Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Валери наверняка была раздосадована. Она уж точно не на это рассчитывала. Ей хотелось написать продолжение, часть вторую, в которой часть первая получила бы развитие: больше подробностей, больше драмы, больше страстей. А вместо этого получила несоответствие фактам. Обвинение не выдерживало критического анализа.
Она наверняка клокотала от ярости. Но она не была дурой. И потому в ход пошло все. Она извратила их беседу, подав незначительные оговорки и крохотные обрывки фактов, которые ей удалось выудить из убитой горем вдовы, таким образом, чтобы состряпать из них еще одну жареную сенсацию.
Марни вернулась домой со свежими круассанами – мы постоянно лакомились ими по субботам и воскресеньям, когда жили в Воксхолле, – и я восприняла это как знак того, что она начала оживать, потихоньку двигаться в сторону возвращения к нормальной жизни – в тех условиях, которые теперь были ее новой нормой. Я ни о чем не подозревала до тех пор, пока на следующее утро мне не позвонила Эмма. Она подписалась на обновления на сайте Валери и спозаранку получила на электронную почту уведомление о том, что в блоге появилась новая публикация. Там говорилось, что Валери переработала свою прошлую статью с учетом неких «новых обстоятельств». На этот раз она узнала настоящую и куда более шокирующую правду, которая проливала свет не только на отношения этих двух женщин с их покойными мужьями, но и на подробности их отношений друг с другом.
Я открыла свой ноутбук и зашла на сайт.
Валери написала, что я ревновала Марни и завидовала ей. Она утверждала, что брак Марни – вопреки моим ожиданиям – оказался очень счастливым и мне невыносимо было видеть ее счастье с кем-то другим. Я, по всей видимости, совершила убийство ради нее и пришла в ужас, когда она не захотела сделать то же самое ради меня. Статья была длинной, путаной, в основном – полный бред. Но главный ее смысл, который Валери хотела донести до читателя, заключался, судя по всему, в том, что вся вина лежала на мне. Марни не могла убить Чарльза, потому что, «похоже, она по-настоящему его любила», написала Валери. Поэтому я предприняла необходимые действия, чтобы не дать ей отвертеться от изначального уговора. Это я дергала за ниточки, осуществляя коварные замыслы. Это я была истинной злодейкой. Это я убила его.
«К тому же, в то время как у Марни Грегори-Смит есть алиби, о ее подруге Джейн Блэк этого сказать нельзя. Выводы предоставлю каждому из вас делать самостоятельно, – писала Валери, – но лично мне кажется, что эта загадка близка к разрешению».
Ты знаешь, каково это, когда тебя обвиняют в убийстве, которое ты совершила? Это невероятно страшно.
Что?
Почему ты так на меня смотришь?
А, понимаю. Ты хочешь, чтобы я признала, что она подобралась к истине куда ближе, чем все остальные: полиция, патологоанатом, наши друзья и близкие. И ты задаешься вопросом: права она или нет? Может, она докопалась до правды? Ты хочешь знать, действительно ли я завидовала Марни?
Нет. Я могу с полной ответственностью заявить, что никогда не завидовала – ни ее жизни, ни всем тем безделушкам, которые украшали ее повседневность. Да, я восхищалась ее уверенностью в себе, ее теплотой, ее добротой и порой жалела, что сама не обладаю всеми этими качествами, но это совсем не одно и то же. Я ответила на твой вопрос?
А вот вопрос, который тебе следовало бы задать: завидовала ли я Чарльзу? И ответ, пожалуй, будет «да». Знаю, это звучит глупо, и, возможно, я не совсем это имею в виду, но он завладел чем-то, что принадлежало мне, – любовью, которая когда-то была моей, любовью, которая выбрала меня.
В публикации не упоминалось впрямую о том, что Валери говорила с Марни. Но где-то между «новыми обстоятельствами» и описанием заливающейся слезами вдовы, прижимающей чашку с остывшим кофе к груди и безуспешно пытающейся между всхлипами сделать глоток, до меня дошло, что случилось.
Я пошла в гостиную и обнаружила на диване рыдающую Марни с ноутбуком на коленях.
– Я все испортила, – судорожно всхлипывая, прерывистым голосом произнесла она. – Теперь она вцепилась в тебя. Это все я виновата. Она написала, что ты убила его. Ты это читала? Прости меня, Джейн. Прости меня, пожалуйста. – Она захлопнула ноутбук и поставила его на кофейный столик. – Я думала, она увидит, что я говорю правду. Хотелось дать ей понять, что она ошибалась, и – господи, ну надо же быть такой дурой! – я думала, что она опубликует у себя опровержение или что-нибудь в таком роде и все уладится. – Марни закрыла лицо руками. – Я даже надеялась, что, может, она извинится.
Из-за прижатых к лицу ладоней голос ее прозвучал приглушенно.
– Это не твоя вина, – отозвалась я, хотя, должна признать – раз уж пообещала быть честной, – была слегка раздосадована. Я же объяснила Марни, как мы должны себя вести, а она проигнорировала все мои инструкции. Но она действовала из благих побуждений; она думала, что сможет положить всему этому конец. – Ты же не знала.
Я пыталась сохранять спокойствие. Марни сидела на диване в своей фланелевой пижаме, скрестив ноги в закатанных штанах. Пуговицы на груди были расстегнуты, в вырезе краснели пятна крапивницы. Ей нужно было, чтобы я была сильной, чтобы я позаботилась о ней.
По правде говоря, я не ожидала осложнений. А после вскрытия и похорон начала чувствовать себя увереннее. У полиции не было никаких причин выходить за рамки фактов в том виде, в каком они их изначально обнаружили. Но я знала, что где-то все еще скрыты частицы правды. И эта странная женщина, которая так неожиданно появилась в нашей жизни, была, судя по всему, исполнена решимости рыть носом землю, пока не найдет то, что покажется ей более похожим на истину.
До того момента я еще надеялась, что изложенная Валери версия событий быстро забудется, уступив место слухам, новостям и другим выдумкам. Но теперь, после второй публикации, я не была уже в этом уверена. Я не знала, как далеко готова зайти Валери в поисках правды.
Меня так и подмывало отправить ей сообщение, вступить с ней в конфронтацию, донести до нее, что ее поведение просто неприемлемо. Но я понимала, что нельзя провоцировать ее: есть риск, что она лишь еще больше укрепится в своей решимости не отступать.
Я набрала полную грудь воздуха. Я знала, что нам следовало делать. Надо хранить молчание и нигде не светиться, пусть вера в несчастный случай укрепится за следующие несколько недель, пока не превратится в единственное объяснение, единственно возможную правду, пока смерть от падения с лестницы не станет неопровержимой.
И в тот момент я была так сосредоточена на том, чтобы исправить ситуацию с Валери, что не заметила, как под носом у меня назревает другая проблема.
Марни всегда была одной из самых сообразительных, умных и энергичных людей среди всех, кого я знала, и ни горе, ни слезы, ни хаос ничего этого не изменили. У нее всегда была поразительная способность, связанная, думаю, с ее творческой натурой, – превращать расплывчатые идеи в нечто оформленное, складывать головоломку из разрозненных кусочков. И я внезапно поняла, что она сейчас занята именно этим.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
