— Конечно, заберу! — смотрю седому гаду прямо в глаза. — Еще как заберу! И если вдруг так случится, что Лизу снова похитят, ты будешь первым, к кому мы с батей постучимся, так и знай!
Тот зло усмехается, пытается взглядом прожечь у меня на лбу дыру:
— Повезло тебе в нужной семье родиться… Иначе я бы тебя не пощадил… Кстати, если ты думаешь, что сможешь после этой ночи натравить на меня своего отца, то ты ошибаешься! Если я вдруг почувствую, что Виктор Чаадаев дышит мне в затылок, отправлю подробный рассказ о том, что его сын накачивает девок шампанским с дурью и насилует их, в каждую замшелую газетенку, на каждый телеканал, понял?! Потом отмывайся от этой грязи, как хочешь!
«Ах ты сволота!..»
Интересно, он уже поведал Лизе, какой коктейль достался ей на Новый год, или нет?
Девчонка на его слова вообще никак не реагирует, лишь крепче ко мне прижимается.
— Уходим, ребята… — мистер-пальтишко кивает своим дуболомам.
Но руки мне не освобождают, суки. Как только за этой троицей закрывается дверь, встаю с колен.
— Лизок, видишь, там кусачки?
Машу головой в сторону стены, где висят инструменты.
— Ага! — кивает она, наконец от меня отлипнув.
— Достань и перережь пластик! — показываю ей взглядом на свои руки.
— Сейчас!
Она бежит к стоящему в углу стулу, пристраивает его к стене, встает на него и, наконец, дотягивается до нужного инструмента. Возвращается ко мне, долго возится, но всё же умудряется разобраться с наручниками.
— Молодец, — хвалю ее, потирая запястья. — Ну и женишок у тебя был…
И тут Кареглазка снова кидается мне на шею.
— Влад, я так рада, что досталась не ему, а тебе! Спасибо, что ты пришел! Он бы меня, наверное, убил… рано или поздно… — И тут она начинает плакать.
Тихонько так поскуливает, а у меня внутри всё обрывается от каждого всхлипа, как будто кипятком обдает.
— Успокойся, маленькая… — пытаюсь привести в чувство девушку, а заодно и себя, глажу ее по голове. — Как ты? Тебе сильно досталось?
— Ерунда…
«Врет, зараза… По-любому врет! Ладно, дома проверю…»
— Давай отсюда выбираться…
Проверяю дверь гаража. К счастью, она открыта. Выглядываю наружу — этих придурков и след простыл. Оглядываюсь на Лизу, а у той уже зуб на зуб не попадает.
Снимаю свою куртку, кутаю в нее девушку:
— Где твоя верхняя одежда?
— Юрий ее выбросил по дороге… — продолжает она стучать зубами. — Сказал — жуткая тряпка…
«Знаток нашелся, тоже мне… Хотя в этом я, пожалуй, с ним согласен. Надо Лизу приодеть…»
Кареглазка по-своему понимает мой вопрос и пытается снять с себя мою кожанку.
— Тебе нужнее! — плотнее заворачиваю в нее Лизу, беру за руку и веду наружу.
Когда выходим к машине, девчонка вдруг кричит:
— Мой телефон…
И бросается к куску пластика, который явно раздавили ботинком. Хватает его, снова начинает всхлипывать. Забираю у нее раскуроченный мобильник, достаю из него симку, а сломанный аппарат отшвыриваю в сторону.
— Я куплю тебе новый! Ать-два в машину!
Лиза кивает, юркает на переднее сидение, я тоже собираюсь забраться внутрь... и тут замечаю, что у джипа сдуты шины. Обхожу его кругом — так и есть, эти гады прокололи все четыре колеса.
— Суки! — с чувством стучу по крыше, все-таки забираюсь внутрь.
Слава богу, мой телефон здесь на подзарядке. Цел и невредим. Набираю номер Матвея, прошу меня забрать. Едва кладу трубку, Лиза тихонько заговаривает:
— Влад, я немножко не поняла, а что именно Юрий говорил про шампанское и дурь?
Дошло до жирафа…
Ругаться с Лизой из-за той злосчастной таблетки или когда-либо снова слышать подобные вопросы мне совсем не хочется. Поэтому отвечаю безапелляционно:
— Этот псих нес какую-то ахинею!
— Да? — зачем-то переспрашивает она и сверлит меня своими безразмерными глазищами.
— Ты вообще кому веришь? — спрашиваю строго. — Мне или ему?
— Тебе, конечно!
Глава 53. Ее ранки
Той же ночью:
Влад
— Раздевайся! — смотрю на нее исподлобья.
Лиза мнется, явно этого делать не хочет, но противиться не решается.
— Раздевайся, я сказал! — требую строже.
Она поджимает губы, потом тихонько просит:
— Отвернись…
— Чего я там не видел?
Всё же немного отворачиваю физиономию, но краем глаза наблюдаю, как на кафель ванной падают изодранные колготки, потом форма официантки.
— Белье можно оставить? — просит она с надеждой.
— Под ним отметины есть?
— Нет!
— Хорошо…
Оборачиваюсь к ней и замираю, разглядывая. В ярком свете ванной Кареглазка видится мне совсем крохотной, худой и несчастной. Она старательно прикрывает грудь, хотя бюстгальтер у нее — еще тот бабушкин вариант, ни сантиметра нежных округлостей не открывает.
— Лиза, разведи руки в стороны, дай всю осмотрю!
Она поджимает губы, но все-таки слушается.
Молча отмечаю синяк на бедре, здоровый такой, малиновый, на ее белой коже смотрится как будто краской измазали. В глаза бросается разодранное о цементный пол гаража колено. Потом осматриваю синяки на левом запястье. На боку также несколько отметин, как будто отпечатки пальцев. Должно быть, это козел настолько сильно ее хватал...
«Но зачем?!»
Я послушней Лизы создания в жизни не видел! Хотя, может, это она со мной такая, а с ним пререкалась. Всё равно, это ж как надо пререкаться, чтобы заслужить такие побои! Подобные отметины на теле другого человека можно оставить, только если получаешь удовольствие от самого действа.
Я, кстати, вообще молчу про лицо. Левая щека припухла, а нижняя губа явно разбита.
— За что он тебя так?
Спрашиваю, а у самого кулаки сжимаются. Дорого бы отдал, чтобы начистить этому козлу физиономию. Мелких и слабых бьют только трусливые твари — этому меня всегда учил отец. И я больше чем уверен, что с равным по силе Ливанов никогда не осмелился бы себя так вести.
— Он взбесился из-за того, что я не хотела уходить с ним из кафе… — признается Лиза.
— Он заявился к тебе на работу?! Вот утырок! И что он хотел?
Лиза подробно рассказывает мне про свои злоключения, описывает само похищение. Невольно хмурюсь:
