— Венера.
— Да, но, например, Давид мне больше нравится.
— Ты прямо ценитель скульптуры, ну давай посмотрим Крепость, хочешь в Собор зайдем, там красиво. Герр Питер, опять же.
— Кто?
— Петр Великий в саркофаге.
Саша только головой покачал, теперь он узнавал Сергея, того самого — шутливого, взрослого, снисходительного и доброго.
Они прошли под сводами глубокой арки Комендантской пристани и оказались внутри крепостных стен. В это время на колокольне зазвонили часы.
— Сколько же это? — Сергей взглянул наверх. — Не может быть! — Он посмотрел на наручные часы и снова наверх. — Да всё верно уже девять, это мы целый час по Неве болтались на катере. А показалось — быстро.
Они прошли дальше в сквер. Народу в крепости было мало.
— Я сюда потому люблю приходить, — сказал Сергей, когда отзвучала старинная мелодия, которую вызванивали часы, — что здесь большие деревья растут. Сколько я себя помню, они всегда такими были. Здесь совсем нет времени, хоть часы каждую четверть часа отмеряют. Жаль, смотровая закрыта, хотя, может, пропустят… Идём! — И Сергей потянул Сашу за собой через небольшую площадь к пандусу, который вёл на стену.
Охранник не слишком долго упирался и, приняв сторублёвую бумажку, открыл низенькую решетку, отделяющую бастион от пандуса. На стене стояли пушки, а на крыше бастиона была устроена прогулочная дорожка. Саша и Сергей пошли по ней до середины и остановились.
Теперь они были над самой Комендантской пристанью, видели тёмную крепостную стену, несколько речных трамвайчиков в квадратной бухте, и широкая Невская гладь открылась им сверху: уходил на тот берег мост, дома на набережной казались игрушечными, в лучах закатного солнца рыжим золотом поблёскивали окна, сиял шлем Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства. По Неве шли грузовые баржи. А с другой стороны смотровой дорожки, внутри стен, как будто игрушечный деревянный городок — красно-кирпичные крыши бастиона и домов крепости, кудрявые куртины деревьев.
Из тёмной вечерней зелени вырастала колокольня, она тоже светилась золотом, Ангел на шпиле поворачивался по ветру. Хотелось стоять вот так, облокотившись на ограждение, и смотреть, смотреть на деревья, на баржи, на небо. Но охранник многозначительно маячил в начале смотровой около своей полосатой сторожевой будки и давал понять, что пора.
— Идём, ещё побродим внизу, — сказал Сергей и прикрыл руку Саши ладонью — ничего больше, но сколько невысказанного было в этом прикосновении.
Они спустились, обошли собор и через площадь направились к воротам. Говорить не хотелось, да и не нужны были им сейчас слова. Солнце садилось, стены крепости уже закрывали его.
— Можно к самой воде выйти на пляж, хочешь? — предложил Сергей. — Там закат видно.
— Да, очень хочу.
Саша догадывался, что это будет красиво, но не мог предположить — насколько. Солнце большим слепящим шаром опускалось за дома над стрелкой Васильевского острова. Недалеко от крепости стоял вплотную к набережной настоящий парусник. Вот солнечный диск зашел за корабль, высветил чёрный силуэт: мачты, реи — и всё это на фоне золота заката. Чётко обрисовывались и деревья. Волны плескались о берег, на пляже у самой воды сидели двое — парень с девушкой, он закутал её в свою куртку и обнимал за плечи. Больше на берегу никого не было.
— Корабль? — Саша удивленно обернулся к Сергею. — Разве по Неве ходят теперь парусники?
— Нет, разве что яхты. Ну, иногда учебные суда заходят, а так — нет. Этот всегда тут стоит. Это «Кронверк», ты разве не знал? Там ресторан. Послушай, ведь ты и не ужинал, а может, и не обедал. В поезде-то?
— Не обедал, — подтвердил Саша.
— А у меня дома и еды толком нет, пойдём поужинаем сначала где-нибудь, а потом уж ко мне.
Сергей говорил про то, что пойдут ночевать к нему, как о решенном деле, он уже не мог отпустить Сашу от себя. Чем закончится для них этот вечер, Сергей не знал и не хотел знать. Пусть всё само решится, а сейчас действительно надо поесть, немного расслабиться. И еще отодвинуть в сторону невозможное, звенящее струной, искрящее, как оголенный провод, волнение, которое нарастало, вибрировало, заставляло сердце трепетать.
Сергей глубоко вздохнул, откинул со лба длинную челку, взлохмаченную вечерним бризом, положил руку на плечо Саши. А хотел бы обнять. Обнять. Непреодолимо тянуло его к мальчику.
— Но на «Кронверк» мы не пойдём, это он только с виду такой красавец, а сам ресторан так себе, и на воде не очень приятно, сыростью воняет — Нева не такая чистая на самом деле.
— Да, я читал про это.
— И всё-то ты читал, про Неву и про Венеру. Может, скажешь, куда нам податься ужинать?
— А вот про рестораны — не читал, — развел руками Саша, — только Метрополь знаю.
— В Метрополь мы тоже не пойдём, есть и получше места, — засмеялся Сергей, — только сначала до машины доберемся, а то вдруг в ресторане засидимся, пешком тогда придётся топать до неё. Идем, сейчас на метро к вокзалу, а там на колёсах — куда захотим.
Глава 21. Крепость и встреча с Максимом
Много времени спустя Сергей думал, что если бы они пошли в другой ресторан — всё повернулось бы иначе. Но ему и в голову не могло прийти, что они с Сашей встретят там Макса. Уже очень давно Максим не появлялся в таких простых местах, предпочитая им фешенебельные ночные клубы.
Этот небольшой уютный ресторанчик Сергей знал ещё с училища. Каким-то чудом заведение уцелело в неспокойные годы перестройки и последующие тяжелые для малого бизнеса времена. Сохранилось даже название — «Чайка».
Ресторан выходил всеми окнами на канал Грибоедова. Удобно было и машину припарковать рядом, да и место это всегда притягивало Сергея. Он любил сидеть за столиком в небольшом, стилизованном под кают-кампанию зале и смотреть на улицу.
Мимо шли люди, проезжали машины, в летнее время по каналу двигались катера, на другой стороне за каналом светился арками окон фасад Дома Книги, за ним кусочек Невского Проспекта, и совсем уже дальше — колоннада Казанского собора.
Сначала «Чайка» была обычным кафе, где подавали и горячее, со временем стала ночным рестораном-баром. Как-то раз — теперь Сергею казалось, что очень давно — он привёл сюда девушку, свою партнёршу по дуэтному танцу, это было перед тем, как Сергей бросил училище.
