Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
Мы отправились в путь. По дороге Джей рассказывал о своем доме, о необъятных лоджиях и верандах, где он спал, о златофрукте, растущем прямо напротив его спальни, чьи спелые плоды он срывал по утрам, не выходя из покоев. Прогулка наша длилась недолго. Улицы Изилди шли ровными линиями, и на каждой, хоть я и не могла прочитать их названия, висела табличка, написанная крупными буквами. Этот город был спланирован одним четким росчерком пера, а не собирался в кутерьме и неразберихе из разрозненных кусочков, как Галатия.
– Не каждый день увидишь подобное, – ахнула я, когда мы, свернув с широкой аллеи, увидели перед собой великолепное здание университета. – Я всегда думала, что наш Публичный архив – загляденье, но это… это нечто поразительное.
– Вы правы.
Джей ловко вел меня по запруженной народом улице. Лавочники толкали тележки, быки волокли повозки, кони тянули двухместные экипажи, носильщики тащили на своих широких плечах паланкины – и если бы не Джей, меня бы нещадно закрутило в этом водовороте жизни.
– А теперь прошу извинить меня за любопытство, – замялся он, – но я так плохо осведомлен о галатинских обычаях, касающихся… помолвок и замужества. Вы с принцем помолвлены?
Булыжная мостовая закончилась, и мы ступили на широкую пешеходную дорожку, ведущую к университету.
– Да. Мы официально помолвлены. – Я показала ему тонкую золотую цепочку на своем запястье. – У него такая же.
– Ах, это чудесно! – воскликнул он, рассматривая изящные звенья. – Квайсы обмениваются кольцами на свадьбе, серафцы, скрепляя помолвку, одаривают родителей. Мой отец надеялся, что, сопровождая делегацию, я многое узнаю про международные отношения и зарубежную культуру, но пока у меня больше вопросов, чем ответов.
– Как я вас понимаю, – вздохнула я, и мы вошли в атриум университетской библиотеки.
Я думала, что увижу здание наподобие Публичного архива Галатии – огромное помещение с полками, забитыми книгами и манускриптами. Но то, что предстало моему взору, превосходило всякое воображение – четыре трехэтажных строения, соединенных разбегающимися от центра двора мощеными дорожками.
– Смотреть страшно, да? – расхохотался Джей. – Не волнуйтесь, здесь все прекрасно организовано.
– Поверить не могу, – пробормотала я и последовала за Джеем к главному входу.
Университетская библиотека Серафа разительно отличалась от мрачного, холодного, серого Публичного архива Галатии – построенная из теплого песчаника, она утопала в солнечном свете, проникавшем через окна купола и застекленные крыши. По двору деловито сновали студенты и профессора, все в мантиях. Галатинские ученые позабыли про мантии давным-давно, но в Серафе до сих пор поддерживали эту традицию. Цвета, стили и знаки отличия наверняка могли многое поведать знатоку о владельцах мантий, я же пока уяснила только одно: студенты носили светло-серые или желтовато-коричневые одеяния, профессора – темно-серые и коричневые.
– Пойду спрошу, где найти то, что вас интересует, – сказал Джей. – А потом отыщу кого-нибудь, кто проведет меня в архив карт.
Я согласно кивнула. Мой взгляд задумчиво блуждал по широким библиотечным просторам, я восхищенно оглядывала толпы студентов, спешащих припасть к роднику знаний. Кристос пришел бы в неописуемый восторг от этого места, внезапно подумалось мне, и острая боль, смешанная с надеждой, кольнула в груди. Взяв билет в один конец, Кристос отплыл в Фен, но я верила, что настанет день, когда он проторит себе дорогу в Сераф.
– Лайат дхарит, – произнес кто-то за моей спиной.
Я озадаченно обернулась – было странно услышать здесь пеллианское приветствие, означающее «Да улыбнется вам судьба».
– Простите. Вай-на Пелли, я не говорю по-пеллиански, – ответила я заученной, сотню раз повторенной в пеллианских кварталах Галатии фразой.
– Ох нет, это вы меня простите, – взмолился серафец в иссиня-черной с сероватым отливом университетской мантии. – Совсем вылетело из головы, что многие галатинцы имеют пеллианские корни. Вы принимаете мои извинения?
– Вам нет нужды извиняться.
– Ваш друг… экваторианец?.. спросил, можем ли мы помочь одной юной леди разобраться с пеллианскими текстами, вот я и решил, что она, должно быть, пеллианка. И ошибся.
– А он уже сломя голову помчался к картам, да? – рассмеялась я. – Что ж, Джей времени зря не терял.
– Хм… Я не поинтересовался, куда он направляется. Я изучаю древнюю Пеллию. Сегодня у меня выдалось свободное утро, так что я, не раздумывая, вызвался добровольцем.
– Не хотелось бы отрывать вас от занятий, – призналась я. – Боюсь, мои вопросы довольно сложны. Кроме того, я понятия не имею, где искать на них ответы.
– Значит, вы даже не смеете подступиться к вопросам, с которыми пришли сюда?
У меня аж дыханье перехватило от подобной колкости. Но я быстро пришла в себя – этот человек не намеревался нагрубить мне или меня обидеть.
– Я прибыла в Сераф с делегацией из Галатии. К сожалению, я далека от науки.
– Ничего страшного, – успокоил он меня. – Это честь – оказать помощь прибывшей на саммит знатной персоне, в чем бы данная помощь ни заключалась.
– Не хочу вводить вас в заблуждение, – после некоторого раздумья осторожно заметила я, – но это вопросы личного характера, к саммиту они не имеют никакого отношения.
– Неважно, – улыбнулся он.
– И я… я не знатная персона.
– Принимать иностранные делегации – великая честь для нашего города. А помочь вам – честь для любого из нас.
Я припомнила палатку Эйомы на Шелковой ярмарке, ее немного настырное радушие – казалось, отвергни мы ее гостеприимство, и она покроет себя несмываемым позором. Меня мучила совесть за то, что я пользуюсь великодушием этого человека в корыстных целях, но я хотя бы честно попыталась ему об этом сказать.
– Что ж, благодарю вас. Я – Софи Балстрад. Сопровождающая галатинской делегации, – запоздало добавила я, подумав, что надо бы как-то себя отрекомендовать.
– Корвин ад Фира, – поклонился он. – Магистр пятого курса, ассистент.
Не поняв, что это значит, я просто кивнула в ответ.
– Я специализируюсь на древней Пеллии, особенно на периоде развития пеллианского языка после колонизации полуостровов Восточного Серафа.
– Невероятно. А я… – Я расправила плечи: стыдясь своего ремесла, я ничего не выиграю, так почему бы не вызвать к себе уважения, показав, что мне есть чем гордиться. – Я – чародейка. Полагаю, вы знакомы с колдовскими обрядами?
– Да, – распахнул Корвин глаза. – Практика наложения проклятий и околонаучные сомнительные теории, связанные с подобными обрядами, сплошь и рядом упоминаются как в древних, так и в современных пеллианских текстах. Значит, все это – взаправдашняя правда?
Его почти мальчишеский восторг и эта детская, сказанная на серафском фраза, непереводимая на галатинский язык, вызвали у меня улыбку.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
