемым человеком. Офицером, — проговорил мне на ухо убийца. — А ты проститутка. Шалава подзаборная. Нет, даже хуже. Ты сутенерша. Мамка, которая воспитывает шаболд. Еще слово про папу скажешь, и я тебя заживо спалю, поняла?
Я закивала. Он медленно убрал руку от моего лица.
— Так ты теперь сирота? Извини, я не знала.
Убийца не ответил, но и новых зубов мне не выбил.
— Соболезную, правда. Сколько уже прошло? Года четыре?
— Шесть почти.
— Значит, ты убиваешь уже шесть лет?
— Какого…
— Ты же после смерти папы начал, да?
— Я тебе сказал, заткнись!!!
— Прости. Он был очень хороший, теперь я это поняла. Из головы никак не выходит. Наверно, ты хотел ему доказать, что вырос достойным мужчиной. А все, что с тобой случилось в армии, вышло случайно.
— Не случайно.
— Но ты же в этом не виноват?
— Сердце подвело. Врожденный порок. Мать во время беременности хрень всякую жрала.
— А Надя курила, и при этом детей хотела, — будто бы продолжила его мысль я.
— Почему же вы бабы безответственные такие, а? — обошел меня справа и, наклонившись, заглянул в глаза. — От вас же жизнь человеческая зависит. Думаешь, я бы эту Надю стал убивать, если бы она себя как достойная женщина вела? Я на ней жениться хотел! Даже шанс исправиться дал.
— Когда отпустил?
— Нет, конечно. Отпустил я ее к тебе. Когда встречаться с ней начинали, попросил по-человечески: брось ты эту соску.
— А со мной? На мне ты тоже хотел жениться?
— Пока ты на свидании мне про работу свою не рассказала, был такой вариант.
Значит, как зовут моего отца, он узнал еще до знакомства, а кем я работаю — только на свидании. Как же.
— Но я второго шанса не заслужила, да?
— У тебя столько мужиков было, хрен знает, от кого ты потом родишь. Есть теория, что будущий ребенок берет гены от каждого полового партнера матери.
— Наверно, и с тобой так случилось.
— А? — наклонил голову он, явно не поверив собственным ушам.
— Мать спала с кем попало. Иначе как объяснить, что у такого достойного, храброго человека, как твой отец, такое ссыкло родилось? В армии слезы лил, папочку умолял домой забрать…
Я замолкла, увидев приближающийся кулак. Еле успела увернуться, иначе мой череп нашли бы не только без зубов, но и со сломанной челюстью.
— Ах ты сучка, — процедил сквозь зубы убийца. — Сейчас посмотрим, кто из нас ссыкло.
Как бы я ни старалась вывести его из себя, ничто, кроме сжатых челюстей и играющих на щеках желваков, не выдавало его ярости. Отступив от меня на шаг, он принялся расстегивать карманы куртки.
— Опять будем в госпожу и раба играть? Ой, извини, в господина, конечно, — прыснула я, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься от страха. — Знаешь, сколько раз я это делала? Миллион! Все надо попробовать, чтобы других учить. Думаешь, меня до тебя никто не придушивал? Или ты единственный мне ляжки кусал? Правда, обычно после этого меня трахали еще, но ты же не можешь…
— Скучно тебе было, да? Сейчас я тебя удивлю.
Он подошел сзади и уперся рукой мне в шею. Попытался пригнуть к земле, но я не поддалась, только опустила голову. Все тело напряглось, готовясь к самому страшному. Раздался шорох, а следом звук, с которым пробка выскакивает из бутылки. Убийца сплюнул. Показалось, будто мне на куртку с дерева свалилась букашка. Потом еще одна. А следом целая куча. В нос ударил запах бензина. Я изо всех сил вывернула назад руки и соединила запястья. Не успевшая намокнуть веревка опустилась на костяшки. Скатившись с косухи, струи потекли по и без того мокрым джинсам.
— Пылай, Пылаева, — сказал убийца.
Я нагнулась. Попыталась оглянуться через плечо, но сзади раздался щелчок. Спину обдало волной жара. Шею словно полоснули ножом.
Глава 52
Я сбросила веревку с рук. Спину жгло. Пламя вылизывало обнаженную кожу шеи, подбираясь к собранным в пучок волосам. Первым порывом было упасть и кататься по траве. Не вариант. Пока я буду тушить огонь, он сделает со мной что-нибудь еще пострашнее. Вместо этого я вскочила на ноги. Раздался хохот, но мне было не до него. Я побежала назад. Туда, откуда он меня притащил.
— Ну как?! — крикнул мне вдогонку убийца. — Такого с тобой еще никто не делал?
Не слышать этот голос. Не чувствовать боль. Я взвыла, как кошка, попавшая в зубы псу. Принялась хаотично махать руками. Миллион неконтролируемых звуков и движений. Несмотря на это, я все еще бежала в нужном направлении, пока не скатилась под откос. Раздался всплеск.
— Эй, Пылаева! — услышала сквозь воду в ушах. — Ты где, чокнутая?
Спина продолжала гореть, но настоящее пламя погасло. Я лежала на дне неглубокого оврага, по нос в ледяной воде. У меня получилось. Я жива. Только шашлыком очень пахнет, но звать на помощь не стоит. Рядом нет отдыхающих. В кусок жареного мяса превратилась я сама. Какой смысл подниматься и бежать дальше, если я все равно умру от ожогов? Насиловать меня он уже не станет. Слишком некрасивая, чтобы доставить удовольствие. Значит, от самого страшного я все-таки спаслась.
— Пылаева, я тебя по запаху найду, — голос стал громче, а я непроизвольно сжалась и зажмурилась от боли. — Ты же все равно…
Раздался резкий звук, похожий на удар топора о полено, и оборвал убийцу на полуслове.
— Деля! Ты где? — прокричал совсем другой голос.
Наверно, как и год назад, когда я лежала в ржавом корыте Абакумова, ко мне на помощь пришел призрак. На этот раз не бабушка, голос мужской. А может, это снова Руслан? Вдруг на самом деле он не человек, а мой ангел-хранитель? Тогда ему ничего не стоит прилететь из Барселоны прямо в подмосковный лес и спасти меня. Нет, он не прилетит. Потому что ему на меня наплевать. Я снова лежала в собственной ванне, и все, что напоминало о Руслане — початая бутылка Джека Дэниэлса. Или я ее выбросила?
— Деля! Ну отзовись же!
Конечно, это не Руслан. Слишком умоляющая интонация. Он никогда не просит, он все находит и берет сам, если хочет. Это мой старый добрый юный Илья. Интересно, он упадет в обморок, когда меня увидит?
— Господи! — сквозь мутную воду показались очертания головы и плеч. — Ты жива?
Я попыталась ответить, но стоило открыть рот, как вода попала в горло. Не дожидаясь, пока я захлебнусь, Илья спрыгнул в овраг. Попытался подсунуть ладонь мне под спину, но я заорала так, что бедняга отшатнулся. Приподняв мою руку и посмотрев на пальцы, будто оценивая маникюр, закинул ее себе на шею. Подтянул меня за вторую. Взвалил сверху на спину и с трудом встал.
— Где эта тварь? — прохрипела я, пока он пытался вскарабкаться на склон.
