Книга Легенда о Гвендолин - Морвейн Ветер

Я вылетела в реальность таинственного леса Сайсов резко, как будто меня выплюнул кит. Секунд десять голова кружилась, и мне с трудом удалось восстановить равновесие и определить, где я нахожусь.

За это время я успела худо-бедно осознать, что нарушило моё сосредоточение – за дверью шумели, споря, несколько мужчин.

– Приказ императора! – утверждал один

– Этот лес императору не принадлежит! – утверждал другой. – Да и насколько мы знаем – император мёртв.

Я мгновенно осознала, что люди Радагара явились за мной. Пока стража, поставленная Дзарном, решалась спорить с ними – нужно было убегать.

Я схватила листок с заклятьем, засунула его за пазуху и подбежала к окну. Закрыла глаза, меняя форму и чувствуя, как руки превращаются в крылья, как сама я уменьшаюсь в размере, пока вдруг потоки ветра не подхватили меня, и я ласточкой не взмыла в небо.

Снизу почти сразу послышались голоса – птицу я выбрала неудачно, ласточки тут, похоже, не обитали, и все знали об этом, кроме меня. Оставалось надеяться, что с земли они за передвижениями столь маленького существа не уследят. Спиралью поднимаясь вверх, я поймала поток ветра, направлявшийся ко входу в пещеру, и тут же у самого моего крыла просвистела стрела.

Я летала всего несколько раз и толком не научилась управлять новым телом, и потому не успела увернуться в сторону, когда следующая стрела воткнулась в крыло.

Конечность пронзила боль, мне показалось, что я камнем падаю вниз. Крики стали громче, но я живо представила, что случится со мной, если я попаду к ним в руки, и, несмотря на боль, заставила себя выровнять полёт. Теперь я шла ниже и больше всего опасалась, что это позволит им за мной проследить.

Я не решилась потратить и мгновение на смену формы даже когда оказалась в подземном тоннеле, раз пять ударилась о стену, не заметив в полумраке крутой поворот и не сумев свернуть.

Наконец тусклый свет подводных водорослей показался вдали. Только тут я призвала магию и рухнула на землю, чтобы тут же стиснуть пальцами окровавленное плечо. После смены формы рана стала, кажется, только больше, но времени думать об этом не было – стиснув зубы, я кинулась к порталу и, проведя над ним рукой, прошла в него. А потом, не останавливаясь у статуи и не дожидаясь, когда кто-нибудь из воинов отыщет мой след, открыла следующий портал и бросилась в него.

Так я сменила несколько пещер, пока сама не перестала понимать, где нахожусь, и только потом осела на землю у кромки источника, тяжело дыша.

Повела пальцами над раной, затягивая её. Сконцентрироваться мешали боль и страх, но я одёрнула себя, напомнив, что дальше будет хуже, и в конце концов заклятье мне удалось.

Я пару раз глубоко вдохнула и попыталась собраться с мыслями, чтобы решить, что делать дальше.

Пути назад не было – но были десятки других, ведущие на другие острова, на другие материки и даже в иные миры.

Я представила, что буду жить там, на материке, каждый день опасаясь, что назавтра Радагар осуществит свой план и наш мир перестанет существовать и поняла, что не смогу. На деле было два пути – к нему на встречу или бегство в один из иных миров. В один из тех миров, куда я всегда мечтала попасть.

Я замерла. На минуту прикрыла глаза и снова вспомнила, как его руки касаются меня – уже не ласково, но грубо, и всё равно пробуждают в животе пожар. Порой я начинала думать, что он меня зачаровал.

Эта мысль отрезвила меня, и, открыв глаза, я приподнялась, чтобы провести над источником рукой.

– Селена, – приказала я, когда иллюзия богини появилась над водой, – как мне попасть отсюда в Кахиллу?

– Ты просишь, чтобы я проложила для тебя путь, дитя?

Это предложение несказанно обрадовало меня, и я ответила:

– Да.

Поток серебристого света перекатился через край источника и ручьём побежал в направлении одной из стен, высвечивая портал.

Я встала, одёрнула платье, почти инстинктивно не желая, чтобы Радагар видел меня такой – измученной и запыхавшейся после бегства. И, окончательно успокоив яростно колотившееся сердце, направилась ко входу в портал.

Двери одна за другой открывались передо мной, серебристый поток никуда не исчезал.

Кажется, минуло много часов, прежде чем, начертив знак над очередным порталом, я увидела, что он ведет в хорошо знакомый мне подвал. Осколки чёрного камня торчали тут и там, были разбросаны по всей поверхности массивного дубового стола. Похоже, Радагар проводил какой-то ритуал – или готовился провести его.

Я быстро сделала шаг назад, как будто он мог увидеть меня, и портал тут же погас.

Я сделала глубокий вдох. Пришло время делать то, для чего я пришла.

И тени уверенности я не ощущала в себе. Ноги был ватными, плечи и спина ныли, и я решила сделать привал. Я утешала себя тем, что если ворваться к Радагару сейчас – он куда быстрее успеет отразить мою атаку, чем я вспомню хоть какие-то магические слова. Нужно было подготовиться и дождаться, пока он уйдёт.

С этими мыслями я пристроилась к боку беломраморной Селены. Поразмыслив, зачерпнула воды из прудика у её ног и сделала несколько глотков – казалось, я не ела и не пила целый день.

Так, сидя у её ступней и размышляя о том, что должна предпринять, я не заметила, как погрузилась в сон.

Во сне руины опустевшего города снова окружали меня. Я смотрела на них из окна истлевшего особняка, должно быть, некогда принадлежавшего королю.

Радагар приблизился ко мне со спины – я не видела его, но по одному только касанию обжигающих рук поняла, что это может быть только он и никто другой.

Ладони Радагара пустились в путешествие по моему животу. Поднялись выше, сминая грудь. Из горла вырвался стон.

– Я хочу тебя… – прошептал он.

Возможно, если бы Радагар сказал: «Я люблю…» – я не смогла бы устоять.

Я обмякла, отдаваясь на волю этих рук. Горячий поток уносил меня, обжигающие волны заполняли собой, и я покачивалась на них, ощущая, как губы Радагара касаются меня, опьяняя сильнее самого крепкого вина.

Платье оказалось на полу, а спина – прижатой к стене, и я вжималась в своего демона так сильно, как только могла, пока его пальцы ласкали моё бедро. Впивалась ногтями в его плечи, требуя ещё.

Его имя – настоящее имя – срывалось с моих губ. Я шептала его как заклятье, забыв все другие слова.

Но он ни разу не назвал по имени меня. Только врывался, присваивал, заставлял терять контроль над собой и стонать, уткнувшись носом ему в плечо. Вдыхать терпкий запах можжевельника, исходивший от него. Ненавидеть его – как я не смогла бы ненавидеть больше никого. И любить, как не любила никого.