К вечеру голубь вернулся, призывая нас срочно вернуться в столицу.
— Я не поеду. Мне и здесь неплохо, — с ходу заявила я Грегу.
— Яна, это приказ, — попытался образумить меня Грег. Наивный.
— Тем более не поеду.
— Да что же ты такая упертая-то? Ты же сейчас не над ним, ты надо мной издеваешься, — Грег сложил ладони в молитвенном жесте и просяще заговорил: — Яночка, миленькая моя девочка, ну поехали, — я проигнорировала, сложив руки на груди. — Опять сбежишь?
— Нет, сбегать не буду, но и ехать по приказу не собираюсь.
— Я слышал, у герцога шикарная библиотека, — выложил свой последний козырь Грег.
Зараза, знал ведь, чем купить. Ради дела упрямиться нельзя, главное, чтобы Альберт не спрятал интересующую меня литературу. Впрочем, сомневаюсь, что ему сейчас есть до этого дело, а я постараюсь все провернуть так, что он и не заметит.
— Только попробуй герцогу про это ляпнуть, — погрозила я на всякий случай кулаком Грегу и отправилась собираться.
***
В особняке герцога Сандра.
К утру мы прибыли в дом герцога. Альберт, совершенно не обращая внимания на слуг, встретил меня жарким поцелуем и, шепнув, чтобы я не скучала и что он скоро вернется, куда-то умчался. А я осталась одиноко стоять посреди холла.
Злит.
— Грег, — поманила я к себе пальцем Грега и, наклонившись к его уху, прошептала: — Я так понимаю, приехала я сюда не как источник.
— А ты ожидала от хозяина другого? — также шепотом ответил Грег.
Слуги, видя, что я шушукаюсь с поверенным герцога, пока не подходили к нам.
— Грег, будь лапочкой и скажи, что я здесь не в качестве его любовницы.
— Думаю, герцог предпочел бы другое слово, но ты ведь не любишь формальностей.
— И что мне теперь делать?
— Веди себя как леди и, пожалуйста, не кидайся сапогами, по крайней мере сразу.
— Шутник, — фыркнула я, выпрямляясь. Сам ведь меня на сапоги тогда спровоцировал.
Как только Грег отошел, ко мне направилась женщина в строгом сером платье с не менее строгим лицом и прической. Раньше я ее не видела. Присев в реверансе, она сказала:
— Добро пожаловать в особняк герцога Сандра, баронесса Яленская. Ваши вещи уже доставили в ваши покои, и ваш кот, — дама слегка запнулась, но тут же взяла себя в руки, — осматривает дом. Позвольте проводить вас. Хозяин распорядился дать вам полчаса на то, чтобы вы могли привести себя в порядок, затем вам предстоит встретиться с Эйслер Вировской, затем приказано подать завтрак, после которого вас будут ожидать модистки.
— Насыщенное расписание, — приподняла я вверх бровь.
— Так распорядился хозяин, миледи, — женщина послушно, но с достоинством склонила голову.
Экономка эта наверняка волчица, потому как на серую мышку совсем не тянет. Она развернулась и жестом пригласила меня следовать за ней. Мои новые покои, как и ожидалось, были расположены рядом с хозяйскими. Роскошь так и царила вокруг. Вот только мне не понравилось. Уж слишком слащавой была обстановка. Для какой-нибудь молоденькой восхищенной дурочки, может быть, самое то, но я-то далеко не такая. Вздохнув, отправилась осматривать комнаты. К слову, их было три: одна что-то в духе гостиной, вторая — кабинета, и третья — спальня с выходом в гардеробную и ванную. В гардеробной были развешаны как уже знакомые мне платья из замка, так и совершенно новые. Видимо, модистка, мотаясь все эти дни между Криотским замком и столицей, работала только на меня родимую. Ванная комната же манила мини-бассейном и множеством баночек-скляночек. Ее-то приглашением я и решила воспользоваться в первую очередь, заодно обдумывая, как мне быть дальше.
На встречу с неизвестной Эйслер Вировской, согласно расписанию, я была отведена в большой зал. Данная особа представляла собой местную разновидность Фрекен Бок, эдакая гора в корсете с перекошенным лицом. Презрительно осмотрев меня с ног до головы, эта особа выдала:
— Баронесса, это кошмар! — домомучительница скривилась еще больше. — Но за этот кошмар мне хорошо платят, поэтому я за неделю сделаю из вас настоящую принцессу. Предупреждаю сразу: слезы, крики, мольбы и стоны меня не трогают.
— Летающие сапоги, стулья, кулаки, отборная ругань? — поинтересовалась я. — Я предпочитаю такие методы.
— Можете попробовать, — домомучительница криво усмехнулась, — но тоже не поможет. Герцог сказал, что вы очень выносливая физически. Очень на это надеюсь, поскольку заниматься мы с вами будем по шесть часов в день с двумя перерывами.
— И чем же мы будем заниматься?
— Танцами, милочка, теми, которым нормальных леди начинают обучать с трех лет.
Я удивленно посмотрела на танцемучительницу. Альберт сегодня прямо кладезь неожиданностей, вокруг этого бала точно развивается какая-то интрига.
Танцы, которым мне предстояло научиться, оказались довольно сложными. Сами движения не были трудновыполнимыми, но вот необходимость в жесткой последовательности доводила меня до белого каления. Эйслер с настойчивостью заезженной пластинки повторяла:
— Шаг, шаг, длинный шаг, присест, крес, поворот, цапля, наклон.
Танцемучительнице остервенело вторили два паренька — один с дудкой, второй со странным гибридом половины бочки с арфой. Звуки, которые они издавали, были мелодичными, но мне катастрофически не хватало ритмичности. К тому же жутко сбивали звериные названия фигур танца: ласка, горностай, косуля и козочка. Например, последняя обозначала легкий поворот головы к партнеру с элементами земной стрельбы глазами.
Через час мучений меня отпустили на завтрак, после которого тут же взяли в оборот вчерашние модистки. Бедняжки надеялись, что герцог умерит мой пыл. Как бы не так! Конечно, от идеи клеша от колена пришлось отказаться, подняв его к середине бедра, иначе я действительно не смогла бы танцевать, но в остальном я была непреклонна. И модистки, взяв с меня обещание не рассказывать, кто шил мое бальное платье, взялись за работу.
Альберт вернулся лишь к ужину.
— Как твои танцы? — спросил он, отсылая слуг из столовой.
— Сейчас задушу тебя как удав и забодаю как коза. Какой идиот придумал такие названия танцевальным фигурам? С Эйслер я чувствую себя как в зоопарке, — Альберт рассмеялся, а я продолжила: — Неужели этот бал так важен? Почему нельзя было просто отказаться?
— Одуэл был непреклонен. Есть у меня подозрение почему, но озвучивать его еще рано.
— Проще было рассказать ему, откуда я.
— Не проще, — Альберт серьезно посмотрел на меня. — Ты умная девочка, танцы не составят для тебя сложности.
— Хм, скажи об этом танцемучительнице.
— Кому? — Альберт расхохотался. — Танцемучительнице? А она, между прочим, от тебя в восторге. Сказала, что редкое дерево так к старости гнется.
